Архимаг - Сальваторе Роберт Энтони (полные книги txt) 📗
– Так давай, назови свои условия!
– Взгляни, – предложила Зирит, повернулась к стене, находившейся напротив ямы Предвечного, и махнула рукой в сторону магической паутины.
Завеса раздвинулась, открыв три фигуры, висевшие на нитях. Тысячи отвратительных пауков, каждый размером с кулак крупного дворфа, жадно щелкали своими жвалами, с которых капал яд, и готовы были наброситься на пленников.
У дворфов и их друзей перехватило дыхание. Это были Кеннелли и Таккернак Гарпелл – каким-то образом они остались в живых. Но сильнее всех был потрясен Бренор Боевой Молот, потому что третьим пленником, висевшим среди паутины, оказался не кто иной, как Стокли Серебряная Стрела из Долины Ледяного Ветра.
– Ба! – фыркнул Бренор, и ему потребовалось собрать все силы и здравый смысл, чтобы не наброситься на Верховную Мать Зирит Ксорларрин и не зарубить ее прямо на месте.
– Их укусы ядовиты и смертельны даже для дворфа, – насмешливо произнесла Зирит. – А если они все разом набросятся на пленных и сдерут с них кожу заживо, им, наверное, даже яд не потребуется.
– Если хоть один пленник умрет, я тебя брошу в огненную яму, – пообещал Бренор.
– Избавь меня от своих бессмысленных угроз, – отозвалась Зирит, взглянула на Кэтти-бри и Гарпеллов и погрозила пальцем, предупреждая их о том, что небольшой огненный шар вряд ли спасет их друзей.
– Я предложила вам свои условия, – заключила Зирит. – Поймите одно: я уже давно могла бы уйти отсюда и оставить вас оплакивать три трупа.
– Тогда зачем ты осталась?! – возмутился Бренор. Он не видел смысла в действиях Зирит, особенно потому, что она была не простой жрицей, а могущественной Верховной Матерью клана дроу. Он достаточно наслушался рассказов Дзирта о его народе, а кроме того, прежде уже сражался с этими жестокими и фанатичными женщинами.
Но Дзирт, которого наемники буквально вытащили с того света и при помощи волшебного портала доставили на поле боя, в этот миг понял, в чем дело, и без тени сомнения воскликнул:
– Джарлакс!
Зирит ничего не ответила, но в этом не было необходимости.
Бренор с озадаченным видом обернулся к Дзирту, и тот кивнул.
– Мы договорились, дворф? – спросила Зирит спустя несколько мгновений.
– Когда ты вернешься в Гаунтлгрим через сто лет, я буду здесь, – объявил Бренор. – И поверь мне, в тот день я точно сброшу тебя в эту самую яму.
Верховная Мать Зирит снова повернулась к стене, опутанной паутиной, и взмахнула руками. Пауки отступили, нити начали удлиняться, а пленники медленно опустились на пол. Кэтти-бри, Гарпеллы и Амбра поспешили подхватить безжизненные тела своих друзей.
Зирит, обернувшись, окинула Дзирта пристальным, немигающим взглядом, и он заметил в ее глазах отражение бурливших в ее душе разнообразных эмоций. По самым сильным чувством было любопытство, и это открытие немало озадачило следопыта.
Далеко от покоев Громфа Бэнра, в одной из областей Подземья, известной под названием Фаэрцресс, яркий желтый свет вспыхнул внутри камней, из которых была сложена стена пещеры, словно воспламенились газы, заключенные в полости, или же зародилась новая жизнь, или произошло нечто среднее между тем и другим.
Огненная полоса достигла пола и хлынула из толщи камня, затем с огромной скоростью начала распространяться по туннелям и пещерам Подземья по прямой. Эта «стрела» не огибала препятствия и стены, она прожигала их насквозь, подобно тому, как тяжелый камень, упавший в пруд, пронизывает воду. Огонь преодолевал милю за милей, десятки, сотни миль. Всего несколько минут спустя эта «стрела» проникла в пещеру Мензоберранзана, а в следующее мгновение доставила своего «пассажира» в кабинет архимага.
– Покажи мне, – настойчиво попросил Джарлакс, обнаружив Киммуриэля уставившимся в ограненный кусок хрусталя из набора, части которого он отдал Громфу и Дум’вилль. – Значит, ты нашел ее?
Киммуриэль поднял взгляд и сначала не понял, о чем идет речь. Казалось, он безмолвно спрашивал своего сообщника, зачем ему тратить время на поиски Дум’вилль.
Однако он сразу же опомнился и промолчал. Он шпионил не за девушкой, а за Громфом, а это было очень опасное, даже безрассудное предприятие. Однако Киммуриэль не мог устоять перед искушением. Ему так хотелось увидеть выражение лица Бэнра в тот миг, когда К’йорл материализуется в его покоях! Пусть попытается применить свои жалкие начатки псионических умений против его могущественной матери!
– Пока нет, – ответил он, потому что не желал, чтобы Джарлакс догадался о его занятии. В таком случае хитрый наемник сразу сообразил бы, что за неизбежной катастрофой стоит он, Киммуриэль.
– Ясно, – насмешливо ответил Джарлакс, и Киммуриэль понял, что проницательного приятеля не убедила его жалкая ложь. – Ну что ж, тогда сообщи мне, пожалуйста, когда найдешь ее. Мне хотелось бы спасти несчастную девушку. У меня такое чувство, что когда-нибудь она нам пригодится.
Если бы Киммуриэль потратил несколько минут на размышления о подтексте этого разговора, он сообразил бы, что Джарлакс, узнав о катастрофе, которая вскоре должна была обрушиться на Дом Бэнр и Мензоберранзан, сразу догадается о причастности своего приятеля.
Но он был слишком взволнован и возбужден в тот момент, чтобы рассуждать здраво, и поэтому снова уставился в кристалл, пытаясь отыскать Громфа.
И он увидел архимага. Тот делал странные жесты, словно пытаясь выцарапать себе глаза, пронзительно вопил и пятился прочь от кого-то. Лицо Громфа превратилось в маску ужаса.
Киммуриэля охватило ликование, и он сдвинул изображение в своем кристалле, чтобы взглянуть на мать.
А затем Киммуриэль точно так же закрыл руками глаза, даже попытался их выдавить, попятился прочь, охваченный диким, первобытным страхом, споткнулся и повалился на пол навзничь. И только благодаря этому ему удалось сохранить рассудок. Связь прервалась, и он больше не видел покоев Громфа в Академии Магик.
Вызванному архимагом гигантскому существу пришлось присесть на корточки, чтобы не удариться о потолок в тесной комнате. Оно было в три раза выше дроу, с двумя головами и кошмарными синими с красным мордами мандрила или бабуина. У него были две ноги и две руки, но руки эти переходили в извивающиеся щупальца, заканчивающиеся присосками. Эти присоски могли схватить, удержать и затащить в пасть жертву, которую собиралось пожрать чудовище. Тело, жилистое, покрытое чешуей, напоминало туловище ящерицы.
Затем демон выпрямился, без малейших усилий проломил каменный потолок и взмахнул длинным толстым хвостом с острыми гребнями на конце, больше подходившими в качестве сабель горному великану. Эти острые «бритвы» легко разрубили стены из камня и ножек гигантских грибов, несмотря на то что башню архимага Мензоберранзана охраняли от разрушения могущественные чары. Любые двеомеры по сравнению с силой этой твари казались детской забавой.
Одна голова бабуина, недовольная чем-то, пронзительно заскрежетала, обругала другую, а вторая плюнула. Так продолжалась непрерывная ссора между двумя личностями огромного чудовища, которая началась многие тысячи лет назад.
То, что один из самых могущественных магов в мире смертных трясся от страха, забился в угол, обмочив свои роскошные одежды, и даже не мог издать ни звука, чтобы позвать на помощь или умолять о пощаде, не произвело никакого впечатления на демона.
В конце концов, для князя демонов Громф Бэнр был лишь кем-то вроде комара или мухи.
Джарлакс, поспешив обратно в комнату Киммуриэля, обнаружил псионика лежащим на полу в полубессознательном состоянии. Все его тело сотрясала дрожь.
– Что случилось?! – воскликнул Джарлакс.
Он по-настоящему испугался, увидев Киммуриэля в таком состоянии. Киммуриэль в страхе! Киммуриэль, который жил в городах-ульях проницателей разума!
Это не К’йорл, – неразборчиво пробормотал Киммуриэль.
