Повелитель теней. Том 2 (СИ) - Куницына Лариса (читать книги онлайн полные версии .txt, .fb2) 📗
— Ты дурак, Марк, — заметил Айолин и поднёс лист к пламени свечи, а потом, поднявшись, бросил пылающую бумагу в камин.
Он с облегчением услышал за спиной смех Марка и обернулся.
— Веди меня, отважный и благородный Делвин-Элидир, к победе или смерти. Тебе присягаю на верность.
— Это излишне. Просто обещай мне, что не будешь делать глупости и устраивать демонстративные казни.
— Обещаю, — кивнул Марк с улыбкой. — Ты меня знаешь, я вспыхну и пылаю, как факел, но потом быстро остываю, как тот же факел, опущенный в воду горного ручья. Я уже остыл и согласен с тобой. Мы будем действовать расчётливо, осторожно и верно. Мы устраним Ричарда и посадим на трон Жоана. А потом поможем ему очистить Сен-Марко от грязи и возродить былой свет.
— Хорошо, — Айолин сел. — Ты скажешь мне, чем был болен Арман?
— Нет, — покачал головой Марк. — Иначе ты тут же кинешься во дворец, чтоб перерезать горло Ричарду. Я не хочу, чтоб это знание всю жизнь мучило твое сердце кровоточащей раной. Я уже сказал всё, что тебе следует знать. Остальные скорби оставь моей измученной душе.
— Ладно. Тебя разыскивает де Грамон. Он беспокоится за тебя, думает, что тебя убили.
— Бедный, наивный Рене.
— И хочет поручить тебе расследование смерти Бартоло.
— Не знаю, стоит ли соглашаться. Времени до выступления армии в поход осталось совсем немного. Вряд ли я успею найти виновных.
— Виновных? Ну, да, чтоб провернуть такое, нужно, как минимум трое сильных мужчин. Но вряд ли это алкорцы.
— Скорее, кто-то из окружения Монтре. Ты знал, что Бартоло сломал посох старика де Монтеньи, а потом составил части вместе? Старик упал и сломал ключицу. Его сыновья были в ярости.
— Нет, об этом я не знал. Но слышал, что он велел Бартоло подкараулить в тёмном переулке барона де Мозета и избить его палкой. Де Мозет мстительный и заносчивый негодяй. А ещё Монтре отсудил у купца Базена пять тысяч марок в возмещение ущерба за публичное оскорбление. Тот теперь разорён. Бартоло выступал на процессе единственным свидетелем.
— Вот видишь, сколько подозреваемых, а ведь наверняка есть и другие. Когда я успею всех проверить?
— Расскажи об этом Рене. Он поплачет у тебя на груди, ты его утешишь, и мы поедем на войну.
— Рене не так прост, как выглядит. К счастью, в данном случае ему нужен тот, кого можно обвинить, а не тот, кто это сделал на самом деле. Я подумаю, кто из ближайшего окружения Монтре достоин наказания.
— Будь осторожен.
— Теперь буду, — Марк поднялся и пошёл к двери, но потом обернулся. — Где твой гость? Он мне понравился, Мне, кажется, мы с ним похожи.
— Более чем ты думаешь.
— Верни его обратно. Ему здесь нечего опасаться.
Марк повернул ключ в замке и, отворив дверь, вышел.
Вскоре он уже подошёл к королевскому дворцу и взбежал по ступеням крыльца. Стражники пропустили его без вопросов, едва взглянув на ярлык тайной полиции, который он вытащил из кармана, а барон фон Вебер, сидевший за своим столиком в переднем холле, вежливо улыбнулся. Де Сегюр прошёл по нижним залам в северную часть дворца и, попетляв по запутанному лабиринту мрачных коридоров, комнат, занимаемых молчаливыми клерками и тюремных камер, отгороженных от прохода частой металлической решёткой, поднялся в Серую башню. Стоявший у дверей кабинета главы тайной полиции стражник узнал его и отворил дверь заранее.
В кабинете было холодно, от окон тянуло сыростью, а небольшая жаровня в центре натужно попыхивала, пережигая в своей утробе плотно уложенные полешки.
Рене де Грамон сидел за столом, зябко кутаясь в меховой плащ, и просматривал донесения своих агентов. Увидев вошедшего, он обрадовался и вскочил ему навстречу так поспешно, что накидка упала с его плеч. Он подхватил её и, снова водрузив на место, кинулся к де Сегюру.
— Марк, наконец-то! Я уже думал, что с тобой что-то случилось!
Он едва не обнял его, но в последний момент удержался от этого, лишь положив руки на его плечи.
— Ничего не случилось, — возразил Марк. — Ты же велел мне разведать обстановку. Я несколько дней шатался по гостиницам, трактирам и притонам, надеясь увидеть кого-то, кого знаю по луару, слушал разговоры, разговаривал с приезжими.
— И что?
— Пока ничего, — он прошёл к столу и сел в кресло.
— Хочешь подогретого вина? — спросил Рене, снова поёжившись. — Здесь очень холодно по ночам. С равнины тянет сыростью.
— От вина не откажусь, — кивнул Марк. — А почему ты не потребуешь у коменданта другой кабинет, более комфортный?
— Зачем? — де Грамон налил в кубки вино из бронзового кувшина, стоявшего на подставке жаровни. — Скоро выступать в поход, и его величество пожелал, чтоб я следовал с армией, а сюда вернётся граф Раймунд.
— А как же его арест, расследование?
Де Грамон сделал неопределённый жест.
— Это всё для отвода глаз, до того момента, как разрешится этот инцидент с покушением на Беренгара. Король и не собирался всерьёз отстранять его, это сыграло бы на руку врагу. Нужно было создать дымовую завесу. Теперь, когда всё разрешилось, он снова может выйти из тени, ну, а когда мы выступим, это и вовсе не будет иметь никакого значения.
— Что ж, я рад, — заметил Марк, немного отпив из своего кубка. — Граф Раймунд всегда казался мне надёжным и умным человеком.
— Я знаю, что ты работал под его началом, и он о тебе очень высокого мнения. Я даже сказал бы, что он отзывается о тебе с некой теплотой, что для него почти невероятно.
— Я польщён. Но ты сказал, что инцидент разрешён. Я что-то пропустил?
— Скоро ты всё узнал бы, даже шатаясь по притонам, но мы здесь всё узнаём немного быстрее. Из луара нам прислали приговор, вынесенный нашим агентам, и сообщили о том, что они казнены. Процесс был закрытым, а именно в этом мы были заинтересованы. Король удовлетворён.
Рене внимательно смотрел на де Сегюра, и от него не укрылось, как тот холодно поджал губы.
— Я согласен, что мы потеряли преданных и надёжных друзей, Марк, но главное, что при этом мы избежали огласки и сохранили репутацию Сен-Марко.
— Кого казнили?
Де Грамон порылся в бумагах на столе и достал мелко исписанный лист пергамента с красной сургучной печатью на шёлковом шнурке. Он протянул его де Сегюру, и тот, придвинувшись к столу, прочёл написанное там при свете свечи.
— Не может быть, — шептал он по мере того, как продвигался к концу приговора. — Алкорцы никогда не были так жестоки!
— Ты прав, — пробормотал де Грамон. — Это всё они переняли у нас. Сейчас в преддверии войны они решили быть безжалостными к тем, кто угрожает им.
— Адалина… — прошептал Марк с ужасом. — Её-то за что? Она не имела никакого отношения к нашим делам! Бедное дитя!
— Значит, ты её не вербовал?
— Конечно, нет! Это был просто роман! Мне б и в голову не пришло втягивать её в эти опасные игры! Она почти ребёнок!
— Наверно Деллан узнал о ваших отношениях, а поскольку она фрейлина альдорены, то заподозрил в том, что она поставляла тебе информацию. Думаю, что получить от неё признание было не сложно.
— Это ужасно, Рене! — Марк бросил приговор на стол. — Восемь преданных нам людей, двое слуг, которые просто сообщали, кто с кем встречался и куда ходил, и две женщины!
— Это не конец, — вздохнул де Грамон. — Охота продолжается. Нам точно известно о том, что арестовано ещё, как минимум три десятка подозреваемых. Из них наших людей — шестнадцать.
— Кто?
— Вот список, который предоставил нам граф Деманкур, — Рене подал ему лист желтоватой тонкой бумаги с множеством складок, видимо доставленный вшитым в подкладку. — Он свободен, но находится под надзором, его возможности сильно ограничены. Как видишь, здесь половина тех, кого ты указывал, как потенциальных агентов. Нет особой надежды, что остальные не попадутся, когда секретная служба альдора ещё раз пройдётся по городу своим неводом.
— Я подумаю, может, вспомню ещё кого-то, — неуверенно проговорил де Сегюр. — Мы совершили ошибку, дав противнику такой повод для охоты на нашу агентуру.
