Некромант по вызову. Трилогия (СИ) - Лисина Александра (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации TXT) 📗
В любом случае, больших трудностей, о которых говорила Лиш и староста, я не увидел и не понял, почему Вигор так запаниковал. Что он, в деревне никогда не жил? Не знает, как тут и что организовать? Подсказать некому? Ах да, вояка же… но тогда тем более непонятно, почему он до сих пор не подобрал себе какогонибудь сведущего зама.
Надо будет его надоумить.
– Эй, рыжий! – вдруг окликнули меня зычным голосом. – И ты, Шмыг… а ну, подите сюда!
Оторвавшись от созерцания драки, я медленно обернулся и встретил внимательный взгляд безногого, который, гордо восседая на перевернутой вверх дном кадке, изучал меня недобро прищуренными глазами. Темноволосый, коротко стриженый, с испещренным многочисленными шрамами лицом, плечистый и совсем еще не старый, он походил на отставного вояку, списанного изза увечья. Левой ноги у него не было от самого паха, правая оказалась обрублена чуть выше колена. На руках тоже виднелись белесые полоски, свидетельствующие о бурной молодости и многочисленных ранениях. Однако голос был властным, требовательным и таким, что Шмыг непроизвольно сделал несколько шагов к забору, за которым рыли колодец, и пугливо вжал голову в плечи.
– Привет, дядя Рат, – пробормотал он, опуская глаза.
– Почему без дела шляешься? – строго спросил мужик, хмуро изучая понурившегося пацаненка. – Тебя что, барон из замка выгнал?
– Нет. Он…
– Господин отправил нас по делам, – поспешил вмешаться я, тоже подходя к забору и с интересом изучая покрытого шрамами вояку.
Тот снова перевел тяжелый взгляд на меня.
– А ты чей будешь? Чтото я тебя раньше здесь не видел.
– Новенький я. Недавно только приехал.
– Всех новеньких я знаю. Тебя сегодня, что ли, привезли?
Я неопределенно пожал плечами.
– Как зовут? – снова властно осведомился дядька Рат, изучая меня, как зеленого новобранца.
– Гираш.
– Родители есть?
– Нет.
– Семья? Братья? Сестры? Бабка с дедом?
Я покачал головой.
– Я сирота. В замке пока живу.
– Ах, в заамке… – протянул ветеран и ощутимо скривился. – На хозяйских хлебах, значит, растешь… понятно. А сюда зачем пришел?
– Господин прислал.
– За чем?
– За надом, – ответил я и спокойно посмотрел ему в глаза. – С этого дня мальчик находится на постоянной службе у господина барона, и нам велено забрать его вещи.
Дядька Рат снова скривился и, мгновенно потеряв к нам интерес, раздраженно махнул в сторону одного из самых старых и опасно накренившихся домов.
– Вон там они живут. Да только брать нечего: все, что есть у Шмыга, надето на нем. Господин барон напрасно считает, что мы тут с жиру бесимся.
Мальчишка вздрогнул и, покосившись на мое бесстрастное лицо, побледнел. Но я только пожал плечами и, сделав вид, что не услышал горькой насмешки в голосе мужика, отвернулся.
– Идем, – обронил вполголоса, на всякий случай придержав мальчика за напрягшееся плечо. – Пока ему не с чего быть благодарным нашему барону. Познакомь меня со своей мамой.
Мальчик резко вскинул голову, с неистовой надеждой уставившись на меня снизу вверх, а потом быстро кивнул и почти бегом кинулся к указанному дому. Я чинно последовал за ним, до последнего чувствуя затылком внимательный взгляд безногого. А когда перешагнул через упавший забор, который явно некому было поднять, всетаки обернулся. Задержал на нем взор. И позволил себе скупую усмешку при виде растерянности, мелькнувшей на иссеченном шрамами лице ветерана.
Дом у Шмыга и впрямь оказался не очень. Я видел его, когда бывал тут в прошлый раз, и еще тогда подумал, что эту развалюху стоит снести, чтобы не рухнула под собственной тяжестью. Но беженцам, видимо, было все равно, куда заселяться – они ютились по нескольку семей в одной постройке, даже если она продувалась всеми ветрами и была скрипуча, как старая ива.
Вторую деревню Вигор побоялся занимать – люди едваедва управились с тыном здесь, так что огородить еще одно поселение в столь сжатые сроки они бы не смогли. А тут и крепкая стена из бревен, и наблюдательный пост над воротами, и какоеникакое, а все же препятствие для голодной нежити, которая в любую ночь могла пожаловать к человеческому жилью.
Мне оставалось только догадываться о том, как они прожили последнюю неделю, еженощно запирая хлипкие двери за засовы и молясь про себя, чтобы лес не направил сюда волну хищных тварей. Чтобы в их новые дома не наведались умертвия, зомби или гремящие костями скелеты, оставшиеся после бесчинств прежнего барона. Чтобы их дети проснулись утром живыми, престарелые родители не отправились на корм прожорливым гулям. Чтобы жены и дочери, ушедшие в близлежащий лесок, не стали добычей прячущихся на болоте вурдалаков, а сыновья и отцы, уйдя на охоту, не пали в бесславной схватке с какимнибудь чудовищем.
О том, что границы чутко пасли мои горгульи, беженцам, конечно, было невдомек, но я вполне понимаю дикую спешку и стремление людей обрести более надежную защиту, чем слово четырнадцатилетнего «светлого» мага с заблокированным даром.
Войдя следом за Шмыгом в держащуюся на одной сопле дверь, я вздохнул: что ж, будет и мне урок – пора привыкать к тому, что с некоторых пор я несу ответственность не только за себя. Надо только напоминать себе об этом почаще, а там, глядишь, и вспомню, что это такое – быть полновластным хозяином полностью зависящих от тебя людей.
Внутри дом оказался еще более ветхим, чем казался снаружи. Потолочные балки давно прогнили и теперь осыпались на каждый шаг мелкими порциями древесной трухи. Ничем не закрытые стены, еще носящие следы прежнего убранства, были покрыты в углах серой плесенью. Наглухо заколочены окна вызывали гнетущее впечатление, потому что забытая на столе лучина почти не разгоняла царящий в светлице полумрак. Нетопленая печь зияла холодной пастью, как зев неведомого чудовища. Пол проседал даже подо мной, хотя во мне теперь весу – с гулькин нос. Половицы отчаянно скрипели, перила на старой, такой же прогнившей лестнице ходили ходуном. А крышка от входа в подпол напрочь отсутствовала, так что неосторожному гостю вполне светило провалиться вниз и переломать там себе все кости.
– Как давно болеет твоя мама? – тихо спросил я замершего у лестницы мальчонку.
Шмыг отвел глаза.
– Года два уже. Ей стало плохо еще до того, как на наш дом напали и до того, как мы стали беженцами. А потом нас привезли в лагерь, и она совсем поплохела. Когда пришел господин управляющий и предложил переехать, отец поначалу был против, потому что не хотел тревожить ее лишний раз, но потом ктото из наших сказал, что ей может быть полезен здешний воздух, и он согласился.
Я мысленно скривился.
Все ясно: кажется, господин Бодирэ старался брать всех подряд, чтобы выполнить порученное ему задание. В отчетах же не указывается, сколько из доставленных сюда людей было больных или увечных, как тот ветеран. Звучит только голая цифра. Так что формально придраться не к чему. А вот по факту…
Я сделал очередную зарубку в памяти и решил познакомить своего управляющего не только с пикси, но и с обитающими в подземелье паукамикрысоловами. Пусть порадуется новому обществу, поиграет в догонялки с крылатыми гостями, обожающими эту прекрасную игру, растрясет жирок, уворачиваясь от прытких паучков, для которых я обязательно изобрету персональный аттрактант и обрызгаю им все вещи господина управляющего. Исключительно ради того, чтобы ему у нас нескучно было. А когда играть с пикси станет неинтересно, я организую ему несколько индивидуальных кошмаров, которые разнообразят его сон, или еще какуюнибудь забаву придумаю. О гостях ведь заботиться надо, обеспечивать их досуг… что я, зверь какой, чтобы наплевательски относиться к потребностям своих людей?
– Шамор, это ты? – вдруг раздался откудато сверху слабый женский голос.
Шмыг моментально вытянулся, тревожно вскинув голову, и громко крикнул:
– Мама?
– Сыночек… ты голоден? Прости, я не смогла сегодня ничего приготовить. Но там, у печи, есть немного молока – Мила принесла.
