Приют изгоев - Кублицкая Инна (первая книга txt) 📗
– Зачем вы меня на это спровоцировали, капитан? – буркнул Менкар. – А если бы я попал?
Капитан рассмеялся и не спеша поднялся с пола.
– Я уже говорил вам, Аламак, что это невозможно. А спровоцировал я вас не нарочно, – он усмехнулся, – а, как вы недавно изволили выразиться, по естественной потребности. Извините, конечно, но оно и к лучшему. Иначе вы в своих предположениях насчет меня могли зайти так далеко, что натворили бы глупостей.
Менкар втянул ноздрями воздух. Так и есть, к аромату вина примешивался другой, едва заметный запах явно физиологического свойства, который ароматом назвать было весьма затруднительно.
Менкар в сердцах произнес:
– Все же вы, простите, сволочь, господин капитан! Вы же могли меня убить!
Капитан рассмеялся еще веселее:
– При других обстоятельствах я бы должен был вызвать вас на дуэль, но сейчас, учитывая все обстоятельства, я принимаю ваши извинения. – Он испытующе посмотрел на Менкар а.
– Искренне их приношу вам, – пробурчал в ответ тот.
– Пустяки, пустяки, поручик, – ответил капитан. – Я так же готов извиниться перед вами за разыгранную мной комедию. Этот психологический этюд был мне просто необходим, чтобы окончательно убедиться, что мы с вами играем в одной команде.
– Убедились?
– Практически да, – сказал капитан. – И, признаюсь, рад этому.
– А уж как я-то рад.
Менкар продолжал присматриваться к капитану. Одет тот был весьма подходяще: весь в черном и не стесняющем движения – в таком виде просто так не пройдешь по улице. Следовательно, капитана доставили сюда в закрытом экипаже, и он скрытно пробрался в гостиницу – по карнизу, скажем, и по водосточной трубе, а скрыться собирался потихоньку, задами, под сенью тьмы ночной; окно-то, однако, было закрыто (не надо считать Менка-ра полным идиотом). Тогда можно было еще подкупить слугу, или… Вот именно – или!
Менкар поднял с пола горлышко разбитой бутылки и незаметно глянул на обувь.
Жалко, хорошее было вино, настоящее «Имперское игристое». Он поглядел на опустившего арбалеты Гиеди, который встал во весь рост и, прислонившись к притолоке, тоже смотрел на Менкара с довольной улыбкой сожравшего-таки бестолковую, дергавшуюся мышку кота, и сказал вслух:
– Жалко. Доброе было вино. Скажите, капитан, а не найдется ли у вас в номере чего-нибудь не хуже?
Заряженный арбалет в левой руке Гиеди дрогнул, но остался опущенным.
– Ну так найдется? – повторил Менкар.
– Послезавтра я уезжаю на север, – как бы между прочим заметил Аподис, когда они сидели за столом в кафе при гостинице.
– Зачем? – помедлив, спросил Менкар.
– Дела. – Аподис, пожав плечами, смотрел на Менкара прозрачными глазами.
– Надо полагать, ты ставишь меня в известность, что тебе больше не нужна нянька?
– Ну, мне кажется, я уже вполне справлюсь сам, – сказал Аподис. – С тобой, конечно, спокойнее, но только до известной степени… – Он выразительно поднял глаза и посмотрел на обедающего в другом конце зала капитана Гиеди,
Бравому капитану явно не было никакого дела до каких-то там провинциалов, сидевших через несколько столиков от него. Капитан в обществе еще троих офицеров-гвардейцев, сразу видно – давних знакомцев, обильно и шумно выпивал, плотно закусывал и оживленно болтал – надо полагать, бойцы вспоминали минувшие дни и, возможно, даже битвы, где они вместе рубились.
…За минувшие со знаменательного ночного рандеву у них в номере дни Менкар с Аподисом и капитан так ни разу больше и не пересеклись. Бывает так: люди живут в одном доме и не видятся неделями – что же говорить о гостинице. Капитан жил здесь уже третий месяц – Менкар с Аподисом неделю. Капитан целыми днями пропадал в городе, занимался устройством своих частных – и не только – дел и порой не ночевал, практикуясь после таласского воздержания в прикладной энтомологии – Менкар и Аподис тоже, хотя каждую ночь спать ложились в своих спальнях. Так что пересечься они имели мало шансов.
Поэтому, когда Гиеди узнал, что его бывший соратник по инсургентству поручик Аламак МеНкар живет в той же гостинице, удивлению его не было предела. Так же как подозрительности, вполне, впрочем, естественной в сложившейся ситуации, вынудившей его занять место в платяном шкафу спальни в номере недавнего сослуживца. Даже то, что номер оказался двуспальным, не смутило Гиеди – он спешил и потому, убедившись, что номер пуст, и довольствовался быстрым обыском и извлеченным из-под подушки аркебузетом (Менкару оставалось только порадоваться, что у Гиеди не было достаточно времени, чтобы обнаружить пакет, спрятанный, впрочем, довольно надежно). «А что было бы, если бы первым пришел не я, а мой напарник?» – спросил тогда Менкар. Капитан пожал плечами: «Мы ненадолго отложили бы наш разговор, не более. Или вы еще сомневаетесь, что я нашел бы способ поговорить с вами?» Но Аподису предстояло познакомиться с капитаном несколько при других обстоятельствах.
…Он появился примерно через час после благополучного разрешения инцидента между бывшими сослуживцами. Он был весьма недоволен поведением своего проводника. «Ты сорвал мне важную встречу! – возмущался он. – Где я теперь найду этого человека? Придется все организовывать заново!» Менкар меланхолично пожимал плечами: «Ты же сам потащил меня в этот бордель. И никуда он не денется, твой человечек, найдется». «Где? – восклицал Аподис. – Ты представляешь, сколько это будет стоить трудов! А мне на Север ехать! Может, ты мнб поможешь, он ведь, кажется, твой приятель?» – в голосе Аподиса так и сочился сарказм. «Может, и помогу», – все так же меланхолично отвечал Аподис. «Может, ты даже знаешь, где его найти?» – «Может, и знаю». – «И где?» – «Может, ты его вообще где-нибудь прямо здесь, в шкафу прячешь? – не переставал бушевать Аподис и, доведенный спокойствием приятеля до бешенства, заметался по номеру, распахивая все подряд. – Где? Здесь?.. Здесь?.. Есть у нас тут подходящий шкаф?» «Вон, – хладнокровно показал Менкар, – вон прекрасный плавайский шкаф». И обозленный Аподис, подскочив к означенному шкафу, распахнув его с возгласом «здравствуйте, уважаемый», замирает, обнаружив там мило улыбающегося Гиеди, ответившего на приветствие изящным поклоном…
Нет, конечно, все это было не так анекдотично, но достаточно близко к тому.
Когда прошло первое оцепенение и отгрохотали громовые раскаты офицерского ржания, едва не перебудившие половину уснувших постояльцев, разговор приобрел деловое направление. Капитан педантично заставил Аподиса продемонстрировать пароль и уточнить сумму, до которой должен был дойти торг. После этого они провели около получаса наедине в номере. А еще после к ним присоединился Менкар, совершавший вечернюю прогулку при луне в парке гостиницы, и втроем они провели полночи, общаясь в неформальной обстановке. О делах не было сказано ничего, кроме общих фраз, зато было распито не менее двух бутылок прекрасного вина, таки нашедшегося в номере у капитана Гиеди…
Он чуть заметно замялся, но добавил:
– Эта твоя затея навестить князя Аларафа мне представляется рискованной.
– Это не моя затея, – сказал Менкар и почти не соврал.
Аподис отбыл в путь, снабженный небольшой суммой наличных на дорожные расходы и несколькими письмами от столичных банкиров к их северным коллегам. Менкар настоял, чтобы Аподис оделся побогаче, но без бьющей в глаза роскоши – северяне внимание уделяют внешнему виду. За Аподиса Менкар не беспокоился: тот вполне освоился в Империи, а уж на Севере и подавно никто не заподозрит в нем таласара: для товьярцев что краевик, что таласар – одинаково чужаки.
Самому Менкару предстояла миссия посерьезнее и поопаснее. Он собирался просить аудиенции у князя Аларафа. На взгляд Аподиса, вместо этого визита, чтобы зря не ббспокоить людей, можно было просто пойти в лесок и повеситься самостоятельно. Менкар полагал, что это не вполне так: сиятельный князь в междоусобице, заваренной Садалмеликами, участия не принимал, придерживался нейтралитета и не был замечен в проявлениях острой неприязни к приверженцам князя Сабика. Сам Сабик имел сведения, что сиятельный князь Алараф ведет себя столь сдержанно лишь на людях, а в узком семейном кругу является горячим противником политики Садал-мелика и лишь близкое родство с Князем-Сенешалем заставляет его оставаться нейтральным.
