Путешествие на Запад. Том 2 - Чэн-энь (Чэнъэнь) У (книги онлайн бесплатно txt) 📗
Сунь У-кун быстро спустился на землю и сказал:
– Учитель, река эта так широка, что нечего и думать перейти ее. Вы знаете, что мои глаза очень зорки. Днем я вижу все, что ожидает нас на расстоянии в тысячу ли, и даже ночью могу рассмотреть все, что делается на расстоянии в пятьсот ли. Но сейчас, сколько я ни смотрел, я никак не мог увидеть противоположного берега. Трудно даже представить себе, какой ширины эта река.
Услышав это, Трипитака пришел в отчаяние. Он не мог даже слова выговорить и, всхлипывая, бормотал:
– Ученики мои, что же мы будем делать?
– Не горюйте, учитель, – сказал тут Ша-сэн. – Взгляните, мне кажется, что там стоит человек.
– Да это как будто рыбак вытаскивает сеть, – подтвердил Сунь У-кун. – Обождите, сейчас я пойду поговорю с ним.
В несколько прыжков Сунь У-кун с посохом в руках очутился около того места, где они увидели рыбака. И каково же было его удивление, когда перед ним оказался не человек, а каменная плита. На плите в старинном стиле «чжуань» были написаны три крупных иероглифа: «Река, Достигающая неба». Пониже были еще две строчки в десять иероглифов, только поменьше. Надпись гласила: «Ширина реки восемьсот ли. Лишь немногим удалось перейти ее».
– Учитель! – крикнул Сунь У-кун, – посмотрите, что здесь написано.
Когда Трипитака подошел к плите и прочел надпись, из глаз его полились слезы.
– Ученик мой, – молвил он. – Покидая город Чанъань, я не думал, что путь в Индию так труден. Мне и в голову не приходило, что всякие злые духи и демоны будут чинить мне препятствия и что мне придется пересекать столько гор и рек.
– Прислушайтесь, учитель! – воскликнул Чжу Ба-цзе. – Вам не кажется, что где-то бьют в гонг? Очевидно, кто-то устроил для монахов трапезу. Хорошо бы нам попасть туда. Мы подкрепились бы немного, узнали бы, где переправа, и завтра перебрались бы через реку.
Трипитака прислушался: откуда-то действительно доносились удары гонга.
– Это, несомненно, буддийские монахи, – молвил Трипитака. – У даосов не бывает такой музыки. Мы должны сейчас же отправиться туда.
И они пошли прямо на звуки. Сунь У-кун, как всегда, шел впереди. Дорога была ужасная. С трудом, по ухабам, перейдя песчаную отмель, они увидели селение, дворов примерно на пятьсот; по виду дома принадлежали зажиточным хозяевам.
Трипитака сошел с коня. Возле одного дома, находившегося как раз в начале улицы, развевался флаг. Во дворе был виден свет фонарей, оттуда доносился аромат благовоний.
– Сунь У-кун, – сказал тут Трипитака. – Пожалуй, здесь лучше, чем в пещере у реки или на горе. В доме мы сможем укрыться от холода и спокойно поспать. Только вам пока лучше не ходить туда. Вы настолько безобразны, что одним своим видом можете навлечь беду, и мы останемся без пристанища. Сначала пойду я и попрошу хозяина пустить нас на ночь. Если он согласится, я позову вас. Если же откажет, все равно не устраивайте скандала.
– Пожалуй, это правильно, – согласился Сунь У-кун. – Вы идите, а мы подождем вас.
Трипитака снял плетеную шляпу, поправил балахон и с непокрытой головой и посохом в руках подошел к воротам дома. Ворота были полуоткрыты, однако Трипитака не решился войти во двор. Он постоял немного и вскоре увидел, как из ворот вышел старец, с четками на шее. Бормоча молитву, старец стал закрывать ворота. Трипитака, молитвенно сложив руки, поспешил обратиться к нему.
– Почтенный благодетель, – громко произнес он, – разрешите спросить вас.
– Вы опоздали, почтенный монах, – отвечал старец, тоже кланяясь.
– Как опоздал? – спросил Трипитака.
– А очень просто, ничего уже не осталось. Вам следовало прийти пораньше. Монахи, для которых мы устроили трапезу, ели сколько их душе было угодно. Кроме того, мы дали каждому из них по три шэна риса, по куску полотна и еще немного денег. Жаль, что вы так поздно пришли.
– Почтенный благодетель, – сказал, низко склонившись, Трипитака, – я шел не на трапезу.
– Что же в таком случае привело вас сюда? – удивился старик.
– Я посланец Танского императора и иду из Китая в Индию за священными книгами, – отвечал Трипитака. – И вот, когда я прибыл сюда, наступил вечер. Услышав звуки гонга, я решил попросить вас пустить меня на ночлег. А завтра с рассветом я снова отправлюсь в путь.
– Почтенный монах! – воскликнул старик и даже руками замахал. – Разве вы не знаете, что человек, принявший монашеский обет, не должен лгать. До китайской империи пятьдесят четыре тысячи ли. Как же вы могли проделать этот путь сами?
– Вы совершенно правы, уважаемый благодетель, – сказал Трипитака. – Мне удалось добраться сюда лишь потому, что у меня есть три ученика, которые помогали мне перебираться через горы и реки, охраняли и оберегали меня на протяжении всего пути.
– А где же они сейчас, почему их нет с вами? – спросил старик. – Позовите их, пусть отдыхают.
– Ученики! – позвал Трипитака.
Как вы знаете, читатель, Сунь У-кун обладал неугомонным характером, Чжу Ба-цзе был груб и невежествен, а Ша-сэн – прост и неотесан. И вот, услышав, что их зовут, они, позабыв обо всем, опрометью кинулись во двор. Один тащил за собой коня, другой, нагруженный вещами, шел вприпрыжку. Увидев их, старик от страха упал на землю.
– Злые духи пришли, злые духи, – бормотал он.
– Почтенный благодетель, не бойтесь, – стал успокаивать его Трипитака. – Это не злые духи, а мои ученики.
– Как же так, – сказал, весь дрожа, старик, – у такого, как вы, благородного и почтенного на вид человека ученики – настоящие чудовища.
– Вы не смотрите, что у них не совсем приятный вид, – сказал Трипитака, – зато они умеют подчинять драконов и тигров и вылавливать и уничтожать злых духов.
Старик с недоверием отнесся к словам Трипитаки. Вместе они потихоньку вошли во двор. Между тем ученики Трипитаки уже успели привязать коня и, ворвавшись в приемную комнату, опустили на землю поклажу. В это время в приемной комнате находилось еще несколько монахов, которые нараспев читали молитвы.
– Эй вы, что вы там поете? – подняв морду, крикнул Чжу Ба-цзе.
Монахи взглянули на Чжу Ба-цзе и пришли в неописуемый ужас:
