Война племен. Проклятые земли - Хайц Маркус (чтение книг txt) 📗
Из тридцати тысяч гномов, среди которых двадцать две тысячи были из племени Третьих, после первого столкновения с чужаками осталось лишь двадцать тысяч. А ведь придется сражаться с неизвестным количеством врагов под предводительством сильных магов.
На людей и эльфов Тунгдил не рассчитывал. Первые после уничтожения войска в Дзон-Бальзуре не могли предоставить ему солдат, а вторые наверняка откажутся идти в бой плечом к плечу с альвами. И все же следовало послать гонца в Аландур и попросить эльфов о помощи.
«Теперь все зависит от нас, Враккас. Только от нас». Златорукий посмотрел в сторону Серых гор.
— Дети Кузнеца должны выполнить свой долг, — уверенно произнес он.
Почему-то Тунгдил предполагал, что Балиндис еще жива. Ему очень хотелось верить в это. «Я найду ее и освобожу из плена».
К Ондори подошел какой-то альв и что-то прошептал ей на ухо.
— Мы нашли следы, подземыш, — сказала Ондори. — По направлению к Пористе движется группа всадников, человек двадцать. Там, где они садились в седла, мы нашли оттиск сапога, по размеру подошедшего бы ребенку.
— Нет, не ребенку. — Тунгдил вздохнул. — Гномке. И она знает тайну доспеха, способного поглощать магию.
— Можешь назвать меня бессердечным, но аватарам было бы проще убить ее, — особо не церемонясь, заметил Родарио.
— Конечно, проще. Но они могли подумать, что это необычная гномка. А возможно, они узнали, что это Балиндис выковала доспехи, в которых противник становится невосприимчив к магии. Только представьте себе, насколько сильнее станет войско аватаров в таких доспехах. — Златорукий решительно повернулся к гномам. — Прежде чем идти войной на Пористу, мы должны освободить Балиндис. Без нее и тайны доспеха Джеруна нападать на город, подвластный аватарам, бессмысленно. Они просто сожгут нас, вот и все. Нужно отправить группу из нескольких гномов, чтобы пробраться за городские стены и спасти Балиндис.
— Я пойду с вами, — заявила Ондори.
Ее мотивы были вполне ясны — она хотела убить Тунгдила и близнецов сама и не собиралась позволять кому-то другому лишить ее священного права мести.
Фургас и Родарио переглянулись.
— Мы знаем пару способов пробраться в город, — заметил магистр техникус. — Я проведу вас…
— …но только при условии, что мы освободим из дворца нашу дочь, — вмешалась Нармора. — Я не хочу, чтобы она пострадала во время боя. Достаточно того, что я потеряла сына. — Она повернулась к Тунгдилу. — Поклянись мне в этом.
Хотя это значительно усложняло и без того трудную задачу, гном кивнул, удивляясь, насколько Нармора изменилась. «Наставничество Андокай не прошло бесследно», — решил он.
Затем Тунгдил посмотрел на тело Джеруна. Ему было жаль павшего друга — и не только потому, что без его поразительной силы их компании придется труднее.
И тут в его голову пришла одна интересная мысль.
Стук молота в кузнице нарушал предутреннюю тишину. Тунгдил стоял у наковальни в небольшой деревеньке под названием Клиндол, раскинувшейся на дороге в Пористу, и перековывал доспех Джеруна. По расчетам Златорукого, материала должно было хватить на латы для него и близнецов.
Тунгдил тщательно продумал, какие детали доспеха использовать для ковки. Прежде чем разобрать латы, наручи и поножи, гном перерисовал руны, чтобы потом нанести их на те же места.
— Ну, как успехи? — поинтересовался Боендал, помогавший Тунгдилу вместе с Боиндилом и местным деревенским кузнецом.
Людей удивляло мастерство гномьих искусников — удары молота были необычайно быстры и при этом точны.
— На это понадобится много времени, — недовольно пробормотал Златорукий. — Я не привык к таким инструментам, да и горн тут плохой. — Он не прекращал ковать. — Доспех не будет подогнан, на это у нас просто нет времени.
— Пока он будет защищать меня от проклятой магии, я согласен терпеть, — проворчал Боиндил, наносивший на уже готовые части доспеха руны. — Но будет тяжело. В бою мы будем двигаться медленнее, чем обычно, — предупредил он брата. — И, кстати, следующий, кто выбросит в бою свое оружие, не имея запасного, заплатит мне мешок золота. — Он намекал на Боендала, метнувшего во вражеского всадника свой молот, чтобы спасти Джеруна. — Нельзя так поступать, это противоречит обычаям.
Гномы шли по заснеженному Гаурагару уже девять дней. Джеруна они похоронили в Дзон-Бальзуре вместе со шлемом, сохранив тайну облика великана, как он и хотел, и даже Боиндил уважил его право на это.
После этого Тунгдил, Боиндил вместе с братом, Ондори, Родарио и Фургас отправились в Пористу, пытаясь добраться до города как можно скорее. Нарморе пришлось остаться вместе с войском, чтобы защитить гномов в том случае, если аватары попытаются атаковать их в пути при помощи магии.
— У меня было при себе второе оружие. — Боендал, ухмыляясь, указал на топорик у себя на поясе. — Так что мне тебе платить не придется, в отличие от некоторых, правда, книгочей?
Тунгдил внимательно осмотрел скованный им доспех и остудил разгоряченное лицо водой, смывая сажу с подросшей за это время бороды. Он слушал друзей вполуха, так как сейчас его мысли занимала только Балиндис.
За последние дни он почти ничего не говорил, посвящая себя размышлениям и познанию своего внутреннего мира. Все эти разочарования доконали его. Предательство Мюр, которая все же любила его настолько, что пожертвовала ради него своей жизнью, решение Балиндис выйти замуж за другого, радости и печали в отношениях с этими двумя гномками… Воспоминания повергали Златорукого в тоску. Сейчас ничто не радовало гнома, и он грустил о своей судьбе.
Все, к чему он прикасался, приносило боль и горе, и иногда Тунгдилу хотелось погибнуть в бою, умереть, чтобы обрести душевный покой в Вечной Кузнице Враккаса.
— Книгочей? — забеспокоился Боендал.
Тунгдил вытер бороду.
— Все в порядке. — Он заставил себя улыбнуться и, развязав тесемки, снял кожаный передник. — Пора перекусить и выпить.
— Да, это точно, — вздохнув, согласился с ним Боиндил. — Жаль только, что у них тут нет хорошего пива.
Покинув кузницу, они отправились к крестьянскому домику, в котором остановились. Уже на подходе гномы почувствовали аппетитный аромат жареного мяса и свежего хлеба.
В комнате за столом дремал Фургас, Ондори расположилась у камина.
Благодаря мастерству альвийки гномы каждый день ели мясо. Хотя жители деревни и клялись, что зимой в округе им не найти добычи, Ондори никогда не возвращалась с охоты с пустыми руками, принося то косуль, то кроликов. Она была прекрасной охотницей, а уж на кого вести охоту, для нее не имело значения. Люди, звери, орки — все они были для альвов равны.
Когда они вошли в комнату, альвийка даже бровью не повела. Сейчас она занималась тем, что вырезала из костей убитых животных смешные подвижные фигурки, выбивая острием кинжала контуры лиц. Дочке крестьянина очень нравились новые игрушки, особенно костяная флейта, из которой можно было извлечь неслыханной чистоты звуки.
Тунгдил подозревал, что альвийка могла делать такие фигурки не только из костей зверей, но и из останков поверженных врагов. При мысли о том, что сейчас какой-нибудь альвенок играет на флейте из гномьей кости, у Златорукого похолодело в животе.
Обед оказался очень вкусным. Работа в кузнице забирала много сил, а вне гор по-настоящему аппетитными из местной еды гномам казались только мясные блюда.
Проснувшись, Фургас потянулся и посмотрел на Родарио, непрерывно делавшего пометки и поглядывавшего на Ондори. Актер даже нарисовал прекрасную альвийку, сделав эскиз будущей картины.
— Какой интересный персонаж, — прошептал он. — Она хочет защитить тебя от врагов, чтобы потом убить. Прекрасный сюжетный ход для пьесы. И такой драматичный!
— А ты вообще помнишь о том, что сейчас мы не на сцене? — Фургаса раздражала беспечность друга, сам-то он помнил о предстоящем задании.
