Маледикт - Робинс Лейн (книга бесплатный формат TXT) 📗
Горничная прикрыла ему рот ладонью, шершавой от кирпичной пыли, и покачала головой. Полностью высвободив кирпич, она положила его на пол.
Перед мысленным взором Джилли возникла детская; хоть Джилли недолго рассматривал комнату, он вспомнил широкий каминный экран, который выходил далеко за пределы очага и перекрывал часть стены.
Джилли заглянул в отверстие и увидел, что король и Янус стоят у колыбели. Теперь их разговор был слышен отчетливее.
— Янус, не волнуйся ты так, — проговорил Арис. — Я вовсе не собирался держать его там долго. Несколько дней в одиночной камере — и Маледикт будет как шелковый. Ну, почти как шелковый.
Лицо Януса, видимое сквозь резной экран, было неподвижно словно мрамор, глаза пусты, как у Адирана. Выражение его лица что-то напомнило Джилли.
— Дядя, вы не просветите меня относительно ваших планов? — полюбопытствовал Янус.
— Маледикт будет жить, — сказал Арис. — Хотя из практических соображений для тебя он умрет. На северном побережье есть деревня под названием Эннисер. Там холодно и пустынно, зато у меня там уютное имение. Я отошлю Маледикта туда, назначу ему содержание и обеспечу прислугой, которая станет потакать его капризам — а заодно следить за ним в оба. Там он тоже будет в тюрьме — только гораздо более приятной, чем «Камни». И ты никогда больше его не увидишь. — Король поднял руку, как будто защищаясь от возможных возражений Януса. Лицо юноши застыло, словно озерная вода зимой. — Маледикта следовало бы повесить.
Янус выдохнул.
— Могу я, по крайней мере, забрать его из тюрьмы, сказать, что вы для него сделали?
— Я бы предпочел…
— В последний раз, когда мы с ним виделись, дядя, мы подрались. Неужели вы откажете мне в возможности попросить у него прощения? Чтобы сохранить друг о друге добрую память? — Жилы на шее и руках Януса побелели: он посмел перебить короля.
Арис приподнял лицо юноши, заглянул в распахнутые глаза в поисках признаков неповиновения; потом кивнул.
— Хорошо, я позволю тебе свидание. Короткое. Тебя будут сопровождать гвардейцы — на тот случай, если нрав возьмет над ним верх.
— Спасибо, дядя, — с чувством произнес Янус.
Джилли ужаснулся чистой голубизне его глаз. Он невольно сравнивал ее с эйфорией в глазах Маледикта, когда тот решался на убийство.
— Не благодари меня, — отозвался Арис. — В подобном случае мне стоило бы последовать совету Мишеля. Маледикт не вписывается в цивилизованное общество. Женись, Янус. А если тебя так тянет к мужской плоти, заведи любовника, только не столь склонного к нанесению увечий и более осмотрительного. — Губы короля напряженно сжались, потом расслабились. — Янус, все это к лучшему. Советнику не пристало иметь подобного приятеля.
— Как вам будет угодно, — отозвался Янус. Взгляд юноши напомнил Джилли вспышку; он удивился, как это король не видит опасности. Как не чувствует ярости, безжалостно загнанной в самые глубины сердца, до тех пор, пока Янус не найдет, на ком ее выместить.
Джилли задвинул кирпич на место, сдерживая дрожь в руках силой еще большего страха: что от одного неверного движения кирпич заскрежещет, и Янус заметит его.
— Лучше держись от него подальше, — посоветовал Джилли горничной.
— Ничего страшного, — отозвалась девушка. — Этот взгляд мне знаком. Ты сам найдешь дорогу на улицу?
— Я приехал в карете, — ответил Джилли.
— Ты же тот самый, — проговорила девушка. — Значит, твой хозяин хорошо к тебе относится. Жаль, что ему больше не нужна горничная.
Джилли чмокнул ее в щеку, и девушка, хихикнув, повела его вниз по лестнице. Каждая ступенька, рассеянно думал он, приближает его к Маледикту. Хоть Арис и собирался послать в Эннисер собственных слуг, наверняка Джилли позволят остаться на службе у его господина. И все же ощущение счастья имело горьковатый привкус: несомненно, какой бы изящной и уютной ни была клетка Маледикта, он будет метаться в заточении, сводимый с ума Ани. А что до мечты Джилли о Приисках, то ей суждено быть погребенной в его груди.
Он привалился к темной стене, пытаясь преобразовать мешанину облегчения и ликования, боли и огорчения, страха и сомнений в некое удобоваримое чувство — и не преуспел. Тянулись долгие минуты, и наконец Джилли покинул черную лестницу и направился к конюшне.
Дверца кареты оказалась распахнутой. Джилли удивленно остановился; пока он топтался в нерешительности, из экипажа вышел Янус.
— Ты не особенно торопился, — заметил он. — Залезай…
— Я пройдусь, — возразил Джилли, недоверчиво уставившись на улыбку Януса.
— Ты что, не желаешь помочь Маледикту? — спросил Янус. В его глазах снова пронеслись искры бури.
— Что-то я не вижу обещанных Арисом гвардейцев, которые должны сопровождать тебя до тюрьмы, — сказал Джилли.
— Ты еще и подслушивал, — беззлобно сказал Янус. — Ты нас задерживаешь. Я думал, ты уже гонишь лошадей, надеясь один разделить с ним ссылку.
Джилли не ответил, опасаясь жгучего света в глазах Януса — света, который не спешил угасать.
— Едем же. У меня полно дел. Прежде чем освободить Мэла и вверить его заботам Королевской гвардии, я бы хотел наведаться в особняк и спасти то, что можно. Допускаю, что во владениях короля всего достаточно, однако у Маледикта свои пристрастия.
— Ему понадобится меч, — сказал Джилли, вспомнив об оружии, которое дожидалось возвращения хозяина.
— Разве Эхо не конфисковал его? — удивился Янус.
— Маледикт отдал меч на хранение мне, — сказал Джилли.
Янус задумчиво коснулся собственного меча.
— Ну, я не стану отнимать у него игрушки. Мы заберем меч и загрузим карету вещами Мэла, пока еще не поздно. Или ты хочешь объяснять Маледикту потом, в ссылке, как вышло, что до ближайшего портного сотня миль и что ему придется теперь обойтись без любимого камзола? — Янус взобрался обратно в карету и, развалившись на сиденье, сказал. — Полезай на козлы, Джилли, и трогай.
Джилли, облегченно вздохнув оттого, что не придется оставаться с Янусом один на один в карете, послушно влез на место кучера. Когда они подъехали к особняку, оказалось, что в конюшне Маледикта не осталось ни одной лошади. На двери дома красовалась печать Эхо, но Джилли ее проигнорировал. В прихожей на мраморном столике, где обычно скапливались карточки с приглашениями, покоился меч, словно тоже ждал ответа.
Янус поднял меч, не вынимая его из ножен, и выругался, когда оперенная гарда оцарапала ему руку сквозь лайковые перчатки. Его голос гулко отдавался в доме — но тени в ответ безмолвствовали. Джилли заглянул в кухню: кухаркины пожитки исчезли. Он задумался, у кого на службе окажутся теперь юные горничные, и почуяла ли хитрая, как крыса, Ливия надвигающуюся бурю и подыскала ли для себя новое место.
Янус вошел в кухню вслед за Джилли, гулко стуча каблуками по каменному полу.
— Объясни мне одну вещь, Джилли. Каким образом Маледикт мог отдать тебе меч, если тебя здесь не было? — Внезапно ворвавшаяся в кухню буря застала Джилли врасплох. Янус ткнул его зачехленным мечом Ани с силой, достаточной, чтобы сломать Ребра. Джилли отпрянул и споткнулся о каминный коврик.
— Ты позволил схватить Маледикта, а винишь в этом меня? — спросил Янус. — Он был бы сейчас на свободе, он бы всех гвардейцев своим мечом раскидал. А ты — как тебе это удалось? Ты что, опять опоил его?
Джилли ответил:
— Они бы убили его, Янус. Так он, по крайней мере, жив.
— Убили бы его, когда раны на нем заживают, когда его кровь исторгает яд? Я привел в движение собственные планы, а тебе нужно было вмешаться. Теперь ты вместе с ним отправляешься на север в ссылку? Да, Мэл говорил, что ты умен. Это все ты подстроил? Итарусинцы славятся способностью просчитывать все ходы, а ведь тебя учил Ворнатти… — Отбросив меч Маледикта, Янус обнажил собственный. Джилли схватил мраморную скалку и принял удар на нее. Меч со скрежетом соскользнул, и Джилли швырнул скалку в Януса, а сам отскочил.
Отвлекшись на клинок, он пропустил удар рукой. Затрещина пришлась ему в шею и плечо, окатила болью и выбила из равновесия. В отчаянии Джилли бросился вперед и ударил с такой силой, что разбил костяшки собственных пальцев и раскроил губу Янусу. Захваченный яростью и полный решимости расквитаться с Янусом хотя бы за минуту той боли, что погубила Лизетту, Джилли забыл, что противостоит человеку с мечом.
