Торлон. Трилогия - Шатилов Кирилл Алексеевич (читать книги онлайн полностью txt) 📗
На Тивана было больно смотреть.
Хейзиту вспомнилось удрученное лицо Фокдана, но потом он тоже подумал о Норлане. Неужели их могла постичь та же участь, что и защитников сожженной заставы? Ведь они рассчитывали не на самостоятельные действия, для которых их просто-напросто мало, а на задачу влиться в превышающий их по численности отряд. Среди них, насколько он понимал, нет даже толком ни одного плотника. Что же Ракли предпримет теперь? Послать в Пограничье еще людей — значит, ослабить оборону замка. Если шеважа на поверку оказываются не такими дикими, какими их считали прежде, они могли именно этого и добиваться: выманить побольше вабонов в лес и перебить их порознь, а потом собраться и обрушиться на Вайла’тун. Жаль, что в последнем разговоре с Харлином он так и не задал ему прямого вопроса насчет пророчества.
— Если бы первый отряд действительно погиб, — заговорил молчавший поодаль Локлан, — они обнаружили бы место боя. Я не слышал, чтобы шеважа когда-нибудь заботились о наших павших и хоронили их или по крайней мере прятали от ворон.
Замечание сына отвлекло Ракли. Но не успокоило.
— Иными словами, ты хочешь сказать, что все в порядке, и они просто отправились куда-то погулять, пока остальные пытаются отстроить заставу? Прекрасное объяснение! Господа, я напрасно хочу отрубить вам ваши никчемные головы. Оказывается, это такая военная хитрость: прятаться от своих же в чаще леса и делать вид, будто тебя убили враги. Замечательно!
— Но мы не знаем наверняка, отец! — тоже повысил голос Локлан.
— Согласен! Наша сила в незнании! Иначе сейчас мы бы трепетали от ужаса перед надвигающейся на нас опасностью быть разгромленными какими-то дикарями. — Ракли уже ходил по зале, сцепив за спиной пальцы рук и тем как будто сдерживая себя. — Давайте забудем о том, что наши люди сейчас находятся в Пограничье, отрезанные от остального мира, и нам наверняка станет легче жить. Ты это предлагаешь?
«Раньше нужно было об этом думать, — заметил про себя Хейзит, осторожно перекладывая лиг’бурны со стола обратно в мешок. — Хотел бы я знать, отослал ли он в конце концов сигнал о тревоге на другие заставы».
— Хевод Ракли, — снова заговорил Тиван, нервно трогая косички на бороде, — я могу сам отправиться туда и все выяснить.
— Куда, в лес? Благодарю покорно — рассмешил!
— Я совершенно серьезно, хевод Ракли! У меня есть специально обученные для этого виггеры. Немного, но тем труднее нас будет заметить, пока мы не доберемся до места.
— Полагаю, они умеют превращаться в лошадей, эти твои виггеры, — отмахнулся Ракли и бросил сверкающий взгляд на сына. — Ты еще здесь? Забирай своего строителя и ступай заниматься тем, отчего всем нам будет больше пользы, чем от этих пустых разговоров. Расскажешь, что вы придумали, вечером. Или завтра. Сейчас мне некогда. Впору созывать новый совет.
— Я бы… — начал Локлан, но осекся, едва заметно поклонился и, ухватив Хейзита за рукав, потянул его вон из залы.
Когда они оказались в коридоре, Локлан в бессильной злобе рубанул рукой воздух и что-то пробурчал себе под нос. Хейзиту послышалось, что он говорит: «Не так, все не так…», но точных слов он разобрать не сумел. Не решаясь заговорить первым, он некоторое время молча следовал за своим раздраженным провожатым по извилистым лестницам башни и, только когда в лицо пахнуло свежим речным бризом, сообразил, что вновь находится на наблюдательной площадке, а над головой гулко полощется серо-желтое полотнище флага.
Локлан сел на лавку, прислонился спиной к стене и устало вытянул ноги.
— Мне жаль, что тебе пришлось стать свидетелем несдержанности отца, — внезапно заговорил он, глядя поверх головы Хейзита на чистое голубое небо. — Не знаю, что происходит с ним в последнее время, но он слишком часто стал терять самообладание. Разумеется, — покосился он на своего единственного слушателя, — я говорю это тебе потому, что доверяю, а вовсе не затем, чтобы завтра слухи об этом поползли по Вайла’туну. Похоже, нам с тобой придется держаться вместе и научиться понимать друг друга с полуслова.
— Я вовсе не против… то есть я хотел сказать, что почту это за честь.
— Говори, что думаешь, — усмехнулся Локлан, указывая на место рядом с собой. Хейзит сел. — В отличие от отца, я привык доверять людям. По крайней мере на первых порах. Мы с тобой знакомы достаточно давно, и я не вижу необходимости в лишних церемониях. Ситуация, в которую мы все попали за последние дни, действительно более чем дурацкая. Но я не считаю, что ее можно успешно разрешить, если мы будем хвататься за все сразу, как это пытается сделать мой уважаемый отец. Собирать совет! Сплошные собрания, одно за другим! Уж если сейчас кого и собирать, то только виггеров, которые знают дело и умеют держать язык за зубами. Остальные только мешают. Хотя он прав в одном: твоя задумка в любом случае может сослужить нам всем неплохую службу. Камушки получились стоящие. Ты тоже слышал, что Эдлох сказал. Не смотри, что он дурака из себя строит, это у него манера такая, но дело он знает. Заметил, как глаза у него горели? Нет? Напрасно. Он быстро смекнул, что к чему. Не переживай, мешать тебе он не станет. Его отец не для этого держит. Но ты скажи мне честно, правда ли, что эти твои лиг’бурны так сложно повторить? Или любой гончар может наделать сколько угодно?
— Любой не любой, а трудностей пожалуй что немного, — Хейзит решил подыграть собеседнику, хотя и прекрасно понимал, что приглашение к откровенности — удачная уловка. Не станет же Локлан рассказывать ему, к примеру, о переписанных свитках Меген’тора, даже если Хейзит прямо об этом спросит. Доверие доверием, но в жестких рамках. — Я удивляюсь, почему раньше меня никто до этого не додумался.
— Что для этого нужно?
— Глина. Большая печь. Формы. — Посмотрев на флаг, добавил: — Время.
— Которого у нас почти нет. — Свежий воздух благотворно сказался на настроении Локлана, и теперь он выглядел спокойным и рассудительным. — Дай-ка мне еще раз один из твоих камушков.
Пока он вертел лиг’бурн в руках, Хейзит с интересом разглядывал собравшуюся в нескольких десятках шагов от реки толпу рабочих с кирками и лопатами. Из земли торчали заранее вбитые сваи, но вбитые неглубоко. Очевидно, мешал упомянутый Эдлохом каменный пласт. Работа явно не спорилась.
— Послушай, а если мы сможем клеймить каждый камень? — спросил Локлан.
— Что? — не понял Хейзит, отвлекаясь.
— Смотри, у тебя получилась довольно гладкая поверхность. Печать на нее, даже сургучную, конечно, не поставишь, но вдавить перед обжигом что-нибудь выпуклое вполне можно.
— Можно.
— Камню это не повредит?
— Да не должно вроде. — Хейзит пока не представлял, к чему клонит собеседник.
— Ну тогда осталось подыскать достойное клеймо, — деловито потер руки Локлан. — Чтобы в глаза бросалось и второе такое никто не смог бы сделать.
Хейзит понимающе кивнул. Он догадался-таки, о чем идет речь, и оценил кажущуюся простоту выхода из положения. И все-таки не преминул заметить:
— Надо будет — сделают и второе, и третье.
— А уж об этом у нас есть кому позаботиться. — Локлан пошарил за поясом и вынул надежно спрятанный между складок кинжал с резной рукоятью. С противоположной от лезвия стороны рукоять венчала искусно выполненная бронзовая шишка, на конце которой щетинилось тремя острыми лучами не то восходящее, не то заходящее прямо в нее солнце. — Такого, насколько мне известно, нет ни у кого. Хорошее получится клеймо?
Хейзит с некоторым трепетом принял из рук Локлана показавшийся ему с непривычки тяжеловатым кинжал, внимательно осмотрел филигранную работу кузнеца и так же осторожно вернул обратно.
— Не слишком удобно, потому что будет оставлять вмятину на кромке. Но сгодится.
Локлан спрятал кинжал и хитро прищурился.
— С чего ты предполагаешь начать?
— Правильно ли я понял, что все решено и мои лиг’бурны приняты? Конец встречи с вашим отцом оказался каким-то скомканным…
— За это не переживай. Я видел, что ему понравилось. Эдлох тоже свое мнение высказал. Стоимость в целом оговорена. Работа передана мне. Теперь дело за малым: начать изготовление камней, и чем скорей и больше, тем лучше. Мой к тебе вопрос: с какого конца заходить? Сколько нужно людей? Нужно ли строить для этого специальную печь или, на твой взгляд, удобнее взять в долю кого-нибудь из гончаров со всем его хозяйством? Скажем, того же Ниеракта.
