Пробуждение: магическая печать (СИ) - "Скорпианна" (книги .txt) 📗
-- Ненавижу тебя! -- яростно выкрикнула она и, влепив ему оглушающую пощечину, убежала в сторону своего дома.
Проводив её взглядом, в котором смешались злость и удивление, Демиен обернулся конюшне, из которой вышел черный как ночь Артур.
-- Кажется, пощечина предназначалась тебе, -- сухо заметил парень, потирая щеку.
Но Артур прошел мимо, проигнорировав слова племянника.
-- Ты вообще соображаешь, что творишь? -- крикнул ему вслед Демиен. -- Ты должен сдерживать свои чувства! Она тебе неровня! Она вообще никто!
-- Зарой рот! -- подлетев в три прыжка, Артур в ярости схватил его и встряхнул так, что аккуратная прическа парня превратилась в полный бедлам. -- Не тебе. Решать. С кем. Я. Должен. Быть!
И, толкнув племянника так, что тот впечатался в дверь, Артур быстрым шагом покинул это место.
-- Керномания набирает обороты, -- произнес Демиен, сурово глядя ему вслед.
***
Лежа в своей комнате и продолжая затапливать подушку, Эмма не слушала ни Макса, ни Лилиан, которые увещевали её успокоиться.
-- Ты уже два дня сидишь здесь, -- заметила Лилиан.
-- Но этим ничего не исправишь, -- добавил Макс.
-- Он не хочет говорить со мной...
-- А ты пробовала? -- спросил Макс. -- Сходи к нему.
-- Он не хочет меня видеть...
-- Ты изменила ему с его деканом, -- напомнила Лилиан, -- чего же ты ожидала после этого?
-- Лил, -- шикнул Макс, -- мы здесь не играем в "хороший -- плохой полицейский"!
Эмма оторвала голову от подушки и села на кровати.
-- Ты права! О чем я думала? Когда он поцеловал меня, я должна была сразу же его оттолкнуть.
-- И, что же тебе помешало? -- Лилиан села рядом и взяла её за руку.
-- Я не знаю, -- снова разревелась Эмма. -- Меня тянет к нему словно магнитом. Я люблю Феликса и я не думаю об Артуре, когда он где-то там. О Феликсе я думаю всегда, но, когда Артур находится рядом, меня тянет к нему с невероятной силой! Господи, ну как я могла броситься к нему на шею в порыве радости?!
-- Может быть, ты любишь и его? -- предположил Макс. -- Возможно, ты любишь их обоих, Эм.
Эмма на минуту застыла, и колесики в её голове завертелись. "Ты действительно нравишься мне, -- вспомнила она слова, сказанные Артуру в ответ на его признание, -- но я люблю Феликса". Они были сказаны искренне, и она знала -- так и есть: она не испытывает любви к декану физмата, это было скорее влечение, нежели любовь, но оно поглощало её способность мыслить здраво, когда Артур проявлял к ней чувства.
-- Ненавижу себя!
Новый поток рыданий и слез заставили Макса сесть рядом и обнять её.
-- Тише, тише, -- прошептал он, -- все наладится, Эм, он простит...
-- Я не люблю Артура! -- проревела ему в шею Эмма. -- Мне нужен Феликс!
-- А меня больше волнует поведение Шорса, -- сказала Лилиан.
Эмма понимала, что Артур ни спроста снял её с совместных занятий с группой Феликса в эти дни.
-- Ты знаешь, -- продолжала Брейн, -- я говорила с Соболевой и она призналась, что у неё чувство, будто он нарочно провоцирует Демиена и Феликса на спор. В итоге, они уже раз пять сцепились за эти дни. И, кстати, последняя драка была из-за тебя.
-- Что? -- вытерев глаза, Эмма уставилась на подругу.
-- Альгадо сказал Штандалю, что тот совершенно зря расстраивается из-за какой-то девки, и что подобных, дальше идет цензура, в академии валом.
-- А что Феликс? -- бледнея, проговорила Эмма.
-- А Феликс приложил его кулаком под дых так, что тот улетел в дальний угол комнаты, собрав по пути все столы. А потом он сказал ему, что ты -- самое чистое и светлое, что Альгадо мог наблюдать в своей никчемной жизни.
-- Чистая и светлая, -- повторила Эмма, готовясь, вновь обрушится на друзей водопадом слез, -- он так сказал?
-- Он любит тебя, Эмма! -- сказал Макс. -- Просто сейчас ему больно, и он не знает, что делать.
-- Может быть ему нужно время? -- Лилиан погладила подругу по волосам и та повернулась к ней.
-- А если, у нас его нет? Что если, через две недели мы все умрем?
Макс и Лилиан, казалось, не поняли и, решив внести ясность, она сказала:
-- Затмение.
Как же быстро они забыли и успокоились, и это не было столь удивительно, ведь Диего Альгадо держал свое слово. Он лишь раз покинул поместье на сутки, и вернулся обратно с удвоенным числом охранников. Теперь они окружали поместье плотным кольцом. И, судя по нервно-обозленному взгляду Соболева, это серьезно его раздражало.
-- Мы пройдем это, -- уверенно сказал Макс.
-- На нашем первом собрании, Феликс обнял меня и сказал, что никто из нас не погибнет этим летом, -- вспомнила Эмма. -- Он сказал, что всегда будет рядом со мной.
-- Значит, будет! -- пообещала Лилиан. -- И не смей продолжать этот водопад! Сегодня -- тридцатое мая, а это значит, что завтра твой день рождения!
-- Поговори с ним, -- настаивал Макс, -- сделай хоть что-то, привлеки внимание. Дай ему основания верить тебе, пусть все поверят!
-- Тем более, что сейчас будет ужин, -- Лилиан поднялась на ноги и потянулась, -- и я лично притащу его в столовую!
-- Дать основания верить, -- повторила Эмма.
Лицо её просветлело и, вытерев последние слезы, она поднялась вслед за подругой.
-- Макс, мне нужна твоя помощь!
***
Феликс Штандаль не мог долго сопротивляться, кода две девушки слезно умоляли его прийти на ужин. Вот уже несколько дней он избегал всех мест, где они могли встретиться. Но сегодня Лил и Вивиен просто вытащили его из комнаты, грозя всемирным потопом. Столовая как всегда была полна, но самому ему вовсе не хотелось есть. И голод впервые дал знать о себе именно сейчас, когда они спустились на выложенный плиткой пол обители чревоугодия.
Бросив короткий взгляд на их стол, он отметил, что Эммы нет. Он сел, ужин начался, но никто так и не сказал ему, где она, а он и не спрашивал, потому что спросить значило бы признать перед всеми, что он еле сдерживается, чтобы не поддаться желанию -- побежать искать её в каждом уголке поместья.
-- Где Макс? -- спросил он, чтобы отвлечься, и от Феликса не укрылось, какими странными переглядками отреагировали на его вопрос друзья.
-- Э, -- начала Мориса, -- знаешь, Фел...
И тут над их головами раздался сигнал, оповещающий о том, что сейчас состоится радиосообщение. Сердце зашлось в бешеном ритме и пропустило удар, ведь первым словом, которое прозвучало для него, и в тоже время было услышано всеми, оказалось его имя. Вскочив с места, он оглядел друзей.
-- Что она делает? -- спросил он, узнав любимый голос.
-- Пытается достучаться до того, кого любит, -- ответила Вивиен, и незаметно ото всех Лилиан тихонько сжала её руку под столом.
Тем временем, дрожа от волнения в кресле радиорубки, Эмма сжимала в руке микрофон. Другую она отдала Максу, и он обещал, что не отпустит её. Они обманом пробрались сюда, и заперли дверь, и им было все равно, что за этой выходкой последует неминуемое наказание. Она хотела вернуть своего мальчика, а Макс -- помочь друзьям снова быть вместе.
-- Феликс, -- повторила она, -- я надеюсь, ты слышишь меня сейчас, потому что мне нужно сказать тебе кое-что важное. Я хочу извиниться! Мне не нужно говорить за что... все, кто дорог нам и так знают, что произошло. Но ни они, ни кто бы то ни было, не знают, как я об этом сожалею.
Я понимаю, что ты зол на меня, и возможно даже испытываешь ненависть ко мне... но сердце подсказывает, что это не так. Я знаю -- ты любишь меня Феликс, я чувствую это, потому что я тоже люблю тебя! Ты просил меня больше не говорить об этом, но я не могу. Я не могу, потому что не говорить тебе, что я люблю тебя, это все равно, что заставить себя не дышать.
Я люблю тебя, и я готова повторить эти слова перед всем миром, но мне не важно, что они услышат их! Важно то, чтобы их услышал ты! Я люблю тебя, и мне не подходит то, что ты решил отпустить меня. Я не отпускаю тебя! И не отпущу, потому что ты нужен мне!
