Властелин Некронда - Уэлч Джейн (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений TXT) 📗
– Когда мы только приехали, я заметила за дворцом, близ фруктового сада, изумительную рощу – дубы, ивы и ясени. Там нам будет вполне хорошо. Сейчас тепло. Вижу, еще только ранняя осень.
Она улыбнулась, щурясь на солнце, голос ее звучал устало и медленно. Но все же жрице хватало упрямого мужества идти самостоятельно, без поддержки. Халь только диву давался. Босые пятки Керидвэн были рассечены ударами бича – от этого зрелища молодой воин позабыл даже про боль в руке.
Керидвэн уложила Бранвульфа в тени и дала ему чистой воды.
– Все хорошо, Бранвульф, – нежно прошептала она. – Халь вернулся и привез Кимбелин. Все кончено.
Поднявшись, она обратилась к начальнику караула:
– Принесите мне свежего шалфея и золототысячника. Травы помогут ему лучше спать. – Она снова обернулась к Халю. – Но где же Брид?
Он молча показал на другой край лужайки. Кеовульф с торжественно-печальным лицом нес на руках безжизненное тело Брид. Волосы ее свешивались и покачивались у его колен. Рыцарь благоговейно уложил раненую у босых ног Керидвэн.
Та бросилась на колени перед юной жрицей и прижала ее голову к груди. Несколько мгновений спустя она мрачно поглядела на Халя.
– Объясни.
– Не могу, – оцепенело ответил он.
Бросив еще один мрачный взгляд на тело Брид, юноша отошел и смешался с все нараставшей толпой, бездумно слушая торопливые приказания, выкрикиваемые и на кеолотианском, и на бельбидийском. Оба короля рука об руку прогуливались по аллее вдоль площади, дабы подтвердить известие о воцарившемся меж ними согласии, Халь присоединился к процессии.
Кимбелин тоже была там и с несчастным видом поджидала возможность нарушить монаршью беседу.
– Отец, – тихонько окликнула она Дагонета по-кеолотиански. На лице ее читалось смятение.
Больше Халь ничего не слышал, но видел, как поникли плечи Дагонета, а руки бессильно упали вдоль тела.
– Турквин! Турквин! – горестно вскричал он и принялся бить кулаком по стволу яблони. Костяшки пальцев у него залились кровью. Через минуту-другую он утих и сел на скамью, онемело глядя на кинжал, вытащенный из тела его сына. Весь дрожа, Дагонет судорожно прижимал к себе дочь.
– Но это же эмблема Кульфрида.
У Халя было слишком много своих проблем, его все это более не касалось.
Весь день во дворец и из дворца сновали тучи посланцев, но Халь едва замечал их, сидя подле Брид. К огромному его облегчению лицо девушки утратило прежнее выражение постоянной муки, хотя никаких признаков выздоровления не наблюдалось. Бедняжка ворочалась, металась, а время от времени сгибалась в три погибели и ее рвало.
– О, Брид! – в отчаянии прошептал молодой воин и, не в силах более смотреть на ее страдания, повернулся к брату – тот по крайней мере, умывшись и побрившись, стал выглядеть гораздо лучше.
– Как он? – спросил Халь, когда Керидвэн погладила мужа по голове.
– Халь? Халь, это ты?
Барон снова открыл глаза, сощурился и слабо потянулся к брату.
Халь легонько сжал пальцы Бранвульфа в знак любви, но не придумал, что бы сказать.
– Он сильный воин, но ему слишком многое пришлось вынести, – тихонько произнесла Керидвэн. – Они морили нас голодом и опаивали всякими зельями, пытаясь выведать, где спрятана Кимбелин.
– Какая же ты сильная, Керидвэн, – сказал Халь. – Сильная, когда мы все так слабы. Я пытался убить ее…
– Да, – мягко, без осуждения произнесла Керидвэн. – Но ты должен знать еще кое-что.
Молодой воин поднял на нее взгляд, уже по одному тону жрицы уверенный: что бы она ни собиралась сказать, он не хочет этого слышать.
21
Брид перекатилась на живот, ее вырвало, и девушка снова скрючилась, стараясь справиться с болью. Но та оказалась сильнее. Выгибаясь дугой, стиснув кулаки, несчастная кричала и корчилась. Казалось, зазубренный кинжал пронзает ей грудь, терзает плоть, вырезает сердце. Всхлипывая, Брид кусала руки и молила о пощаде.
Наконец благословенный сон снизошел на нее, и маковый настой швырнул девушку обратно в темный мир неизбежных кошмаров. Ухмыляющиеся лица глумились над ней, когтистые лапы тянулись схватить ее. «Ты последняя из твоего рода, последняя жрица, и скоро, скоро ты тоже умрешь».
Она проснулась от собственных криков. Да неужели этим мучениям не будет конца? Временами зрение и слух, пусть и смутно, возвращались к Брид, в другие же она терялась в искаженном и колышущемся мире боли. Грань между явью и сонными видениями казалась такой зыбкой. В какой-то миг девушке померещилось, будто она видит Халя, но правда ли это был он? Халь помог бы ей, утешил, однако склоненное над ней смуглое лицо искажала гримаса отвращения.
– Халь, – простонала несчастная. – Халь, помоги мне.
Тьма забытья вновь накрыла и унесла ее.
Брид понятия не имела, сколько прошло времени, но когда она очнулась в следующий раз, что-то переменилось. Открыть глаза по-прежнему не получалось, однако боль сделалась менее резкой, скорее превратилась в жгучую пульсацию по всему телу. Снова накатила дурнота, головокружение, девушка чувствовала, как покрывается холодной испариной, но все же это было лучше, чем боль. Очнись, велела себе Брид, открой глаза. Открой! Но все напрасно.
– Она умерла? – спросил чей-то голос. Нет! Нет! Нет, я жива! Но с пересохших губ не сорвалось ни звука.
– Брид, Брид, моя милая, – ласково выдохнул знакомый мелодичный голос.
Керидвэн! Это же Керидвэн! На юную жрицу волной нахлынуло облегчение. Хотелось кричать от радости, но не было сил. Кто-то погладил ее по лбу, но все чувства были еще так тусклы, что прикосновение ощущалось, точно легкое облачко.
– Надо прекратить давать ей маковый настой, – печально произнесла Керидвэн. – Больше она не вынесет – ей нужно самой бороться с раной. И даже тогда…
Керидвэн немного помолчала и продолжила еще грустнее:
– Троица распалась, а без объединенной силы Трое мне не хватает мастерства исцелить ее.
Снова навалилась пустота, тьма все сгущалась, пока не превратилась в вихрящийся мир, где за огромными деревьями рыскали звери, еще чернее окружающей бесконечной тьмы. А потом из бесформенной тьмы раздалось пение, прекрасное и убаюкивающее, зовущее к покою.
В самом центре этого черного мира вдруг возникла яркая точка. Она все росла и растягивалась, становясь дорожкой ртути, что вела девушку через мрак леса – путь к выходу, путь домой! За ним лежало счастье. Вокруг завывали волки. Брид осознавала, что оказалась в призрачном, потустороннем мире, но ей не хватало силы воли ни на что, кроме как пассивно наблюдать за происходящим.
Смутно различила она прекрасных златокудрых людей. Они пели и смеялись. А рядом ждал ее дивный молочно-белый конь.
– Идем, Брид, идем. Ты сделала больше, чем в силах обычного человека. Садись на коня, скачи через Ри-Эрриш. Скорее, скорее, вступи на нашу тропу – мы отведем тебя к Великой Матери, к блаженству единения. Спеши, Брид! Она ждет тебя! – манили они.
Душа Брид начала склоняться к их зову. В конце концов, для чего ей жить? Халь ненавидит ее. Троицы больше нет. Девушку одолевали слабость и растерянность.
– Дитя, твои страдания не напрасны! – окликнул нежный голос из тьмы. – Мне жаль, мне очень-очень жаль, но ты непременно поймешь меня.
– Морригвэн?
Брид сразу узнала этот голос, хотя никогда не слышала его таким, без хрипа и неуверенного старческого дребезжания. Голос Морригвэн звучал твердо, но ласково.
– Ты страдаешь – таков удел высших жриц. Это тяжкая ноша, но также и привилегия. Наша доля – самопожертвование, а не покой. Жизни наши посвящены Матери. Ты страдаешь за Нее. Прими же боль.
– Я так слаба. И так одинока, – возразила Брид.
– Радость моя, я учила тебя быть сильной, – мягко упрекнула ее Морригвэн.
– Он не любит меня.
– Жалость к себе! Ты не имеешь права жалеть себя.
Внезапно сияющий путь света, что манил Брид в грядущую жизнь, был прегражден. Морригвэн взяла ее за руки. Брид не узнала бы старшую жрицу – та стала такой прямой и сильной, руки ее были крепки и тверды, глаза сверкали.
