Лабиринт верности (СИ) - Чуринов Владимир (книги полностью .txt) 📗
— Ах, взгляни, Арман, на эти золотые огни, — обращалась русоволосая красавица в газовом платье к своему кавалеру. — Двухсот тысяч таких, я думаю, хватило бы, осветить чертоги моего особняка?
— У юноши на сцене вкус недурен, не находишь, Лана? — Замечал Носитель Раскаленного Клинка своей спутнице, — Но он слишком жаден до зрительских симпатий.
— О, — стонала, глядя на сцену и огни над ней, пышногрудая красотка Элисса, — Даже ста пятидесяти хватило бы. Я была бы готова отдать свой сладкозвучный голос за буйство этих огней.
— Вот теперь он перешел, пожалуй, к самой интересной части своего произведения, — шептал громко «Синее Пламя», целуя своей спутнице руку. — Если бы к его громовому баритону прибавились бы голоса его талантливых друзей, которых я вижу там во тьме, я не пожалел бы никаких денег, чтобы разнести их сладостную речь над далекими просторами Экватора.
Мордред и «Солнечная мышь» на мгновенье встретились взглядом, она подмигнула, он победно улыбнулся. Школа Света дала согласие на серьезные переговоры.
Глава Школы Огня вернулся домой глубоко за полночь, измученный дневной беготней и постоянными подозрениями, льстивыми ухмылками и лживыми речами, скрывавшими острые ножи. День дался ему нелегко, и не было оснований полагать, что прочие будут лучше. Все больше и больше ненавидел он столицу.
Приняв ванну и неплотно поужинав, он устало отправился в свою комнату.
Она лежала на полу его спальни, толстый живот распорот, сизые внутренности наполняют душное помещение зловонием, черные волосы почти все сгорели, в глазах застыло бессмысленно-покорное выражение. Одна рука, в рабских кандалах, оторванная и обугленная, валялась в трех метрах от тела, сочась сукровицей из черных трещин. Во второй была зажата щеточка для уборки пыли. Люстра-конструкт, свернувшись, висела на своем месте из ее челюстей капала кровь. Пара настенных бесов еще горячи после выброса пламени.
«Какой идиот послал сюда именно ее? Почему никто не отключил ловушки?! Почему никто не дал ей опознавательный амулет?! Почему никто до сих пор не убрал ЭТО из моей спальни. Неужели я мало плачу ублюдкам, неужели сложно избавлять меня от подобных зрелищ?! Она сдохла! Неужели надо было дожидаться, когда я сам вернусь и обнаружу это? А может она хотела меня убить. Хотела затаиться и зарезать? Или отравить ткань подушки? Черт! Черт! ЧЕРТ!»
Дворецкий лепетал что-то, о том, что не посылал Петти сегодня убирать в его комнате, что служанка перепутала день, что это все огромная ошибка! «Ошибкой было твое рождение!» — орал Мордред и бил слугу ногами. Потом коротко распорядился:
— Иди и найди новую, — «Проблема с Петти состояла еще в том, что она прислуживала «Книжному Червю», а на этих продажных шлюх я не могу ее заменить».
— Кого магистр пожелает видеть в качестве служанки? — Дворецкий встал, вытирая кровь с губ, — Мне составить для вас список кандидатур?
— К черту! — «Если кто-то узнает, что мне нужна служанка, то тут же постарается подкинуть такую, которая решит меня уморить», — Иди на улицу, и выбери первую встречную, которую сочтешь подходящей, приведи ее сюда, и дай мне с нею поговорить.
Ужас от такого вопиющего нарушения этикета, увиденный в глазах дворецкого, доставил «Синему Пламени» истинное наслаждение.
«Хороший ход — безвестная, никому не служащая девка с улицы. Одно большое никто — мы не станем выпускать ее из Цитадели, и я буду уверен, что ее никто не подкупил и не послал убить меня, я все еще могу придумывать оригинальные ходы!»
Через час, дворецкий, не смея ослушаться приказа гневного господина, привел симпатичную девицу — высокую, стройную, даже сексуальную в своей кожаной безрукавке и узенькой юбочке на крутых, аппетитных бедрах. Еще у нее были изумрудные глаза, а мать или отец, похоже, грешили с тигринами, что пошло девице на пользу. «Мне уже не терпится намотать твой полосатый хвостик на руку, когда я буду брать тебя сзади». Его мужское естество напряглось, сделав штаны тесными.
— Как твое имя? — Сурово поинтересовался он у претендентки в служанки.
— Бэг, мой господин, — ответила она, откровенно похотливо осматривая Мордреда.
— Желаешь ли ты служить Школе Огня Бэг? — «Нет, не сейчас, оставь свои мысли, даже со случайной девкой с улицы спать слишком опасно».
— Я сделаю все, — она томно улыбнулась, обнажив нечеловечески крупные клыки, — что прикажет мой господин.
— Знаешь ли ты кто я? — Мягче, но все же строго поинтересовался он.
— Слава о моем господине идет далеко, а я лишь маленькая кошечка, каждый день торговавшая цветами у подножия резиденции Огня. Мой господин величайший из величайших Носитель Короны Вечного Костра и Раскаленного Клинка, так поют герольды, когда господин выезжает из Цитадели. Я вся трепещу от оказанной мне чести, — она скромно опустила глаза в пол.
— И ты столь послушна, ты столь желаешь мне служить, что даже позволишь, надеть на тебя рабский ошейник в оплату за честь? — Помпезно вопросил «Синее пламя».
— Не колеблясь, мой господин! — Когда она посмотрела на него, в ее изумрудных глазах была страстная, испепеляющая, трогающая до самой души любовь.
— Отлично. Я рад тебе, — затем магистр обратился к дворецкому: — Подбери ей ошейник покрасивее, обязательно с изумрудом, и пусть принимает обязанности Петти. Представь ее архимагу, и пусть работает.
Дворецкий кивнул и поклонился.
«Я поиграю с тобой чуть позже, кошечка».
Перед сном пришлось заняться еще одним неприглядным делом — отключить и отправить в хранилище добрую половину охранных артефактов — в том числе люстру и бесов-барельефы. Без них Мордред чувствовал себя почти голым, совершенно незащищенным. Но кто знал — может быть, в следующий раз бронзовый дракон набросится на него, а у магистра не хватит пламени его успокоить, или же бесам вздумается подышать в неурочное время. Так же охранные артефакты убрали и из других частей цитадели — големы, огненные ловушки, падающие из стен железные решетки, рассыпающиеся на жалящих стальных скарабеев. Все это отправилось на склад, оставив «Синее Пламя» волноваться о том, не переборщил ли он.
А теперь его ждала кровать. Со страстью любовницы и мягкостью матери, принявшая Носителя Короны Вечного Костра в свои объятия. Сны были мрачным, тревожными и наполненными кровавыми подозрениями.
Он видел, как она зашла в калитку в массивных воротах Пламенной Цитадели, махнув улице хвостом, но он был уверен в том, что Бэгрис его видела и поддразнивала. «Я уже здесь, а ты там мерзнешь».
Он действительно был близок. Почти уверен в том, что его пригласят в чертоги Школы Огня. Но паранойя или природная осторожность Мордреда не позволили этому произойти.
Ничего, Реймунд Стург умел ждать, умел выбирать момент и умел наносить удар.
«Позже. Позже так позже» — думал убийца. «Мордред «Синее пламя» — искушенный политик и опытный интриган. Ума не приложу, как он сумел разгадать моего предшественника. Леон «Белокровый» — он был одним из лучших. Мастер, познавший в совершенстве искусство имперсонации и актерское мастерство, без труда читавший в человеческих душах. Почти гений. Он умел выжидать и действовать наверняка. Самое долгое его дело длилось десять лет, за которые он сумел дослужиться от капрала до полковника, чтобы прикончить колониального генерала. Где случилась осечка? Что пошло не так? Как этот мрачный параноик в алых тонах сумел переиграть такого специалиста? Вот она наша жизнь. Судьба агента — череда никому не известных «великих» свершений и бесславная смерть от рук очередного негодяя. Мы платим своими душами и телами, а взамен не получаем ничего. Прочь. Прочь мрачные мысли. Положусь на удачу новичка и болезнь разума красного мага. И на Бэгрис. Хоть одна хорошая новость. Она единственная, кому я хоть сколько-то верю. Кошка не подведет. Не подводила никогда. Черт, я почти люблю ее».
