Ладога - Григорьева Ольга (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений .txt) 📗
Тонкая тень от ножа-предателя медленно ползла к рукоятям горделиво выстроившихся в рядок ножей-братьев. Стала она тонкой полоской… Вот чуть подвинулась… Вот еще чуть… Вот уж почти сравнялась с ними…
Медведь вздохнул, закрыл глаза. Я их тоже закрывал, когда мальчишкой перекинуться пробовал, а теперь все хотел видеть… Все…
– Пора! – Волх зацепил ньяра за руку, рванул за собой. Эрик, уж на что вертким уродился, а от неожиданности кубарем перевалился через ножи следом за Чужаком. У меня вдруг помутилось в глазах, ноги сами потянули к заветной черте. Толкнул кого-то, переступил… Солнце ударило по зрачкам закатным бликом, ослепило, покрыло весь мир ярким белым светом. Боль пронзила бок, вывела из забытья. Почуял – падаю…
– Прости, Олег! – Медведь, стоя надо мной, протягивал руку, хотел помочь подняться. – Не со зла я тебя ринул. Сам не знаю, как вышло. Уж больно ножи близко воткнуты – не переступить, чтоб никого не задеть!
– Ладно тебе… – Я ухватился за протянутую руку, огляделся, поднявшись.
Все было по-прежнему – и орешник тот же, и ели те же, только стояли мы теперь с другой стороны от ножей.
Как-то теперь Чужак все объяснит? Неужели наши своим глазам меньше поверят, чем его объяснениям?
Лис сообразил первым, завертел головой, расширил глаза:
– Где же твоя кромка, волх?
– Вот она. – Чужак развел руки в стороны, словно охватывая лес.
– Не считай нас дурнями! – Лис встряхнулся, еще раз осмотрелся и даже ветку еловую потер в руках. – Никакая это не кромка, а прежний Волхский лес. Вон и волосок лежит, что ты на ветер кидал.
Он указал рукой на орешник. Голый ствол жалобно, будто виноватясь, смотрел на нас гладкими ветками. А волоска не было!
– Ветер унес, – быстро поправился Лис, углядев свою промашку. – Зато елка елкой пахнет, и зигзица по-прежнему кукует, а не петухом квохчет…
– А ты чего ждал? – невозмутимо спросил Чужак.
– Я?! – Лис возмутился, двинулся к нему. – Я верил тебе! Силе твоей верил!
Пора было вмешаться… Обманул волх или просто душу потешил, обдурив мужиков наших доверчивых, а все-таки он многое знал. Коли пообещал Вассу сыскать – сыщет, а уж где, то не наша забота. Не следует Лису петушиный норов показывать – лучше вид сделать, будто верит волху. И тому лестно, и нам пользы больше…
Мне едва удалось Лису все втолковать незаметно. Остальные и без объяснений со странностями Чужака смирились. Бегун лишь вздохнул тяжко, а Медведь, похоже, и вправду верил, будто на кромку перешел… Ньяр? А что о нем говорить – он никогда волха разумным не считал…
Я не сам опасность заметил – подсказало что-то невидимое, развернуло лицом к орешнику. Куст шевельнулся едва-едва, выпустил из-за ветвей высокую узкогрудую женщину. Зипун на ней провисал, словно на пугале, ладные лыжи, казалось, вовсе снег не приминали…
Она увидела нас, остановилась, поправила на голове шапку с лисьей опушкой. Из-под густого меха глянули настороженные черные глаза:
– Вы кто такие будете?
А она-то кто такая и почему в одиночку по лесу бродит? Охотница иль заплутала, от ватаги отбилась?
Я краем глаза зацепил ножи… Что же она о нас подумать может?! Еще решит, будто к оборотням попала. Исполох к дурным мыслям подбивает… Эвон какая у нее коса острая за спиной торчит да лук – не всякому мужику его согнуть под силу. Испугается и сгоряча начнет сечь всех, кто под руку попадется. Бабья сила, конечно, невелика, но с перепугу может и поранить…
Я незаметно потянулся к поясу. Девка углядела, дернула одной рукой косу из-за спины. Охотница! Такой сноровке и Эрик бы позавидовал – я еще меча не коснулся, а она уже ощерилась оружием, закружила возле нас, намечая жертву.
Чужак наклонился, подхватил с земли суковатую палку, швырнул ее в незнакомку. Что делает, дурень?! Сам свару начинает!
Палка треснулась о лезвие косы, упала в глубокий снег. Девица остановилась. Волх метнулся вперед, поднырнул под лезвие, сорвал с девичьей головы яркую шапку. Девка охнула, по плечам рассыпались темные густые волосы. Мне таких видеть не доводилось – черные, шелковые, блестящие, точно вороново крыло.
– Как осмелился?! – выкрикнула девка.
– Не гневись, Ягая. – Чужак склонился, поднял шапку охотницы, бережно стряхнул с нее снег. – Да только в шапке ты меня и слушать не станешь – зарубишь ватажников моих.
– Ватажников?! – Девица тряхнула головой, расхохоталась грубо. – Первый раз вижу, чтоб у волха ватажники из ведогонов были!
Она что, заранее с Чужаком сговорилась? Ведогоны…
– А мне впервой, что ты входящих, не расспрашивая, рубить хочешь. – Волх протянул ей шапку. – Иль бабка твоя забыла – на кромке всяк сам себе судьбу выбирает?
– Ну, погорячилась… – согласилась незнакомка. – Да и спрашивала я – вы ж не ответили. Так куда путь держите?
Кто она? И имя странное – Ягая… Я от стариков о богине слышал, той, что мертвечиной питалась, так у той похожее имечко было. Ягой звалась… Была она стара и уродлива. Поговаривали даже, будто она Морене родней дальней приходится…
Чужак улыбнулся:
– За Ядуном охотимся…
– Так ты тот волх, что Магуре убить его поклялся? – удивилась девица, натягивая шапку и заправляя под нее свои дивные волосы. – Сам не ведаешь, за что взялся… Разве по силам тебе Бессмертный? Хотя болтают, будто он с моей бабкой двоюродной поссорился… Может, подсобит она тебе, да только и вдвоем вряд ли до него дотянетесь…
– А нас не двое – поболее…
– Эти?! – Девица окатила нас пустым холодным взором, снова засмеялась презрительно. – Ну-ну… Ступайте, коли так!
Однако оказалась девка с норовом. Иной лесная охотница и не могла быть. А все же странно – откуда взялась она в Волхском лесу и о чем с Чужаком беседу вела… Опять же Ядуна знала… Откуда?
Чужак слегка поклонился ей. Охотница развернулась, лихо толкнулась так и не спрятанной косой. Снежный вихрь вылетел из-под лезвия, ударил мне в лицо. Показалось сквозь белую пелену – скрутилась неведомая девица жгутом, вытянулась в длинную белую змею и скользнула под куст…
– Можем идти теперь, – облегченно вздохнул Чужак. – Рассмешили мы ее – смеха ради пропустила. А обычно, пока не допытается, кого в покровители избираем, – не пускает.
– Да кто она такая, чтоб распоряжаться здесь?! – взвился Лис.
– Стражница. – Чужак поправил лыжи, двинулся вперед.
Не хочет иного сказать – не надо. Сами разберемся.
Я скользнул за ним. После Чужака на снегу оставался ровный, глубоко вмятый след, и идти было легко, будто по давно накатанной лыжне. Куда только идти?
Я заглянул через плечо волха. Расстилались пред нами ровные сугробы, гладкие, без единого следа…
Без следа?! А как же девка?! Я хорошо помнил – с этой стороны она пришла! Где ее следы?!
Чужак споткнулся, пробормотал что-то. Неужто он ничего не выдумывал? Неужто на неведомой кромке мы лыжню ладим?!
Расхохотались над моей головой скрипучие старые ели, повеселел унылый клич зигзицы, взвихрился снег под Чужаковой лыжей, плюнул в лицо:
– Волх никогда не врет! Никогда!
ВАССА
Не встретилась я с Шамаханской Княгиней – рвалась сыскать Новый Город, спешила домой поскорей воротиться… Едва утро светом забрезжило – вскочила, начала драную, грязную одежду натягивать. Хорошо хоть подсохла она за ночь…
– Ты, девица, не торопись в свое старье обряжаться. – Тщедушный хозяин выглянул из-за перегородки, протянул мне красивое добротное платье. – Попробуй-ка лучше это. Путь-то неблизок…
Маленькие глазки преданно смотрели на меня, узкий рот кривился в подобострастной улыбке. Экая мразь… Я опустила глаза, глянула на его руки. Гладкие, холеные, будто не он ночью тяжелое тело Жмары во двор вытаскивал и яму там рыл – от света белого кровавое дело скрывал. Я всю ночь слушала, как скоблил вилами промерзшую землю, как кряхтел, заталкивая туда руками окоченевший труп. А теперь эти руки мне одежду протягивали… Поморщилась я невольно, но подарок взяла – голышом не очень-то по морозу походишь, а путь далек и неведом.
