Мечи легиона - Вейцкин Александр (читать полную версию книги .txt) 📗
— С тем же успехом он мог бы приказать мне посадить ветер в мешок и удержать его в небе. Кочевники в Видессе не подчиняются ни мне, ни любому другому. Они идут туда, куда им вздумается. Я не могу заставить их поступать так или иначе.
Трибун знал, что именно таким и будет ответ кагана. На это у Марка не было заготовлено подходящего возражения. Вулгхаш продолжал:
— Да я и не стал бы им ничего приказывать, даже если бы смог заставить их повиноваться. Хотя по крови мы из одного народа, мне мало до них дела. Мне они нужны лишь как воины — и то нечасто. Ты сам видел, кто поддерживает меня. Макуранцы! Цивилизованные люди! Кочевники порождают усобицы и войны везде, где появляются. Они грабят, убивают мирных жителей, уничтожают поля, наносят ущерб торговле, опустошают города и мою казну. Когда некоторые из клановых вождей откочевали в Империю, я с радостью помог им и послал им вслед еще больше кочевников. И пес с ними, скажу я вам. Если бы они ушли все, это облегчило бы мое правление.
Марку внезапно подумалось о том, как римляне завоевали Грецию. Захватчики переняли от эллинов их высокое искусство, великолепную литературу, обычаи, философию. В этом отношении Вулгхаш был подобен римлянам. Его собственный народ, йезды, принадлежал к варварским племенам, но сам каган быстро перенимал более высокую культуру древней макуранской цивилизации с фанатизмом новообращенного.
У Вулгхаша имелась еще одна причина неприязненно относиться к народу, из которого он вышел. Его пальцы сжались в кулак. Гневно расхаживая взад-вперед по циновкам, в ночное время служившим ему постелью, каган проговорил:
— Йезды предпочли видеть своим господином Авшара, а не меня. Они следовали за ним, как бараны! Они боготворили его!
Мысль об этом все еще жжет кагана, подумал Скавр.
— Дело не только в магии. Авшар и йезды не уступят друг другу в кровожадности. Поскольку вы служите Гавру, то передайте ему: пусть делает с кочевниками на своей земле что пожелает. Мне они не нужны! — После этой вспышки стало ясно, что больше дискутировать особенно не о чем.
— Мы доставим твои слова Его Величеству Императору, — обещал Марк официальным тоном. — И доложим ему о твоей решительности в этом вопросе.
— Если поглядеть на вещи твоими глазами, то и винить-то тебя, оказывается, не в чем, — добавил Гай Филипп.
Вулгхаш хлопнул его по плечу в знак благодарности.
— Я сказал Гавру прямо в лицо, что ты — честный человек.
— Это меня не остановит, если через три дня потребуется тебя зарубить, — твердо сказал ветеран. — Как и твои макуранцы, я хорошо знаю, на чьей я стороне.
— Пусть будет так, — кивнул каган.
переспросил Туризин.
— Да, — ответил Скавр. — Он делает вид, что знать их не знает. Мне кажется, он ненавидит их даже больше, чем ты. И по справедливости, -добавил Марк.
При этих словах Император возвел глаза к небу.
Марк продолжал:
— Я не вижу, что он может с ними сделать. Явлак и другие вожди кланов подчиняются только сами себе и живут по своим законом. Приказы Вулгхаша нужны им не больше чем твои. Я думаю, у него действительно нет власти заставить их подчиниться,
— Знаю, — спокойно произнес Гавр. Если он и был разгневан отказом Вулгхаша выполнить его требование, то хорошо скрывал свои чувства. Но в действительности он был очень доволен, точно хитрая лисица, которой удалась какая-то уловка. — Мне нужно было, чтобы он своими устами отрекся от этих людей.
Марк легонько дернул себя за ухо, не совсем понимая, что имеет в виду Император. Гай Филипп еле заметно пожал плечами.
— Да так, пустяки, — сказал Туризин. — Зайди ко мне завтра утром, прежде чем отправишься к кагану и вновь начнешь с ним торговаться. Мне нужно переговорить еще кое с кем.
Похоже, Туризин в хорошем настроении, подумал Марк. Римлянин поклонился и вышел. Туризин уже кричал своему слуге:
— Гликий! Живо сюда, черт бы тебя побрал! Приведи Марзофла и Арига. -Небольшая пауза. — Нет, ленивый олух, понятия не имею, где они. Немедленно найди их, иначе тебе придется искать другую работу.
макуранец плюнул под ноги Скавру, когда трибун и Гай Филипп подошли к лагерю Вулгхаша. Трибун подумал, что сейчас на них нападут. Марк уже собирался бросить большой белый щит парламентера и потянуться за мечом.
— Я этого ожидал, — сказал Гай Филипп. Он также встал в боевую позицию. Скавр кивнул.
Но часовой, разрядив свою злость, надменно повернулся к ним спиной и пошел вперед, показывая римлянам дорогу к шатру кагана. На сей раз они направились прямо к шатру. Солдаты Вулгхаша потрясали кулаками, когда римляне проходили мимо. Кто-то бросил в них кусок навоза, который ударился в поднятый щит Гая Филиппа, запачкав белую краску.
Вулгхаш стоял у входа в палатку, разговаривая со своими телохранителями. Один из них указал пальцем на римлян. Каган издал глухой горловой звук, дернул подбородком, указывая на заляпанный навозом щит Гая Филиппа.
— Подходящий символ для нарушенного мира! — прорычал он.
— Насколько известно Туризину, мир еще сохраняется, — ответил Марк. — Или на тебя совершено нападение?
— По крайней мере, избавь меня от протестов невинного ягненка, -фыркнул Вулгхаш. — Скорее я поверю в то, что шлюха осталась девственницей! Тебе известно так же хорошо, как мне, что сделал Гавр в эту ночь. Он послал своих видессианских головорезов и этих отчаянных дикарей из Шаумкиила избивать йездов — тех, что остались в разбросанных лагерях. Несколько сотен погибли, никак не меньше.
— Я повторяю свой вопрос: атаковали ли тебя и твоих воинов здесь?
Монотонный голос Скавра заставил кагана резко поднять голову и взглянуть на него повнимательней.
— Нет. — Голос Вулгхаша внезапно стал очень настороженным.
— Тогда я повторю еще раз, что мир между тобой и Императором не нарушен. Ты же сам сказал нам вчера, что йезды тебе совершенно не нужны, что они тебе не подчиняются и что тебе наплевать на них. В таком случае Туризин имеет полное право поступать с ними так, как ему заблагорассудится. Или ты все же отвечаешь за них… в тех редких случаях, когда тебе выгодно?
Вулгхаш побагровел.
— Я говорил, — сказал он, отчеканивая каждое слово, — о йездах, которые уже находятся в Видессе.
— Так дело не пойдет, — вмешался Гай Филипп. — Именно ты вчера жаловался, что эти псы лизали сапоги Авшара вместо того, чтобы лизать твои. А сегодня ты желаешь заполучить их назад. Хорошо. Я так понимаю, йезды не были частью нашего договора. Что касается вот этого, — он бегло покосился на щит парламентера, — то твой солдат бросил в него куском навоза.
Марк перебил Гая Филиппа:
— Туризин мог атаковать ночью вместо йездов тебя, но он этого не сделал. Он не собирается уничтожать твою армию и тебя…
— …потому что это будет ему слишком дорого стоить!
— Вполне возможно. Но тебе это будет стоить куда дороже. Туризин сейчас сильнее. И так как он сильнее, он собирается прогнать тебя отсюда. Предупреждаю, он более чем серьезен. Если послезавтра он не увидит, как ты покидаешь земли Видесса, он бросит на тебя все, что у него осталось, всю свою армию. Кроме того, к нам идут свежие войска из Гарсавры.
Последнее было чистейшим блефом, но Туризин подготовил для него почву, прошлой ночью соорудив и запалив сотни костров.
Вулгхаш прикусил губу, внимательно глядя на Гая Филиппа. Но лицо старшего центуриона оставалось невозмутимым. Да, каган слегка ошибся, оценивая непогрешимую честность старого римлянина. В обычной жизни Гай Филипп действительно всегда говорил то, что думал, но даже табун из пятидесяти лошадей не смог бы вытоптать из него военную хитрость.
Трибун сказал:
— Я искренне хотел бы, чтобы мы были друзьями. И как друг, должен сказать: сейчас тебе лучше всего уйти. Тебе не одолеть здесь Туризина. Кроме того, ты должен восстановить свою власть в Йезде.
