Полет черного орла - Якоби Кейт (книги .txt) 📗
— Роберт! Подожди! — Роберт не замедлил шага, но Финлей все равно его догнал. — Не вини Дженн. Она приехала сюда только из-за меня.
— Не обманывайся. Она здесь совсем по другой причине.
— Какой же это?
— Из-за него! — Братья дошли до границы лагеря; дальше тянулся непроглядно-темный лес. Роберт, тяжело дыша, повернулся к Финлею: — Она Союзница, братец! Его Союзница! Почему никто не желает этого видеть!
— Роберт, она никогда не сделает ничего, что тебе повредило бы! Она тебя любит!
— Вот как? Она сама тебе об этом сказала? А? Она сказала тебе, что любит меня?
— Она…
— Если сказала, то это много больше того, что она когда-либо говорила мне!
Роберт зажмурился и опустил голову. Демон бушевал и бился в нем, нанося новые раны и открывая старые.
— Ты думаешь, — прошептал Финлей, — что она любит его? Нэша?
— Я знаю, что это так, — буркнул Роберт. — Даже если она сама еще этого не понимает. Так гласит пророчество. Почему бы иначе ей так стремиться сюда?
— Она хочет помочь, только и всего. — Финлей сделал глубокий вдох. — Как вам обоим было сказано, теперь она — Ключ.
Роберт словно окаменел.
Финлей продолжал, осторожно подбирая слова:
— Она мне все рассказала — о том, что произошло в Будланди, о том, что случилось, когда она Встала в Круг. Короче, обо всем. Но Дженн даже теперь не знает, чем кончается пророчество. Поверь, она просто хочет тебе помочь.
— Для этого ей нужно было оставаться в Анклаве, — пробормотал Роберт, внезапно чувствуя упадок сил. — Сейчас у меня нет времени на нее.
Финлей положил руку на плечо брату.
— Пойдем. По-моему, тебе нужно выпить.
Сначала Галиена не обратила внимания на тихий звук, но когда он раздался снова, совсем близко, она села в постели и огляделась. Может быть, это уже вернулся Роберт? Но он обычно не прокрадывается в шатер — а звук был именно таким, словно кто-то тайком проник снаружи.
На столе звякнула бутылка…
— Кто там? — спросила Галиена. — Роберт! Это вы? На мгновение шум стих, потом рядом с Галиеной прозвучали шаги и медленное тяжелое дыхание.
— Разве ты не можешь узнать звуков, которые производит твой собственный супруг, и путаешь его с другими мужчинами?
Кто-то опустился на край постели, и Галиена отпрянула к стене, натянув на себя одеяло, хоть и понимала всю бесполезность такой попытки защититься.
— Кто вы? Что вам здесь надо? Раздался вздох.
— Ах, какую боль ты мне причиняешь! Неужели после всего шести лет разлуки ты не узнаешь родного брата? Сестрица, я потрясен!
— Кенрик? — ахнула Галиена. — Как я могу тебя узнать? Здесь же темно.
— Тогда я зажгу свечу.
Мгновенно короткая толстая свеча в руке Кенрика загорелась, осветив снизу его насмешливое, почти уже незнакомое лицо.
— Теперь ты узнаешь меня?
Галиена широко раскрытыми глазами посмотрела сначала на свечу, потом на Кенрика. Она много раз видела, как подобный фокус проделывает Роберт.
— Да, здорово, верно? — легкомысленно рассмеялся Кенрик. — Я ничего не подозревал, пока не обнаружил за собой такое умение. С каждым днем я учусь чему-нибудь еще. Конечно, отец ничего об этом не знает — я хотел сначала поделиться новостью с тобой. Разве не мило с моей стороны — хотеть сохранить секрет только между нами?
Галиена продолжала сидеть неподвижно.
— Как ты сюда проник? Кенрик беззаботно пожал плечами:
— Еще один фокус, ничего трудного. Я даже прошел незамеченным мимо охраняющих лагерь колдунов, которых выставил твой муж. Думаю, он их примерно накажет, когда узнает.
О боги, как же он изменился! В детстве это был капризный мальчишка, часто эгоистичный и всегда своевольный. Теперь же перед ней был взрослый человек, и какой! Матушка пришла бы в ужас, если бы узнала, что все ее самые печальные опасения оправдались. Галиена по крайней мере испытывала как раз такое чувство. Розалинда погибла, пытаясь предотвратить появление именно подобного чудовища.
— Ну и как, ты счастлива? — Рука Кенрика скользнула под одеяло и стиснула колено Галиены. — Ты выбрала себе в супруги знаменитого героя. Его все еще боготворит народ — даже после всех лет, что он пробыл в изгнании, о нем поют баллады в тавернах по всей стране. Впрочем, я сомневаюсь, что люди будут продолжать петь, когда поймут все безрассудство его замыслов. — Кенрик резко дернул Галиену за ногу и придвинулся к ней; отстраниться она не могла. — Ты ждешь его, сестричка? Как тебе нравится делить с ним ложе? Он нежно тебя целует? Ласкает и заставляет стонать от наслаждения? — Быстрым движением рука Кенрика скользнула между ног Галиены.
Девушка отчаянным усилием вырвалась и съежилась на краю постели.
— Чего ты хочешь?
— Мира между нами, сестрица, ничего более. Боюсь, что наш отец и твой супруг решительно желают воевать друг с другом. Я могу сейчас увести тебя отсюда, если пожелаешь. Не сомневайся: я хорошо о тебе позабочусь.
— Никуда я не пойду! Убирайся или я позову стражу! Роберт недалеко — и какой бы, по твоему мнению, силой ты ни обладал, ты ничто в сравнении с ним!
— Как же ты гордишься своим колдуном-супругом! Что ж, думаю, что так добропорядочной жене и следует. Ну, раз ты не хочешь следовать за мной, не тащить же мне тебя, визжащую и брыкающуюся, через весь лагерь. Мы перебудили бы обе армии, а никак не годится, чтобы утром воины вступили в битву, зевая и протирая глаза, верно?
— Убирайся!
Кенрик поднялся и с усмешкой посмотрел на Галиену.
— Как пожелаешь, сестричка. Не говори потом, что я не предлагал. Прощай!
Свеча мигнула и погасла, шаги Кенрика затихли в ночи.
Галиена долго сидела на постели, пытаясь расслышать что-нибудь, но все заглушал отчаянный стук ее сердца. Постепенно тишина немного успокоила ее, и девушка соскользнула с постели, завернулась в одеяло и неуверенно пробралась к столу. Дрожащими руками она наполнила кружку вином, в темноте пролив часть на стол, и медленно выпила. Скоро она перестала дрожать и вернулась в постель. Стражу звать было бесполезно: Кенрик наверняка давно уже скрылся.
— Эй, не хватит ли? — поднял руку Финлей, но Роберт, не обращая на него внимания, снова приложился к фляге, потом прижался головой к стволу дерева и закрыл глаза.
Лес оставался единственным местом, где Роберт мог найти уединение, но Финлей вовсе не собирался оставлять брата одного. Он уселся, прислонившись к другому дереву, и поднес к губам собственную флягу с элем. На всякий случай он позаботился и о том, чтобы создать иллюзию, которая скрывала бы их от любопытных глаз.
Совершенно невероятно: Роберт казался теперь спокойным и беззаботным. Ни нахмуренных бровей, ни сурово сжатых губ. Однако таким Финлей его уже однажды видел, и этого было достаточно, чтобы испытывать сейчас страх. На поверхности был полный штиль, но теперь он научился видеть то, что происходит в глубинах.
— Насколько я знаю, — легкомысленно сказал Роберт, — существует традиция: генерал перед битвой должен выпить эля.
— Но не напиться допьяна.
— А почему бы и нет? Может быть, это для меня последняя такая возможность. — Роберт шумно глотнул. — Он знает, что я Враг, но я готов поставить на кон любые деньги: за твою кровь он дал бы многое. Ты три раза от него ускользал. В конце концов, человек очень страдает от уязвленной гордости.
Финлей фыркнул и убрал свою флягу.
— Да ты не беспокойся: напиваться и смущать тем тебя я не собираюсь, — невесело рассмеялся Роберт. — Ты еще не знаком с моей молодой женой?
— Нет.
— Она тебе понравится. Она очень… мужественная — настоящая дочь своей матери. Остается только надеяться, что я проживу достаточно долго, чтобы сделать ее совершенно несчастной.
— Знаешь, Роберт, когда ты в таком настроении, твое общество не слишком приятно.
Роберт снова хмыкнул:
— Странно, как это ты не замечал, что в таком настроении я пребываю большую часть времени. Мои проблемы, понимаешь ли, никогда не являются по одной, чтобы я мог не спеша с ними разделываться. На меня всегда все сваливается разом. Как я ни карабкаюсь, все никак не удается выбраться из-под этой кучи, — а такое не может не отражаться на настроении. Конечно, есть возможность, что я все принимаю чересчур всерьез. Но с другой стороны, в душе я…
