Пропавший легион - Тертлдав Гарри Норман (электронные книги без регистрации TXT) 📗
Некоторые отряды продолжали сопротивление. Намдалени отбивали атаку за атакой, пока казды не отступились от них.
Отчаянно сопротивлялся Гагик Багратони и тоже остановил захватчиков. Но оба отряда не могли перейти в контратаку.
Как я предсказал Гай Филипп, хороший порядок в строю римлян все еще удерживал их от развала и почти не наносил им потерь Более того, они как бы притягивали к себе бегущих в панике солдат. Иногда к ним присоединялись целые взводы и батальоны. Марк только приветствовал это. Каждый меч, каждое копье прибавляло ему силы.
Эти солдаты прибыли как раз вовремя. Кто-то из командиров-каздов был достаточно умен, чтобы понять, что любая организованная группа солдат представляет потенциальную опасность. Он выкрикнул слова команды и бросил своих людей на римлян. Гулко застучали копыта тысяч лошадей, несущихся на отряд Скауруса.
— Они идут! Ага! Они идут! — радостно заорал Виридовикс. Даже когда все вокруг рушилось, его веселила мысль о предстоящей схватке. Он был прирожденным воином и не скрывал воинственности своей натуры.
Виридовикс выскочил из строя и побежал навстречу каздам, не обращая внимания на стрелы и уклоняясь от ударов мечей, которые сверкали, как частые молнии. Командир кочевников атаковал кельта. Виридовикс увернулся в сторону и ударил врага сам, держа меч обеими руками. Клинок разрубил твердую кожу панциря, ребра врага казда хрустнули, и мертвое тело кочевника свалилось в густую пыль. Римляне приветствовали удачу галла победными криками.
Копий у них оставалось мало, и атака каздов ударила по строю, почти не защищенному копейщиками. Несмотря на свою знаменитую дисциплину, римляне пошатнулись. Передний фронт строя отступил и начал разрушаться. Стоя в передней линии, Марк сражался со всеми наравне, подбадривая легионеров своим мужеством. Он убил одного за другим двух каздов, но еще двое наседали на него с боков. Всадник-казд плашмя ударил его по голове наконечником копья, как дубиной. Это был скользящий удар, но глаза трибуна затуманились, и он упал на колени. Другой казд, пеший, подскочил с саблей наперевес. Трибун поднял щит, отражая удар, но понял, что сделал это слишком поздно. Уголком глаза он увидел, как высокая тень воина появилась за спиной врага, услышал, как топор с хрустом врезался в тело. Казд умер, не успев даже вскрикнуть. Скапти, сын Модольфа, уперся сапогом в его мертвое тело и с усилием выдернул топор из его спины.
— Где твои солдаты? — крикнул ему Скаурус.
Халога пожал плечами.
— Мертвы или рассеяны. Сегодня они дали воронам больше вражьих костей, чем своих собственных.
Сейчас Скапти больше, чем обычно, напоминал волка — старого волка, последнего уцелевшего из своей стаи. Он открыл рот, чтобы еще что-то сказать, но внезапно все его тело напряглось. Марк с болью увидел, как жало стрелы показалось из груди Скапти. Его единственный глаз немигающе смотрел на римлянина.
— Это место похуже, чем Имброс, — отчетливо сказал он. Пронзительный взор голубого глаза потускнел, и халога рухнул на землю.
Скаурус вспомнил, что халога предвидел свою судьбу, когда римляне покидали его город. Но у Марка не было времени размышлять об этом. Легионеры отступали под натиском превосходящих сил врага, и им негде было получить подкрепление, чтобы заполнить бреши в своих рядах. Скоро они перестанут быть эффективной боевой силой, а бегущая в панике толпа — хорошая мишень для кочевников. Трибун увидел Гая Филиппа, который метался из стороны в сторону, пытаясь найти еще хоть десяток годных к бою солдат, чтобы привести их на помощь отряду. Центурион выглядел разбитым, усталым и раздраженным оттого, что ему не удавалось сделать вещи, которые когда-то он делал играючи.
Вдруг казды в ужасе завопили. Кто-то ударил их с тыла. Смертоносное давление врагов ослабло. Кочевники раскатились кто куда, как шарик ртути, по которому стукнули кулаком.
Лаон Пакимер подъехал к Марку, и усталая улыбка пробилась сквозь его бороду.
— Конный и пеший вместе сделают лучше, чем каждый поодиночке, ты не находишь? — спросил он.
Скаурус горячо сжал его руку.
— Пакимер, ты можешь назвать меня голубой ящерицей, и я не посмею возражать тебе. Никогда еще ничье появление не было так кстати, как твое.
— Это настоящая похвала, — сказал катриш, почесав рябую от оспин щеку. — Не остаться ли нам вместе? — Он снова стал серьезным. — Мои конники защитят твоих солдат, а ты прикроешь нас, если нашему отряду придется отступить.
— Согласен, — тут же ответил Скаурус.
Даже в Риме кавалерия всегда была слабым местом легионов, и почти всегда конные подразделения составлялись из союзников или наемников. Невероятная ловкость и умение катришей, их снаряжение (включая стремена) делали такое подкрепление еще более весомым для Скауруса.
Куда более тяжелая драма разворачивалась на правом крыле видессиан. Из всей армии правый фланг пострадал меньше всего. И теперь Туризин, ободряюще крича своим солдатам, сражающимся в переднем строю, пытался повести их за собой на помощь своему брату.
— Мы идем! Идем! — кричали солдаты Севастократора.
Те отряды в центре, которые еще держались, кричали им в ответ и попытались пробиться к северу, но этому не суждено было случиться. Атака, которую возглавил Туризин, была обречена еще до того, как началась. Казды висели у них на каждом фланге, а солдатам предстояло разорвать ощетинившееся кольцо врагов, чтобы пробиться к своим товарищам. Стрелы вырывали из их рядов десятки людей. Противники атаковали снова и снова, жестокие удары сыпались с фланга, который должен был отбиваться любой ценой, и этой ценой стала атака. Только личное мужество и пример Туризина продолжали вести солдат вперед. И вдруг его конь споткнулся и упал, сраженный одной из черных стрел, которые посылал Авшар. Севастократор был хорошим наездником. Он спрыгнул с мертвого коня и крикнул, чтобы ему привели новую лошадь. Но раз остановившись, даже на такой короткий момент, солдаты Туризина уже перестали двигаться вперед. Против воли Туризина один из его офицеров буквально силой оттащил за узду его коня, и младший Гаврас вынужден был отступить.
