"Фантастика 2023-93". Компиляция. Книги 1-19 (СИ) - Дулепа Михаил "Книжный Червь" (читать книгу онлайн бесплатно полностью без регистрации TXT, FB2) 📗
Дедушка по виду был простым стариком. Но, Александр почему-то знал про него, что на войне дед не писал дневников и не строчил рапортов, не вел счет убитым врагам, не делал зарубок на винтовке и на ноже и даже не интересовался документами мертвых. Его интересовали только простые вещи. Он быстро и со знанием дела осмотрел тела, нашел у рядового пачку галет в кармане, а у унтера на поясе фляжку со шнапсом. Угостив Александра галетами, он привесил трофейную флягу к себе на ремень, сбросил тела с тропы, отдал Саше немецкий автомат унтера. После чего дед и внук вдвоем пошли по лесу дальше. Вскоре они обнаружили и обошли стороной немецкий палаточный лагерь частей тылового прикрытия, откуда высылались дозоры на поиски бойцов РККА, угодивших в окружение.
К вечеру хранитель леса и Саша отошли от расположения немцев достаточно для того, чтобы устроиться на привал без опасения быть обнаруженными. В чаще, в распадке у маленького ручья старый охотник зажег небольшой костерок и приготовил им двоим ужин из разогретой банки тушенки и трофейных немецких галет. После ужина они устроились под кустами, привалившись спиной к стволам высоких берез. Уже стемнело, и охотник закрыл глаза, но его чуткие слух и обоняние продолжали сообщать о каждом движении под лесным навесом. Наконец, он заговорил:
«Знаешь, Саша, я раньше был потомственным лесником и охотником, а человек, который всю жизнь живет среди зверей, да еще и предки которого среди зверей жили, сам в какой-то степени превращается в зверя. Чувства его обостряются, а весь мир видится по-другому, совсем не таким, как видит окружающее обычный горожанин.
А уж, если много поколений людей живет в глухом лесу, то начинают они чувствовать природу не хуже всех остальных зверей и даже, может быть, лучше их, потому что, в отличие от зверей, человек наделен интеллектом. И ты, как мой внук, тоже мог бы идти по звериным тропам. Если бы захотел. Ибо, дано тебе многое от рождения. И способности эти никуда не деваются. Вот я на счетовода выучился, но до сих пор умею слушать лес по-звериному. И я могу тебе сказать, что слышу сейчас, как где-то в чащобе ухнул филин, зашевелились в подлеске мелкие зверьки, но ни крупных зверей, ни людей на пару километров вокруг нет. Потому мы можем поговорить спокойно.
И я хочу рассказать тебе, внучек, что имею способности даже чувствовать деревья. Вот сейчас я чувствую себя той толстой березой, возле которой сижу, могу смотреть на мир кончиками ее веток, помнить ее воспоминания, чувствовать ее чувствами. Дерево знает, что с Запада поднялась тьма, что величайший черный паук в виде свастики растет и расширяется, все больше наползая на остальной мир, поглощая целые страны и угрожая живому смертью. Дерево дрожит, оно боится этого огромного паука, который уже дотянулся и до этого леса, уже взял окрестные земли под свою черную власть и, не останавливаясь, продолжает распространяться дальше на Восток, сея везде ужас и смерть. И только ты, Сашка, можешь остановить его, потому что ты несешь в этот мир свет и удачу. И пока ты здесь, военная удача будет находиться на твоей стороне. Потому что не зря ты послан сюда во второй раз, а с миссией…»
Досмотреть сон Лебедеву не дала корабельная сирена. А еще он почувствовал, как вибрирует стальное тело эсминца, набирая ход и маневрируя. Эсминцы ПВО снова отбивались от авианалета противника. «Как же так, ведь этот дедушка, отец матери, Кирилл Игнатьевич, умер еще в 39-м? Да и я давно не маленький. И что за волшебный «маузер», который никогда не промахивается? И что за звериные тропы? К чему же такой сон?» — недоумевал Александр под грохот зенитной канонады.
Глава 25
Проснувшись, Александр Лебедев почувствовал себя значительно лучше. Он поднялся с дивана, накинул теплый бушлат, которым его накрыли заботливые товарищи в качестве дополнительного одеяла, и вышел из кают-компании на палубу к леерам шкафута правого борта. Рана под повязкой после пробуждения болела меньше, а горячка прошла. Саша увидел, что солнце постепенно клонится к закату, а эскадра снова стоит на рейде Либавы. Заканчивался четверг, 26-е июня.
Лебедев был рад, что остался жив и даже, вроде бы, выздоравливал, хотя и чувствовал еще слабость в теле и легкое головокружение. Над городом в первый раз с начала войны Лебедев не заметил ни дыма, ни самолетов. О войне в этот момент не напоминало почти ничего, кроме его собственной раны. Воздух потеплел, ветерок чувствовался слабо, вокруг разливался в морском воздухе хороший летний вечер. Рядом с Александром возле лееров шкафута никого не было, на эсминце все занимались обычными делами вахты.
Поразмышляв о своем странном сне, который приснился в горячке, Александр подумал, что в бреду и не такое присниться может. Хотя, конечно, военная удача, о которой говорил во сне покойный дед, совсем не помешает. А вот Пете Ефимову не повезло, удача ему не улыбнулась. Теперь Александру предстояло написать письмо-похоронку его родным. Ведь это, можно сказать, святая обязанность. Тем более, что парень погиб из-за его, Лебедева, командирской оплошности. Все же, сказывается отсутствие сухопутного боевого опыта. Неважный, наверное, он командир для диверсантов…
Его мрачные мысли прервал Пашка Березин, который незаметно подошел, выразил радость, что старлей поправляется и сразу начал рассказывать ему последние корабельные новости. Оказывается, на эсминце не осталось никого из морских пехотинцев. Их всех уже выгрузили на берег. Получалось, что Саша проспал почти весь день. А новостей было много.
После гибели Пети Ефимова на «Якове Свердлове» не хватало радиста, и новый начальник радиорубки, лейтенант Женя Скворцов, предложил Березину, как корректировщику уже достаточно неплохо освоившему радиодело, перейти из машинной команды на должность младшего радиста. Они разговорились, когда Березин пришел в радиорубку, чтобы сдать аккумуляторы от радиостанции корректировочной группы на подзарядку. И Женя много всего интересного Пашке рассказал. Теперь все эти новости Пашка пересказывал Лебедеву и, заодно, просил похлопотать об его переводе в радисты перед каперангом Малевским.
К этому моменту боевые действия вокруг Либавы приняли позиционный характер. После разгрома, учиненного советским десантом в Паланге и Кретинге, немцы перегруппировывали свои силы, задействованные на приморском фланге. Главный удар на этом участке фронта теперь наносился вермахтом в обход Либавы и подальше от морского берега, простреливаемого кораблями. На расстоянии шестидесяти километров от города важное сражение шло за железную дорогу, ведущую из Либавы на Ригу. Там борьба развернулась на тридцатикилометровом отрезке от станции Скрунда до станции Салдус. И вся интенсивность боевых действий переместилась туда. А вокруг города немцы окопались за пределами зоны обстрела корабельной артиллерии и устраивали лишь беспокоящие вылазки и авианалеты.
Защитники базы КБФ воспользовались возникшей паузой для укрепления собственных позиций. Из порта под охраной «морских охотников» ушли пароходы, те самые сухогрузы, которые эсминцы ПВО конвоировали в Либаву. Теперь эти пароходы увезли большинство раненых и всех тех гражданских, которые не были задействованы в обороне. А также вывезли архивы и кое-какое оборудование с промышленных предприятий.
В док судоремонтного завода «Тосмаре» встал на серьезный ремонт эсминец «Ленин». Эсминец «Володарский» погиб в боевом походе, но, кажется, других потерь при проведении десантной операции «Нерпа» корабли эскадры главных сил Балтфлота не понесли. Так что, без сомнения, операция оказалась успешной. Малыми силами удалось нанести противнику весьма чувствительный удар.
Глядя вокруг и слушая Пашку, Александр вспоминал родных, отца, маму, жену и дядю с семьей. Как они там в Ленинграде? И когда еще он увидится с ними? Война разлучала людей, делала окружающее напряженным, непредсказуемым и опасным. Например, он сам меньше суток назад вполне мог погибнуть. В то же время, Лебедев чувствовал, что какая-то незримая струнка войны зазвучала по-другому. И этот воюющий мир начинал необратимо меняться. Картина боевых действий уже вырисовывалась несколько другая, нежели та, которую помнил он.
