Обладатель Белого Золота - Дональдсон Стивен Ридер (книги читать бесплатно без регистрации .TXT) 📗
Солнцу пустыни.
Холмы Анделейна еще держались за жизнь, делавшую их прекрасными. Даже уход Каер-Каверола не сделал их беззащитными. При всей своей ужасающей мощи Солнечный Яд не мог совладать с чистейшей целительной силой за несколько дней. Но его неослабевающее давление уже принесло свои страшные плоды, а поднимающееся сейчас пыльное солнце сулило новую беду.
Участки Анделейна, поврежденные Солнечным Ядом, выглядели ужасно. Чудовищные извержения разворотили почву, вырвав с корнями растения и оставив кратеры и провалы, пятнавшие зеленое тело Холмов, словно болезненная сыпь. В предыдущий день остатки нормальной растительности в этих местах были задушены извращенными порождениями солнца плодородия. Сейчас под лучами солнца пустыни противоестественная зелень расползалась грязевой кашицей, которую тут же выпивала жара.
Линден смотрела на раненые Холмы так, словно вместе с ними умирала она сама. Ничто не могло вырвать отравленное жало из Анделейна – и из ее сердца. Распростертая перед ней земля терзалась в муках, и поразившая ее зараза просачивалась в душу Линден.
Однако Анделейн боролся. Большая часть его территории оставалась неподвластной скверне. Пятна опустошения разделяли широкие просторы и мягкие склоны, поросшие естественной и здоровой зеленью. Но тем страшнее выглядели в глазах Линден участки, пораженные Солнечным Ядом. Будь у Линден хотя бы малейшая возможность спасти Анделейн ценой своей жизни, она – как и Ковенант – ухватилась бы за нее немедленно.
Сейчас она сидела на одном из камней, усеивавших склон слишком густо, чтобы на нем могло что-то расти. Ковенант, задыхавшийся то ли от усталости, то ли от бессильного гнева, остановился перевести дух. Великаны стояли рядом. Первая смотрела на запад, словно картина опустошения могла добавить ей сил, когда придет время обнажить клинок. Но Красавчик не мог вынести этого зрелища. Взгромоздившись на валун, он повернулся к Анделейну спиной. Руки его теребили флейту, но играть он не пытался.
– Все порушено... – хрипло пробормотал Ковенант, – вся эта красота... – Выглядел он так, словно лишился рассудка. – «Само твое присутствие здесь дает мне возможность овладеть тобой. Зло, которое ты считаешь наихудшим, кроется в тебе самом...» – Ковенант повторял слова Фоула, но так, словно высказывал собственные мысли.
Первая обернулась к нему:
– Не говори так. Это ложь.
Но казалось, он ее не услышал.
– ...То не моя вина... – звучал его хриплый голос. – Это сделал не я. Не я. Но причина во мне. Даже если сам я не делаю ничего, все происходит из-за меня. У меня нет и не было никакого выбора. Фактом своего существования я уничтожаю все, что люблю.
Ковенант приумолк и задумчиво поскреб пальцами бороду, но в его обращенных к Анделейну глазах застыл немой крик.
– ...Вы должны бы думать что я желаю этого.
– Нет! – протестующе воскликнула Первая. – Да никому из нас такое и в голову прийти не могло. Ты не должен поддаваться сомнению. Сомнение порождает слабость. Презирающий тем и силен, что он не ведает сомнений. Уверенность – вот корень надежды. И если ты не поддашься сомнению, он, – в стальном голосе воительницы послышалась нотка страха, – заплатит за все.
Некоторое время Ковенант молча смотрел на нее, а затем с трудом поднялся на негнущихся ногах. Мускулы его, как и сердце, были стянуты столь тугими узлами, что делали его непроницаемым для Линден.
– Это не так, – мягко, почти просяще возразил он. – Сомнение необходимо. Уверенность ужасна. Оставим ее Лорду Фоулу. Человеку свойственно сомневаться.
Взгляд его, пламенный и молящий, воплощающий в себе все бессилие его выплавленной в Ядовитом Огне силы, обратился к Линден.
– Очень важно сохранить в себе способность сомневаться. Я хочу, чтобы вы сомневались. Иначе можно утратить в себе что-то человеческое.
Глаза его вспыхивали и гасли, и каждая вспышка словно противоречила предыдущей и себе самой.
«Останови меня. Не трогай меня. Дай мне усомниться. Дай усомниться Кевину. Да. Нет. Пожалуйста».
Пожалуйста!
Линден потянулась к нему. Сейчас он казался не опасным, не сильным, а лишь страшащимся самого себя и нуждающимся в поддержке. Но от своего намерения он не отказался.
Линден нежно прикоснулась рукой к его заросшей щеке. Ей очень хотелось поддержать его чем возможно, но и она не собиралась отступать от намеченного, чего бы то ни стоило. Возможно, ее многолетние занятия медициной, так же как и ее самоотрицание, представляли собой не что иное, как бегство от смерти, но сама логика подобного бегства подталкивала ее к поискам жизни если не для себя, то для других. И она всеми фибрами ощущала как Солнечный Яд, так и Анделейн. Выбор между ними был столь же ясен, как и боль Ковенанта.
Ей нечем было откликнуться на его просьбу. Кроме своей собственной.
– Не заставляй меня делать это! – Любовь кричала в ее глазах. – Не отступай!
Гнев и печаль исказили лицо Ковенанта, голос его упал.
– Как бы мне хотелось, чтобы ты поняла... – говорил он без всякого выражения. – Он зашел слишком далеко и теперь уже не может отойти в сторону. Возможно, он уже сам не понимает, что делает. И желаемого он не добьется.
Ни слова Ковенанта, ни его облик не могли успокоить Линден. С таким же успехом он мог провозгласить перед Вейном, Великанами и всем опустошаемым миром, что намерен уступить кольцо.
Однако, несмотря, на боль, печаль и усталость, у него еще оставалось достаточно сил, чтобы продолжать двигаться к своей цели. Он сурово повернулся к Первой и Красавчику, словно готовясь ответить на их возражения и протесты. Но воительница молчала, а ее супруг и вовсе не отрывал глаз от флейты.
– Некоторое время мы должны будем двигаться на север, – ответил Ковенант на так и не высказанный вопрос. – Пока не дойдем до реки. Затем наш путь лежит в Гору Грома.
С глубоким вздохом Красавчик поднялся на ноги и, устремив невидящий взгляд в никуда, разломал пополам маленькую флейту.
И изо всей силы швырнул обломки в сторону Холмов.
Линден моргнула. На устах Первой умерло так и не высказанное увещевание. Ковенант сгорбился.
– Посмотри на меня как следует, – пробормотал Великан. Уродство его выглядело зловеще. – Видишь? Я сомневаюсь!
– О Боже! – отчетливо произнес Ковенант. И, огибая валуны, зашагал прочь.
Мучимая старыми и новыми страхами, терзаясь вопросами, на которые не могло быть ответов, Линден следовала за ним. Поначалу массив Горы Грома, древнего Кирил Френдора, затенял путь, и продвигаться спутникам мешало не столько солнце пустыни, сколько крутизна склонов да россыпи валунов. Но по мере продвижения к Соулсиз тень исчезала, палящий зной усиливался, Солнечный Яд выжигал из Линден последние силы. Жаркий воздух дрожал перед ее глазами, предвещая галлюцинацию или обморок. Даже встреча с Презирающим казалась желанной, ибо могла, так или иначе, положить конец этому ужасу. Задыхаясь на обожженных склонах холмов, Линден вновь и вновь ловила себя на том, что она повторяет данное ею в Ревелстоуне – данное и нарушенное – обещание. Никогда. Никогда больше. Что бы ни случилось, во власть Солнечного Яда она не вернется.
Из-за ее слабости, усталости Ковенанта и характера местности спутникам удалось добраться до реки лишь незадолго до полудня.
Скалы отражали звук так, что Линден уловила плеск быстрой воды, прежде чем смогла по-настоящему услышать ее. А вскоре спутники взобрались на последний подъем, отделявший их от Соулсиз, и на них обрушился рев ее стремительного течения. Стиснутая гранитными берегами, вспениваясь белыми бурунами, река с неистовством отчаяния устремлялась навстречу своему року. Как знамение этого рока, величественная и устрашающая, вздымалась к небесам гора. Примерно в лиге от того места, еде находились спутники, река поглощалась отверстым зевом Горы Грома и низвергалась в пронизывающие ее потаенные глубины катакомбы. Вновь она появлялась на поверхности в Нижней Стране, но это была уже другая река, и даже называли ее по-другому – Теснистым Протоком. В водах ее отбросы и нечистоты пещерятника смешивались с вредоносными отходами подземных литен, кузниц и лабораторий. Она несла с собой Зло, питавшее Сарангрейвскую Зыбь.
