Буря мечей. Пир стервятников - Мартин Джордж Р.Р. (бесплатные онлайн книги читаем полные .txt) 📗
– Они приходят только вместе с холодом.
– Да, вот только какая тут зависимость: холод приводит упырей или они его приносят?
– Какая разница? – Из-под топора Гренна летели щепки. – Главное, что они приходят вместе. Слушай: может, теперь, когда мы узнали про драконово стекло, они совсем не придут? Может, они нас теперь боятся?
Сэму хотелось бы в это верить, но он предполагал, что мертвым страх столь же чужд, как боль, любовь или чувство долга. Он обхватил руками колени, потея в своей шерсти, мехах и вареной коже. Кинжал из драконова стекла заставил растаять то бледное существо в лесу, это верно… но Гренн говорит так, будто он и на мертвецов должен оказать такое же действие. А ведь мы не знаем, так ли это, думал Сэм. Мы ничего не знаем наверняка. Жаль, что Джона здесь нет. Сэм любил Гренна, но не мог с ним разговаривать так же, как с Джоном. Джон нипочем не стал бы называть его Смертоносным, и Сэм посоветовался бы с ним насчет ребенка Лилли. Но Джон уехал с Куореном Полуруким, и с тех пор о нем ничего не слышно. У него тоже есть кинжал из драконова стекла, но догадается ли Джон пустить его в ход? Быть может, он лежит мертвый и заледенелый в какой-нибудь расщелине… или, того хуже, стал одним из ходячих мертвецов.
Почему боги берут к себе таких, как Джон и Баннен, а его, труса и недотепу, оставляют жить? Ему следовало умереть еще на Кулаке, где он трижды обмочился и к тому же потерял меч. Или в лесу – да он и умер бы, если б Малыш Паул не вызвался его нести. Ах, если бы все это было сном! Как было бы чудесно проснуться на Кулаке и увидеть, что все братья живы, а Джон и Призрак по-прежнему с ним. Еще лучше, если бы он проснулся в Черном Замке и попал в трапезную отведать густой пшеничной каши Трехпалого Хобба, щедро сдобренной маслом и медом. При одной мысли об этом в пустом желудке Сэма заурчало.
– Сноу!
Сэм обернулся. Ворон лорда Мормонта кружил над костром, хлопая черными крыльями.
– Сноу, Сноу. Снег.
Там, где появлялся ворон, вскорости следовало ожидать и Мормонта. Лорд-командующий выехал из леса в сопровождении старого Дайвина и похожего на лиса Роннела Харкли, занявшего место Торена Смолвуда. Часовые у ворот окликнули их, и Старый Медведь ворчливо отозвался:
– Ну и кто, по-вашему, идет? Что у вас, Иные глаза вынули? – Он проехал между столбами ворот, на одном из которых торчал бараний череп, а на другом медвежий, остановил коня, поднял кулак и свистнул. Ворон резво полетел на его зов.
– Милорд, – сказал Роннел Харкли, – у нас всего двадцать две лошади, и едва ли половина из них доберется до Стены.
– Знаю, – буркнул Мормонт, – но уходить все равно надо – Крастер не оставляет сомнений на этот счет. – Он посмотрел на запад, где гряда темных туч закрыла солнце. – Боги дали нам передышку, только надолго ли? – Мормонт снова подбросил ворона в воздух, заметил Сэма и гаркнул: – Тарли!
– Я? – Сэм неуклюже поднялся на ноги.
– Я-а! – Ворон сел на голову своему хозяину. – Я-а!
– Тебя не Тарли зовут или у тебя тут брат имеется? Ясное дело, ты. Закрой рот и ступай со мной.
– С вами? – неожиданно тонким голосом повторил Сэм. Лорд-командующий испепелил его взглядом.
– Ты брат Ночного Дозора. Постарайся не пачкать штаны всякий раз, как я к тебе обращаюсь. – Мормонт спешился и зашагал вперед, чмокая сапогами по грязи. Сэму стоило труда поспеть за ним. – Я все время думаю о твоем драконовом стекле.
– Оно не мое.
– Не твое, так Джона Сноу. Если нам нужны кинжалы из драконова стекла, почему их у нас только два? Ими следовало бы вооружать каждого человека на Стене в день, когда он приносит присягу.
– Но мы ведь не знали…
– Не знали, не знали! Когда-то должны были знать. Ночной Дозор забыл о своем истинном назначении, Тарли. Никто не станет строить стену семисотфутовой вышины, чтобы помешать одетым в шкуры дикарям красть женщин. Стену поставили, чтобы оградить царство человека… и оградить его следовало не от людей, а одичалые, если разобраться, все-таки люди. Слишком много лет прошло, Тарли, слишком много веков и тысячелетий. Мы забыли, кто наш истинный враг. И вот теперь он здесь, а мы не знаем, как с ним бороться. Это стекло в самом деле производят драконы, как верит простой народ?
– М-мейстеры думают иначе. Они говорят, что оно происходит от подземного огня, и называют его обсидианом.
– По мне, пусть хоть лимонным пирогом назовут, – фыркнул Мормонт. – Если оно убивает, как ты говоришь, мне его нужно как можно больше.
– Джон нашел на Кулаке сотни наконечников для стрел и копий.
– Много нам от этого проку теперь. Чтобы вернуться на Кулак, нам требуется оружие, которого мы не получим, пока не вернемся на Кулак. А тут еще одичалые. Придется поискать драконово стекло где-нибудь еще.
За последнее время случилось столько всего, что Сэм почти забыл об одичалых.
– Клинками из него пользовались Дети Леса. Они бы знали, где найти обсидиан.
– Детей Леса больше нет. Первые Люди перебили половину из них бронзовыми мечами, а андалы завершили дело железом. Почему стеклянный кинжал должен…
Старый Медведь прервал свою речь, увидев выходящего из дома Крастера. Одичалый улыбался во весь рот, показывая гнилые бурые зубы.
– У меня сын!
– Сын, – каркнул ворон. – Сын, сын.
– Рад за тебя, – бесстрастно молвил лорд-командующий.
– Да ну? А я вот порадуюсь, когда ты со своими воронами уберешься отсюда. Давно пора.
– Как только наши раненые немного окрепнут…
– Лучше, чем теперь, им уже не станет, и мы оба это знаем, старая ворона. Умирающим надо перерезать глотки, и дело с концом. Если самому духу не хватает, оставь их мне, и я с ними разделаюсь.
– Торен Смолвуд говорил, что ты друг Дозора… – взъерепенился Мормонт.
– Так и есть. Я дал вам все, что мог дать, но грядет зима, а девчонка наградила меня еще одним ртом.
– Мы можем взять его с собой…
Крастер повернул голову, прищурился и плюнул под ноги Сэму.
– Что ты сказал, Смертоносный?
– Я… я хотел только… если для вас он лишний рот… и скоро зима… то мы могли бы взять его…
– Это мой сын. Моя кровь. Думаешь, я отдам его воронам?
– Я только хотел… – «Лилли говорила, что ты оставляешь своих сыновей в лесу – вот почему у тебя в доме одни только женщины да девочки».
– Довольно, Сэм, – произнес лорд-командующий. – Ты и так уже наговорил лишнего. Ступай в дом.
– М-милорд…
– Ступай, я сказал!
Сэм, весь красный, распахнул оленьи шнуры и снова оказался в полутьме.
– Ну что ты за дурак такой? – сердито сказал Мормонт, войдя вслед за ним. – Даже если Крастер отдал бы нам ребенка, тот не дожил бы до Стены. Новорожденный младенец нам нужен, как еще один снегопад. Может, в твоих жирных титьках есть молоко для него? Или ты и мать хочешь прихватить?
– Она согласна. Она сама просила меня…
– Я ничего не желаю больше слушать, Тарли. Сколько раз повторять, чтобы вы держались подальше от жен Крастера?
– Она его дочь, – попытался вывернуться Сэм.
– Иди позаботься о Баннене, пока я не рассердился окончательно.
– Да, милорд. – Сэм шмыгнул прочь, весь дрожа, но когда он подошел к Баннену, Великан уже прикрыл тому лицо меховым плащом.
– Он все говорил, что ему холодно – надеюсь, теперь он попал куда-нибудь, где потеплее.
– С такой раной… – начал Сэм.
– Тоже мне рана. – Нож ткнул умершего ногой. – Одному мужику из моей деревни тоже отняли ногу, так он до пятидесяти лет дожил.
– Его убил холод, – сказал Сэм. – Он никак не мог согреться.
– Кормить его надо было как следует, вот что, – заявил Нож. – Этот ублюдок Крастер уморил его голодом.
Сэм беспокойно оглянулся. Хорошо, что Крастер еще не пришел со двора – ему очень не понравилось бы, что его назвали ублюдком, хотя разведчики говорят, что он и правда незаконнорожденный – мать прижила его от какого-то ворона.
– Крастеру своих женщин кормить надо, – заметил Великан. – Он поделился с нами, чем мог.
