Семь легенд мира - Демченко Оксана Б. (полные книги txt) 📗
– Именно. Велела выбросить глупости из головы: за долги она детей не отдает. Нашей Альтэ исполнится пятнадцать в июле будущего года. Вот и постарайся всё обдумать до того времени. А то мы тебя всем скопом воевать станем, а еще и Деяна присоединится.
Иган невесело усмехнулся, хлопнул потрясенного демона по плечу, резко развернулся и ушел. Вэрри остался стоять, совершенно сбитый с толка. Прав Медведь: ну как можно было не заметить? Головой в скорлупу изнутри стучался, так он сказал. И теперь он, айри, снаружи, вылупился, а сделанного и сказанного не изменить. Да и хочет ли он менять? В голове оказалось удручающе пусто. Известие выветрило последние мысли и оставило одно большое облако тумана над чем-то весьма болотистым и ненадежным. А он еще полагал себя порой едва ли не мудрым…
Единственный обрывок связной мысли гласил: утро разгонит туман, вот тогда и надо смотреть и думать. Вэрри кивнул и решительно заторопился к покоям, отведенным ему в канэмском дворце.
Мира поджидала в саду, очень важная и серьезная.
Она целый день, оказывается, осматривала с Арифой «звезды этой баронки» и теперь, подпрыгивая от радости, желала поделиться своими наблюдениями. Алмазы, восхищавшие весь Вендир, маленькая арагни почти презрительно назвала «пустым баловством и подделкой». Она уверенно улыбалась: подобные дорогим людям не дарят. Так, безделушка. Почему? Они же мертвые и даже не ощущаются ее даром! Вэрри задумался. Камни были не подделкой, всё куда сложнее. Их отбраковал Хиннр из партии искусственных алмазов, созданных для серии опытов Юнтаром. Алмазы высочайшей чистоты, возникшие высоко над их миром – Релатом, в космосе. Настоящая звезда с неба, полагал он прежде. Или, что понятно теперь, безделушка. Смотря кто как умеет видеть.
Мира дернула его за рукав, сердито возвращая к реальности. Ночь ветреная, а она ждала в саду давно и замерзла.
– Так вот, – совсем важно сказала арагни. – Я тоже хочу звезду с небес. Потому что мне надо понять, что ты мне принесешь. Как этой баронке – игрушку, или что иное. За год управишься, дракон?
– Ко дню рождения? – Уточнил очевидное Вэрри.
– Именно. Арагни считаются взрослыми в шестнадцать, вот заранее и хочу всё понять, – выпалила она и заспешила к двери. – Спокойной ночи, дракон. И учти, это мое новое, вполне даже заветное, желание!
– Спокойной ночи, солнечный лучик, – тихо отозвался он. – Я учту.
Утром, еще совсем ранним и сонным, кутающимся в пуховый туман редкой шали-паутинки, Яромил неотступно следил с верхней площадки башни замка Орланов за движением уходящего на запад небольшого отряда. Вот они покинули белый город, миновали предместья, просыпающиеся в светлеющей розовом дымке, подобной пару над горячим настоем. А город и правда до сих пор бурлит. Шутка ли, – демоны оказались людьми, а кое-кому ближними соседями, почти друзьями, компаньонами. Ничего, отстоится – остынет варево, он приглядит, это уже не сложно.
Вот капризный Норим обгоняет общий строй, играя с редеющими под проснувшимся ветерком клочками тумана: налетает, рвет и несется дальше, выискивая новую цель. А Мира ему ничуть не мешает, ей так тоже весело. Звонкий стук копыт отчетливо слышен издали. Люди выходят на порог и машут из окон. Малышку уже и здесь обожают и узнают. Да и Норима – тоже, невероятная ведь стать, его уже ювелиры в белом золоте отлили, Кутепе, до скакунов великому знатоку, на памятное ожерелье. Дивный конь, на таком князю больше не скакать. Неутомимый, резвый, умный, злой до драки. Небось, у самого Милоока поплоше был. В болотной сече князь бросил повод, поудобнее перехватив обеими руками меч, и более не заботился об узде. Норим отлично понимал, что следует делать. С ним Яромил отчетливо осознал всю красоту сказа о кетаврусах – конелюдях.
Теперь пеший и несчастный своей неполноценностью человек стоял на стене удручающе одинокий, словно его душу порвали надвое. И лучшая часть осталась там, с уходящими прочь. С бесподобным Иганом, во дворце которого не посмеет родиться ни один заговор. С Тарсеном, на которого не сердился даже заносчивый Барза, гонявший упрямого туннра из посольского терема, как выяснилось, еще два года назад в Амите. С самой Мирой, слепой девочкой, умудрившейся вопреки всему на ощупь вывести его из мира мертвых. Наверное, даже Арифа не знала, как это было невозможно и непосильно. И неоплатно.
Яромил вздохнул виновато: арагни он так и не нашел подарка. Она до странности не нуждалась в том, что ценили прочие. Правда, браслет с золотым Норимом у Кутепы приняла, хоть такая память о Янде останется, спасибо старому.
Рядом беззвучно возник Вэрри. Вот тоже головная боль – и этому нечем угодить!
– Я по поводу твоего нелепого долга, объявленного так прилюдно, удрученно и шумно, что мне совсем стыдно теперь, – словно читая мысли, пояснил он. – Мне и правда кое-что нужно.
– Приятно слышать, – неуверенно улыбнулся князь.
– На севере Вендира добывают алмазы. Разработки все в твоем личном владении, широкоплечая светлость, я уточнил.
– Верно. Самая бесполезная наша родовая собственность. Гранить не умеем, а в диком виде они недорого стоят. Отдаем на юг, там их кое-как обрабатывают и нам же подсовывают впятеро дороже, – нахмурился деловито Яромил. – В княжьем северном кроме камни корзинами накоплены, по размеру сортированные. Бессмысленные до изумления.
– Давай уговоримся, – довольно кивнул Вэрри. – Я научу толкового ювелира обработке. Ты не станешь из этого способа делать тайну дольше двух поколений, это достаточно, чтобы озолотить Вендир и ювелира. И мне достанутся три камня, которые я выберу. Но предупреждаю: я могу перепортить до половины запасов корзин, объясняя огранку и выбирая нужное для себя. Молчи, не ломи бровь. Мой интерес велик. Мира попросила звезду с небес.
– Нелепые времена настали, – Улыбнулся Яромил куда более радостно. – В сказках драконы воруют принцесс. А в яви сами они легко ловятся и из шкуры лезут, стараясь вернуть невредимую принцессу родителям. Видимо, ты теперь приглашен на ее день рождения. Ох, берегись, заякорят…
Вэрри кивнул согласно.
Его мысли были уже далеко. Как искать в груде камней «звезду» для Миратэйи? Ведь хрустально-чистые алмазы, без единого волоса трещины и песчинки брака, шлифованные в самых современных и немыслимых для людей лабораториях корабля айри, маленькая снавь без колебания сочла убогой фальшивкой. Целую ночь он думал и понял, что для Миры придется делать еще одну живую вещь, и если клинок греет малая искра ее души, то и этот подарок оживить можно лишь тем же способом. Только теперь вращивать в оправу придется себя самого. А еще – крепко думать. Иган прав: она уже почти взрослая, вот и выбрала надежный с ее, непонятной иным точки зрения, способ проверить, как называть то, что их двоих связывает. Сказать можно что угодно, а в камень вживить – только настоящее и сокровенное. К утру он уверенно выбрал для работы алмаз. Не из-за «баронки», которую малышка упорно отказывалась называть правильно, само собой. Просто душа Миры чем-то подобна этому странному камню. Уникально прочному, чистому, хранящему в себе свет. Правда, таковы лишь идеальные алмазы. И их требуется три, он так решил. Сперва серьги. Это его еще ни к чему не обязывает, исполняя высказанное Мирой желание чисто формально. А уж потом… Ну неужели ему не хватит года, чтобы разобраться, что потом?
Вообще-то хватило неполного месяца.
Еще только-только расцвело северное лето, выбросило из сундуков по лугам на просушку узорные платки первого цветения, самого яркого и богатого красками. Яблони стряхнули лепестки снега и задумались, стоит ли в осень трудить ветки, или обмануть людей, устроив себе отдых. Первые колокольчики закивали головками, провожая последнюю массовую волну одуванчикового пуха, разлетевшегося по огородам, готовя трудолюбивым вендам непростую прополку следующего сезона. Листья деревьев, прокаленные солнцем, доспели до своего глянцевого густого летнего оттенка.
