Песочные часы (СИ) - Романовская Ольга (книги бесплатно txt) 📗
Я почувствовала осторожное прикосновение его второй руки к своей спине. Хочет обнять. Сделала полшага вперёд, чтобы было удобнее, и сама положила пальцы ему на плечо. Улыбнулась, сказала, что не прогоняю его.
Он притянул меня к себе, уткнулся лицом в волосы и молча замер.
Я осторожно коснулась выбившихся из узла на затылке прядей — никак не отреагировал, будто умер. Погладила по напряжённой шее, чувствуя, как медленно расслабляются мышцы под моими пальцами.
Вторая рука легла ему на спину. Что ж, пора вспомнить успокоительный массаж. Он ведь никогда никому в своей слабости не признается, к врачу не обратится, а ведь всё это оставляет след на здоровье. Не хочу, чтобы Рагнар рос сиротой.
И звериную тоску в глазах виконта тоже видеть не хочу.
И возвращаться в Арарг. Хотя знаю, что там меня будут холить и лелеять, что он любому горло перегрызёт за оброненное в мой адрес оскорбление.
Виконт понял голову и посмотрел мне в глаза. Пристально, как любила смотреть его дочь.
— Помнится, когда-то я говорил, что у тебя много положительных качеств, которым могли бы позавидовать многие араргки. Одно из них сочувствие. Только жалость оскорбительна, змейка.
— Араргским военным с детства вдалбливают эту истину?
Я убрала руки.
— Причём тут это! — раздражённо ответил он, тоже отпустив меня. — Я совсем о другом. О том, что унизительно, и чего я не желаю. Потому что это ложь…
— Это сочувствие, мой норн, и ничего гадкого в этом нет. Никакого высокомерия, лицемерия и унижения.
Я хотела объяснить, чтобы он понял, но не успела: виконт поцеловал меня. Даже не поцеловал, а коснулся губ, словно пробуя их на вкус. Даже стыдно стало: я совсем за ними не следила, только, когда трескались от мороза, мазала жиром.
А у него обветрившиеся. Ещё бы — мужчины вообще за этим не следят.
Увлеклась дурацкими мыслями и не заметила, что меня снова обняли, только на этот раз крепче, так, что я ощущала запах его кожи. Та ещё смесь! Но свидетельствовавшая о том, что он не лгал и искал сам. Тут и Раш, и конский пот, и все прелести долгой дороги. Самый приятный — привкус дыма костра. Мой норн, неужели вы под открытым небом ночевали?
Обняла его в ответ — не стоять же столбом, как кукла. Не оттолкнула же.
— Я тебя действительно люблю и действительно хочу, чтобы ты носила мою фамилию и мой герб, — прошептал норн, проведя рукой по моей спине. — Небесные заступники, я уже успел забыть, какая ты красивая, как просвечивает на свету твоя кожа! Целая вечность…
Вопреки ожиданиям, он отпустил меня.
Видимо, выглядела я слишком озадаченной, потому что виконт счёл нужным пояснить своё поведение, правда, всего одной фразой:
— Тебе неприятно.
Не вопрос, а утверждение. Даже обидно стало, что он опять всё за меня решает, что я думаю, что я чувствую. Но промолчала, пошла провожать его.
Попросила передать кое-что на словах норине Мирабель, потом, краснея, попросила подарить что-нибудь Рагнару от моего имени.
— Значит, не приедешь? — погрустнел норн. — Ты была бы для сына лучшим подарком. Но, если надумаешь, пиши. Обещаю, что надоедать своими чувствами не буду, но моё брачное предложение остаётся в силе.
На прощание он склонился над моей рукой. Долго не хотел отпускать, а потом поцеловал запястье. И, видимо, подумав, что хуже уже не будет, или просто поддавшись эмоциям, снова приник к моим губам, на этот раз настоящим поцелуем. На который я, дрогнув, ответила. Ответная реакция последовала незамедлительно.
Виконт так ко мне ласкался, что даже и мысли выставить за дверь не возникло. Их вообще не было, просто тепло и приятно. Меня ведь полтора года не обнимали, даже забыла, что при этом чувствуешь.
Поцелуи переместились на мою шею, руки гладили, но не позволяли себе лишнего. Только волосы распустил: нравилось ему перебирать пряди.
— Хорошо, вы ночуете здесь, — аккуратно высвободившись, сказала я. — Сейчас я вам постелю, только дочку проведаю: вдруг проснулась. Располагайтесь пока. Понимаю, что по сравнению с вашим особняком это лачуга, но другого дома у меня нет. Давайте, пока воды вам согрею.
Когда вернулась, он уже снял куртку и, сидя, упершись руками в колени, смотрел на огонь, на котором уже закипала вода.
Я сняла пузатый чайник с очага, принесла из кладовки ушат, в котором купала Сагару, и смешала воду, сделав её пригодной для умывания. Тактично ушла (теперь я не его торха), оставив на столе полотенце.
Только вот где ему постелить? Не на полу же! Вторая комната у меня вроде гостиной и столовой одновременно, но дивана в ней нет, только стол и стулья.
Усмехнулась — видимо, судьба! Хотела сделать ему приятное — сделаю. Надеюсь, в ответ тоже получу, потому что после его поцелуев вспомнилось…
Хотя, у меня есть сундук, старый, деревянный, от прежних хозяев остался. Если постелить на него мою шубу, то будет мягко.
Меня обняли со спины, щекоча дыханием кожу. Потом коснулись губами мочки уха и отпустили.
Я обернулась, хотя и так знала, кто это.
Кожа ещё влажная… Не удержавшись, я смахнула пальцем одну каплю.
— Вы, наверное, устали, я сейчас. Не слишком удобно, но всё же…
— Значит, здесь? — норн пристально осмотрел своё будущее ложе. — Что ж, на войне бывало и хуже.
— От вас зависит, — тихо добавила я, поражаясь, какие изменения претерпела за эти три часа. Тогда так боялась его, чуралась прикосновений, а теперь спокойна, приветлива и сама могу обнять. Даже хочу, пожалуй.
— Какая же ты… Жлотархово чрево, не умею я комплименты делать! Ну, если ты предоставляешь мне выбор, — улыбнулся он, — то я его давно сделал.
Его руки снова скользнули на мою талию, привлекли к себе и начали ласкать. Губы не отставали, то замирая в долгих поцелуях, то скользя, слегка касаясь. На какие-то я отвечала, какие-то просто принимала.
В безучастности норн меня обвинить не мог, хотя это в полной мере проявилось немного позже, когда он перешёл к более смелым действиям: помогла с платьем.
Дыхание виконта участилось, когда как моё периодически замирало. Сидела у него на коленях, высвобождая его волосы из тугого узла, а его пальцы ласкали мне плечи, спину, живот, перемежаясь с поцелуями.
Наконец настала очередь груди, и тут я сдалась. Выгнулась, прикрыла глаза…
Демоновы араргцы, кто вас учит так делать, когда поневоле не сможешь уйти, когда впиваешься ногтями в его плечи, целуешь и понимаешь, что хочешь продолжения?
Да, мне не хватало мужчины. Права была Сара, когда попробуешь, захочется снова.
Меня подхватили на руки и понесли в спальню.
— Тише, дочку не разбудите, — прошептала я, когда виконт опустил меня на кровать, умудрившись перед этим сдёрнуть с неё покрывало. Промелькнула мысль, что постель узкая, неудобно будет, но тут же исчезла, когда он задул свечу и оказался рядом.
— Разбудим или нет — от тебя зависит, — лукаво прошептал норн, дав рукам волю.
Всё было так хорошо, я расслабилась, закусывая губу, реагируя на приготовления к самому главному, уже ощущая приятное тепло, удовольствие. Но…
Виконт, сгорбившись, сидел на постели спиной ко мне. Обхватив голову руками и не реагируя на мои попытки его успокоить. Потом встал и начал одеваться.
— Вы куда? — шёпотом спросила я, вскакивая вслед за ним и шаря по полу в поисках ночной рубашки.
Он промолчал, сгрёб одежду и вышел. Надев злосчастную рубашку (холодно же!), я поспешила за ним, захватив свечу и огниво. Не оставлю я его сейчас одного, не брошу, пусть вырываться будет — не отпущу.
Кажется, у меня была бутылка наливки — на день рождения подарили, — можно принести. Хотя бы успокоится немного, переживать перестанет.
Я же знаю, что он хотел, со всеми же бывает…
— Мой норн? — я заскреблась в дверь соседней комнаты и, не услышав ответа, вошла. Знала, что он там, что ещё не успел уйти — звяканье засова я бы услышала, а кончар он сам наверх отнёс, на столе оставил. — Мой норн, всё в порядке…
