Золотой шут - Хобб Робин (читать книги без регистрации .TXT) 📗
Баррич коротко рассмеялся.
– Еще никто не умер оттого, что ему запрещали практиковать Уит. Когда ты от него отказываешься, то начинаешь страдать от одиночества – мне тоже довелось это испытать. Избегать Уита не опасно, а вот его использование ведет к гибели. – Баррич резко поднялся со стула, и я услышал, как щелкнуло его больное колено. Он поморщился. – Моя королева, прощу меня простить, но, если я слишком долго сижу, нога начинает болеть сильнее, а мне предстоит дальняя дорога домой.
– В таком случае отдохни денек в замке, Баррич. Сходи в баню, прогрей ногу, которая пострадала, когда ты защищал жизнь Видящего. Поешь и выспись на мягкой постели. А завтра отправишься домой.
– Я не могу, миледи.
– Можешь. Неужели я должна отдать тебе приказ? – В голосе королевы я услышал любовь.
Баррич спокойно посмотрел ей в глаза и спросил:
– Миледи, неужели вы прикажете мне нарушить слово, данное моей дорогой жене?
Кетриккен грустно опустила голову.
– Дорогой мой, твоя честь является родной сестрой твоему упрямству. Нет, Баррич, я никогда не прикажу тебе нарушить данное слово. Слишком часто моя жизнь зависела от него. Я тебя отпускаю. Но тебе все равно придется немного задержаться. Я хочу передать подарки твоей семье. А пока я их собираю, ты вполне можешь спокойно поесть и согреться у очага.
Баррич помолчал несколько минут, а потом сказал:
– Как пожелаете, миледи.
И с трудом, но упрямо опустился на одно колено. Когда он поднялся, дожидаясь разрешения Кетриккен покинуть комнату, королева вздохнула.
– Ты можешь идти, друг мой.
Когда дверь за ним закрылась, Кетриккен и Чейд некоторое время молчали. Кроме них, в комнате никого не было. Затем Чейд повернулся к скрытому глазку в стене и сказал:
– У тебя есть немного времени, пока он будет на кухне. Подумай хорошенько. Мне позвать его сюда? Здесь вы будете наедине. Ты можешь его успокоить. – Чейд помолчал немного. – Решение принимать тебе, мой мальчик. Ни Кетриккен, ни я не сделаем этого за тебя. Но… – Он замолчал – может быть, знал, что мне не нужен его совет, – а потом тихо проговорил: – Если хочешь, чтобы я пригласил Баррича прийти сюда, попроси лорда Голдена написать мне записку. Если нет… не делай ничего.
Затем королева встала, и Чейд проводил ее в зал для аудиенций. Прежде чем выйти, она оглянулась и умоляюще посмотрела на стену.
Не знаю, сколько времени я просидел в темноте и пыли потайного коридора. Когда свеча догорела, я встал и вернулся в свою комнату. Коридор показался мне длинным и уродливым. Я шел, никем не видимый, и меня окружали пыль, паутина и мышиный помет. Точно призрак, я улыбнулся собственным мыслям. Ведь именно так я и иду сквозь свою жизнь.
У себя в комнате я повесил плащ на крючок, где ему полагалось висеть. Постояв несколько мгновений у двери и убедившись, что в соседней гостиной никого нет, я вышел из своей каморки. Лорд Голден сидел в полном одиночестве за столом. Поднос с завтраком был отодвинут в сторону. Поздороваться со мной он не посчитал нужным, и я сказал без всяких предисловий:
– Баррич здесь. Пришел за своим сыном Свифтом, близнецом Нимбла. Свифт наделен Уитом и попросил убежища у королевы. Он хочет, чтобы Кетриккен взяла его на службу. Баррич отказался отпустить к ней мальчика. Он собирается увезти его домой и заставить отказаться от Уита. Он считает, что Уит несет зло. И винит его в моей смерти. И себя – за то, что не выбил его из меня.
Через пару секунд лорд Голден повернул голову и посмотрел на меня.
– Какая интересная новость. Этот Баррич, он, кажется, был мастером конюшен в Баккипе, верно? По-моему, я его никогда не встречал.
Я некоторое время смотрел на него, и он встретил мой взгляд совершенно равнодушно.
– Я схожу в город, – лишенным эмоций голосом сообщил ему я.
Лорд Голден вернулся к изучению стола.
– Как хочешь, Том Баджерлок. Сегодня ты мне не понадобишься. Но будь готов завтра сопровождать меня во время прогулки верхом, в полдень. Леди Армерия и ее племянница предложили мне поохотиться с ястребами. Ты же знаешь, у меня нет своей птицы. Их когти портят рукава костюмов. Но, возможно, мне удастся добыть несколько новых перьев для коллекции.
Я положил руку на дверь еще прежде, чем он успел договорить, плотно прикрыл ее за собой и начал быстро спускаться по лестнице. Я бросал вызов судьбе и себе. Если я встречу Баррича в коридоре, он меня узнает.
Пусть боги решают, что для него лучше: продолжать жить, мучаясь чувством вины, или узнать правду и испытать боль. Но я не встретил его в залах Баккипа, даже не видел издалека, когда проходил мимо столовой, где обедала стража. И тогда я внутренне посмеялся над своими глупыми фантазиями. Конечно же, гостя королевы и его сына отвели в Большой зал, чтобы как следует накормить. Я не позволил себе больше искушать судьбу, вышел во двор и зашагал по направлению к городу.
День выдался чудесный, ясный и холодный. Мороз щипал меня за щеки и уши, но я шел быстро, и мне было тепло. Я представил себе дюжину самых разных сцен, если бы решил встретиться с Барричем. Он меня обнимает. Ударил и принимается поносить на разные лады. Он меня не узнает. Или вот еще: теряет сознание от потрясения. В каких-то вариантах он меня приветствовал со слезами радости на глазах. В других проклинал за годы, что прожил с чувством вины. Но ни в одном я не мог вообразить, как бы мы с ним заговорили о Молли и Неттл. И что будет потом. Если бы Баррич узнал, что я жив, смог бы он промолчать и ничего не сказать Молли? Захотел бы? Иногда его понятия о чести требовали от него вещей, которые другому человеку даже не пришли бы в голову, а ему казались единственно возможными.
Я тряхнул головой и обнаружил, что нахожусь в центре города. Мужчины и женщины опасливо меня обходили, и я понял, что мрачно хмурюсь и смотрю себе под ноги и, наверное, еще и бормочу что-то под нос. Я попытался нацепить беззаботную мину, но мое лицо, похоже, забыло, как это делается. А еще я никак не мог решить, куда идти.
Тогда я прошел мимо мастерской краснодеревщика, где учился Нед, и немного постоял, пытаясь разглядеть его внутри. Наконец, я его увидел. Он куда-то шел с инструментами в руках. Интересно, ему начали поручать более серьезные дела или просто попросили принести инструменты мастеру? Ну, по крайней мере, он находится там, где должен находиться. Я решил сегодня его не беспокоить.
Затем я отправился к дому Джинны, но обнаружил, что дверь заперта. Тогда я заглянул в сарай и не нашел там ни нашего пони, ни тележки. Наверное, какое-то дело заставило Джинну уехать сегодня из дома. Даже самому себе я не смог бы ответить, что испытал – облегчение или разочарование. Вряд ли ее общество помогло бы мне справиться с холодным одиночеством, но, будь она дома, я, наверное, не смог бы устоять перед искушением и постучался к ней.
Поэтому я принял самое глупое решение из всех возможных – отправился в «Заколотую свинью», таверну, где самое место бастарду, наделенному Уитом. Я вошел и несколько минут постоял на пороге. Зимнее солнце светило мне в спину, и я решил, что это одно из тех мест, которые выглядят уютнее при свете свечей.
Дневной свет слишком безжалостно показывает, какие вытертые здесь столы и стойка, какая старая, грязная солома на полу и какие жалкие посетители приходят сюда посреди дня. Типы вроде меня, мрачно подумал я. За столиком у камина играли в кости старик и человек без одной руки и с искалеченной ногой. За другим столом сидел человек с разбитым лицом, что-то бормотал себе под нос и не выпускал из рук кружку. Когда я вошел, какая-то женщина вопросительно приподняла бровь, но я покачал головой, и она вернулась к равнодушному созерцанию огня в камине. Мальчик с тряпкой и ведром в руках мыл столы и скамьи. Я сел, он вытер о штаны руки и подошел ко мне.
– Пива, – сказал я, но вовсе не потому, что хотел пива, просто, раз уж я сюда зашел, следовало что-нибудь заказать.
Он кивнул, взял у меня деньги, принес кружку и вернулся к прерванному занятию. Я сделал глоток и попытался вспомнить, почему решил отправиться в город. Наверное, мне просто требовалось движение. Но вот я сижу в грязной таверне и совсем даже не двигаюсь. Глупо. Я все еще сидел неподвижно, когда на пороге появился отец Сваньи. Не думаю, что он сразу меня заметил, ведь он вошел в полумрак таверны с улицы, где светило солнце. Когда я его узнал, я опустил глаза, словно надеялся стать для него невидимым. Не помогло. Я услышал тяжелые шаги по сырой соломе, устилавшей пол, затем он выдвинул стул и уселся напротив меня. Я осторожно ему кивнул. Он смотрел на меня тусклым взглядом. Глаза у него покраснели, но я не знал от чего – от недостатка сна, от слез или спиртного. Похоже, он причесался утром, но бриться не стал. Меня удивило, что он сегодня не работает. Мальчишка тут же принес ему кружку эля, взял деньги и вернулся к своему ведру с тряпкой. Хартшорн сделал глоток, почесал заросшую щетиной щеку и сказал:
