Драконы на каникулах - Дубровный Анатолий Викторович (читать книги полностью .TXT) 📗
На улице любезничающая с царским чиновником Листик нахмурила брови:
— Что вы так долго! Там давно котел ждут, а вы тут копаетесь! Идем!
Когда девочки и пыхтящие под тяжестью котла молодые люди скрылись в сером облаке перехода, писарь спросил у чиновника:
— Ваше превосходительство! А зачем этой маленькой волшебнице эти двое и котел?
Чиновник на мгновение задумался, а потом громко, так чтоб и местные слышали, ответил:
— Наверное, варить будет тех, кому в голову влезет. Ты же слышал, что они после этого ни на что не годные, только в котел!
— За-зачем варить? — заикаясь, спросил кто-то из местных.
— А чтобы не воняло! — грозно нахмурившись, ответил чиновник.
Гиланимо хлопотала на кухне. Вообще-то тут было два повара и одна повариха, но старшая из сестер Храниан тоже умела превосходно готовить, особенно хорошо у нее получались национальные эпирские блюда. Поэтому в ресторане «Морской дракон» — так Миларимо посоветовала назвать купленный Арамом трактир — всегда были посетители. В новом ресторане зал был еще старый — трактирный, там только собирались делать ремонт, да и вывески еще не было. Арам сказал, что такое ответственное дело, как рисование вывески, он может доверить только Листику. Управление рестораном Арам сплавил на Геронимо, мать сестер Храниан, но она была уже в возрасте, и ей было тяжело управляться с таким большим хозяйством. Поэтому Геронимо перепоручила эту обязанность Гиланимо. Впрочем, та и не возражала: ее муж погиб еще в Эпире, сын ушел в плавание, юнгой на корабле самого адмирала Тарантоны, а дочь забрала в обучение маленькая рыжая волшебница, так что женщина даже была рада тому, что постоянно занята.
— Давай, заноси! Аккуратнее, аккуратнее! Луни! Что ж они такие неуклюжие!
Громкие крики с улицы привлекли внимание Гиланимо, женщина выглянула в окно и замерла. Иламин и Хармилин тащили их большой котел, сияющая Лунилимо шла впереди, а та рыжая, что взяла девочку в обучение, бегала вокруг братьев и, громко возмущаясь, командовала процессом переноски. Командовала, хотя в этом не было никакой необходимости, Иламин и Хармилин, тяжело отдуваясь, шли по прямой. Братья по команде рыжей опустили котел на землю, а Гиланимо, выбежавшая на улицу, стала их обнимать.
— Зачем вы тащили котел? И как вы его смогли взять? Он же был намертво вмурован в печь! — смеясь, спросила у братьев Гиланимо, те растерянно оглянулись на Лунилимо, это же она скомандовала взять котел. Девочка растерянно посмотрела на свою рыжую подругу, та важно кивнула:
— Чтоб прониклись важностью момента, ну и чтоб порожняком не шли!
Гиланимо засмеялась и сказала дочери:
— Луни, позови бабушку!
— Ага, — кивнула Листик. — Ладно, вы тут обнимайтесь. А у меня еще дела есть!
Рыжая шагнула вперед и исчезла.
Кироторум, жрец бога морей Посаданума, с удовлетворением оглядел храм своего бога. Он только что закончил очередную службу. После того как в храме появилась статуя Найды, в храм с охотой стало заходить и женское население Гран-Приора. Раньше только суровые моряки обращались с просьбами к своему такому же суровому богу, женщины редко просили о чем-нибудь Посаданума. Но Найда — совсем другое дело, она прислушается к просьбе женщины или молодой девушки. Вот и на этой службе было много женщин, они принесли Найде, а значит, и в храм, богатые дары. Так что для такого глубокого удовлетворения причины у жреца были.
Кироторум убедился, что в храме никого не осталось, прошел к входным дверям и запер их. Повернувшись, он увидел маленькую фигурку просительницы, которая стояла у скульптурной композиции, изображавшей прекрасную Найду на плече уродливого чудовища. Жрец тихонько двинулся в том направлении и остановился. Акустика храма позволяла услышать, что говорила эта маленькая просительница:
— Не обижайся, Найда! Если тебе не нравится, как я тебя изобразила, то это не потому, что я хотела тебя обидеть, я же тебя не видела! Мне казалось, что так будет лучше всего! Не обижайся, что они приняли меня за тебя, я не нарочно, я не хотела. Правда-правда! Они сами, а я хотела, как лучше! Посоветуй, как мне быть. Ведь орки тоже…
Рыжая девочка обернулась и посмотрела на жреца, видно, она услышала его дыхание. Это была рыжая девочка, которую жрец в ту памятную ночь принял за Найду. Или то Найда была в облике этой рыжей девочки? Жрец растерялся, ведь тогда эти черные слуги серых демонов слушались ее, а это могло быть лишь в одном случае — если в облике этой девочки была богиня. Жрец растерянно заморгал, а девочка молчала. Только требовательно смотрела на него. Кироторум откашлялся и прервал затянувшуюся паузу:
— Я не знаю, богиня ты или нет, но раз просишь у Найды совета, то, наверное, нет. Но ты говоришь с ней как с равной. Может, ты и богиня или аватара богини, не Найды, другой.
Жрец замолчал, а девочка продолжала на него внимательно смотреть. Кироторум вздохнул и продолжил:
— Я не уверен, вправе ли я давать тебе советы. Но боги редко снисходят до общения с простыми смертными, а у людей много вопросов. Вот я, скромный служитель могучего бога, пытаюсь ответить там, где Посаданум промолчал. Когда же не знаю, что ответить, я говорю: поступай, как велит тебе сердце, если оно у тебя есть и если оно не каменное. Оно подскажет!
Девочка молча выслушала. Своих чувств она никак не проявила, так же молча кивнула и исчезла. Жрец вытер пот. Этот короткий разговор вымотал его, словно служба, длившаяся целый день. Кироторум на подгибающихся ногах подошел к двери, открыл ее, с облегчением вдохнул вечерний воздух и замер — из храмовой рощи в темнеющее небо взметнулась большая тень. У жреца снова перехватило дыхание: вторая тень так же стремительно ввинтилась в небо.
Урурын, верховный шаман большой орды Таренги, сидел, подогнув под себя ноги, на невысоком холме. Глядя на него со стороны, можно было подумать, что шаман общается с богами или медитирует. А он всего лишь курил трубку, хотя не просто курил, а еще и думал. Шаман вспоминал недавние события — появление Арыамарры и все, что за этим последовало. Орда повернула назад и пошла в новые земли, а его, Урурына, старейшего шамана, выбрали верховным, взамен того шамана-махинатора из клана Кирутырха. Он курил и думал… В конце концов, может он уединиться, спокойно покурить и немного подумать? Подумать о вечном, а не давать ответы на бесконечные мелочные вопросы, с которыми к нему бежали со всей объединенной орды.
— Ага! — раздалось у него за спиной, шаман обернулся и, увидев, кто это, поднялся и поклонился:
— Приветствую тебя, о Арыамарра!
— Я не ваша Арыамарра! — начала, насупившись, рыжая девочка, но шаман ее перебил:
— Арыамарра может быть только у нас, орков. У других народов Арыамарры быть не может! Если и будет, то это будет не Арыамарра! Так что ты именно наша Арыамарра!
— Я вообще не Арыамарра! — повторила девочка и быстро, сбиваясь, начала рассказывать: — Тогда мне очень хотелось станцевать с бубном! А у Ыраламыра он был, но он не умеет… А я взяла и станцевала… А он отдал, подарил… А мне так хотелось! А я… Мне так хотелось! А потом… А вы… А мне танцевать с бубном шаманские танцы нельзя, я же не шаман!
— Постой, — Урурын прервал рассказ девочки, — постой! Тебе был подарен шаманский бубен, который унес Ыраламыр, хотя не должен был это делать. Этот бубен, как и любой другой шаманский бубен, обладает определенными магическими свойствами, и кто угодно на нем не сыграет. Да и украсть его очень тяжело, он не всякому дастся в руки. А Ыраламыр его тогда именно украл, по-другому назвать нельзя! Бубен должен был перейти к следующему шаману. Но он попал к тебе, такого просто так случиться не могло! Если только он не был предназначен тебе! И ты танцевала, но танцевала те танцы, которые разрешено танцевать девушкам. Мужчины эти танцы не танцуют! Видишь, и тут все правильно, нарушений обычаев нет. Так что же получается? Шаманский бубен попадает к тебе, ты танцуешь. Помогаешь народу орков, предотвращаешь братоубийственную войну! Так может поступать только Арыамарра!
