Ключ Лжеца (ЛП) - Лоуренс Марк (бесплатные версии книг txt) 📗
– Ой. – Я попятился в дверной проём. Вокруг меня отовсюду доносились звуки – заключённые поднимались от лязга стали, рядом раздавался приглушённый рёв. – Изви…
Эдрис решил оборвать мечом мои извинения, так что я сберёг дыхание на защиту. Одно дело махать мечами на тренировочной площадке, но когда злобный ублюдок пытается порезать тебя на кусочки, большинство навыков улетает в трубу. Разум человека (во всяком случае мой разум) почти ничего не помнит, когда пропитан диким ужасом, оттого что кто-то изо всех своих сил пытается тебя убить. Остаётся только память мышц, которые – если их тренировали из года в год, пусть даже и без особого энтузиазма с твоей стороны, – постараются как можно лучше применить всё, чему их научили, чтобы сохранить тебе жизнь.
Звук меча, бьющего по мечу в замкнутом помещении, разносится оглушительно, ужасающе. Я отбивал удар за ударом, медленно пятясь и вопя, когда клинок пролетал слишком близко.
– Возьми этот чёртов ключ. – Тяжело прохрипел я.
Дополнительные пятнадцать лет не легли на Эдриса тяжким грузом. Он демонстрировал ту же скорость и мастерство, что позволили ему одержать верх над охранником матери, Роббином, в Звёздной комнате. Так что мне оставалось лишь отбиваться. Длина его клинка означала, что у меня нет шансов добраться до него, даже если бы у меня появилась хоть секунда на какую-либо атаку.
– Мне эта проклятая штука не нужна! – Я попятился в дверь камеры, и Эдрис шагнул в неё за мной следом, а фонарь в коридоре очертил его силуэт. Посреди ужаса, бурлившего в моём разуме, носились сумасбродные мысли, вроде безумного желания броситься на него и вспороть ему брюхо – как раз от таких идей людей и убивают.
Конечно, можно постоянно подавлять в себе самые неблагоразумные инстинкты, которые заставляют человека опрометчиво подвергать себя опасности, но тут есть одна проблема. Даже у самых разумных и уравновешенных из нас есть лишь ограниченное пространство для хранения таких нежеланных эмоций. Ты от них отмахиваешься, засовываешь на задворки разума, но он словно переполненный шкаф: рано или поздно наступает момент, когда пытаешься впихнуть в него ещё одну вещь, внезапно что-то щёлкает, задвижка ломается, дверь распахивается и всё содержимое высыпается на тебя.
– Просто оставь меня в покое! – Но пока я говорил это, спустился красный покров, который я пытался удержать. Текучая пламенная радость охватила меня, и пока еле заметный голосок внутри меня вопил: "Нееет!", я бросился на человека, убившего мою мать.
Между нами была входная дверь, и в ней длинный меч Эдриса стал помехой. Я отбил следующий удар, прижал его клинок своим к двери, и врезал предплечьем ему по лицу, почувствовав, что его нос сломался. Крутанувшись перед Эдрисом и не отпуская его меч до последнего момента, я развернулся к нему спиной и локтем руки с мечом изо всех сил ударил его по голове. Не поворачиваясь, я взял клинок обеими руками, развернул его и ударил под своей подмышкой ему в грудь, почувствовав, как тот скрежещет между его рёбер.
Эдрис зарычал от боли, а я оторвался от него и, оступившись, ввалился в камеру. Мой меч застрял в кости и вырвался из руки. А его клинок с грохотом упал на плиты пола за моей спиной. Едва не растянувшись на останках Туттугу на столе, я повернулся, подпрыгивая на ноге, едва не потеряв равновесие. Эдрис Дин стоял в дверях, прислонившись к косяку, чтобы не упасть, и держался обеими руками за короткий меч, который я глубоко вогнал ему в грудь. Алая кровь бежала по стали.
– Умри, ублюдок. – Прошептал я. Боевое безумие покинуло меня так же быстро, как и пришло. Я закашлялся и заговорил, подпустив в голос немного королевской властности. – Ты убил принцессу Марки! Ты заслуживаешь худшей участи, чем Туттугу. – Казалось, если он просто умрёт и ускользнёт, то это будет слишком легко для него. – Скажи спасибо, что я цивилизованный человек. – Жестокие слова не много значат после того, как проткнул человека мечом, но это была единственная соль, которой я мог посыпать его рану.
Эдрис смотрел, как его кровь капала на пол, потрясённый тем, как от него отвернулась удача. Он поднял руки, разбрызгивая капли, и посмотрел на меня. Тёмно-красная кровь хлынула из его рта. Тот факт, что затем он улыбнулся, показав окровавленные зубы, несколько поостудило мой пыл, но я продолжал, стараясь не давать неуверенности проникнуть в мой голос. Я достаточно знал о ранах, и понимал, что та, которую нанёс ему, смертельная.
– Некромантша, которая отдаёт тебе приказы… она не обрадуется. Вряд ли твой труп ждёт достойное погребение. – Я попытался улыбнуться в ответ.
– Это. – Эдрис сделал хриплый вдох. – Была ошибка.
– Чертовски верно! И первую ошибку, которую ты совершил, было то, что ты пошёл против м… – Меня прервала жуткая мысль. Я понял, что Эдрис запер меня без оружия в камере… – Ты надеешься, что, когда умрёшь, некромантша снова тебя поднимет, чтобы закончить работу!
– Неужели все королевичи такие тупые? Или эта сука, твоя мать, спала со своим братом, чтобы тебя заделать? – Эдрис выпрямился, оторвался от косяка, стиснув зубы от боли, и взялся за рукоять моего меча, торчавшую из его тела. – Нет в холмах никакой некромантши, придурок. – Он вытащил меч, и из раны полилась чёрная кровь. – Я некромант! От его смеха или от кашля между нами полетели тёмные брызги. Несколько капель попали на мои поднятые руки, обжигая, словно расплавленный металл, вылитый из тигля.
Я мог рассчитывать только на быстроту и проворство. Эдрис снова набирал силы, но из-за раны всё ещё двигался несколько скованно и неуклюже. Я отступил на шаг, ещё, и приготовился прыгнуть, когда он освободит дверной проход. Что-то схватило меня сзади за жакет. Я дёрнулся, но оказалось, меня что-то крепко держит. Эдрис вошёл в камеру с моим коротким мечом в руке, с которого капала чёрная кровь.
– Чем ближе мы к смерти, тем сложнее нас убить. – Он снова улыбнулся. Его лицо почти скрывала тень, и только глаза блестели жаждой убийства.
– Нет, подожди, давай просто…
Он не стал ждать, но шёл не спеша. Меч в его руке не дрожал, кончик указывал мне в лицо. В отчаянии я оглянулся, чтобы посмотреть, на что наткнулся. Со стола на меня злобно таращился Туттугу, знакомый голод мертвеца полыхал в его глазах. Рука, привязанная к ближайшему ко мне углу стола, извернулась в полосе металла на запястье, и пальцы сцепились на ткани моего жакета.
Я потянул сильнее, но за одежду я щедро заплатил, и ткань не порвалась. Снова посмотрев на дверь, я увидел, что Эдрис уже прямо передо мной и замахнулся, чтобы ударить моим же коротким мечом меня по голове.
– Нет! – Безнадёжно взмолился я о пощаде, падая на колени и склонив голову. Возможно, не лучший способ умереть для принца Красной Марки, но вся публика здесь была мёртвой или полумёртвой. – Прошу…
В ответ я услышал лишь влажный глухой звук стали, режущей плоть, и кровь полилась мне на плечи. Она принесла сильную обжигающую боль, жжение окутало шею и спину. Кровь лилась повсюду, и меня немедленно поглотило чувство слабости – откуда-то поднялась глубокая усталость и потащила меня вниз. Я остался, где упал, ожидая, что свет померкнет, или поманит, или что он там должен делать в последние мгновения жизни.
– Сука. – Задыхаясь, сказал Эдрис.
"Сука" меня озадачила, но я понял, что надо повременить с вопросами и отойти… Ноги передо мной пошевелились, но за ними я увидел другую пару… более стройные… под грязной юбкой. Тогда я посмотрел вверх. Эдрис двигался в сторону двери, его шея согнулась под неестественным углом, и из пореза, который, видимо, достиг его хребта, текла кровь. С ним двигалась Кара с внушительным синяком под глазом. Она держала свой украденный короткий меч, такой же чёрный от крови, как и клинок некроманта.
Кровь, которая меня залила, принадлежала Эдрису и обжигала меня некромантией. Я остался на коленях, кровь капала с волос и с рук, и Туттугу по-прежнему не отпускал меня.
Несмотря на второй смертельный удар, Эдрис быстро шагнул к Каре, махая перед собой мечом.
