Провидица (СИ) - Григорьева Юлия (книга жизни .txt) 📗
Благородная лаисса бросила на князя испепеляющий взгляд, но ничего не ответила.
— Мой воинственный воробей, — продолжал разглагольствовать князь, следя за сопящей Катиль, — знаете ли вы, что я не соблюдаю этикет и многие его правила считаю вздорными?
Катиль ненадолго успокоилась и более внимательно взглянула на ласса Корвеля.
— Вот именно, как только служитель соединит нас, мы более подробно поговорим об этом. Думаю, со временем вы со мной во многом согласитесь.
— Вот еще. — Сердито фыркнула лаисса и вернулась к своему занятию. — Отпустите же меня, ласс Корвель! Ежели нас застанут в таком положении, я вам этого не прощу!
Гален взглянул на девушку исподлобья.
— Стало быть, пока служитель не проведет обряд, вы мне подобной вольности не позволите даже наедине? — спросил он. Катиль кивнула. — Тогда я сейчас же позову отца Бальдура. Поверьте, мне от этого станет только легче. К тому же здесь ваш брат, и условие присутствия мужчин вашего рода будет соблюдено. Для него это будет отличный повод доказать свою верность, мне поверить ему, вам почувствовать себя спокойней от того, что все условия соблюдены.
— И все это ради того, чтобы я сидела на ваших коленях? — изумилась Кати.
— Мой наивный воробей, — снова рассмеялся Корвель, привлекая к себе девушку и звонко целуя ее в щеку. — Как же долго я искал тебя, — он ласково провел пальцами по щеке Кати и наконец отпустил ее. — Никогда не устану благодарить Святых за этот дар.
Теперь уже лаисса не спешила воспользоваться отвоеванной свободой. Она задержала взгляд на губах князя.
— Хорошо, пусть отец Бальдур свершит обряд завтра, — сказала Катиль. — Сегодня мне хотелось бы объясниться с братом.
Корвель кивнул, соглашаясь с девушкой. Стук в дверь стал столь неожиданным, что благородная лаисса слетел с колен князя, едва не упав на пол, но мужчина успел поддержать ее, и Катиль метнулась к окну, спешно поправляя волосы и одежду. Дождавшись, когда девушка застынет, скрестив руки на груди, ласс Корвель позволил войти слуге, доложившему, что стол в трапезной накрыт, и ласс Альвран спрашивает, когда он сможет присоединиться к господину и благородной лаиссе.
— Уже идем, — невозмутимо ответил Гален.
Дверь закрылась, и от окна послышался шумный выдох. Катиль покачала головой и вдруг рассмеялась.
— Святые, я никогда не попадала ни в какие история. Мою безупречную репутацию портил лишь насморк, — воскликнула она. — Гален, что вы сотворили со мной?! С той ночи, когда я вышла к вам, со мной столько всего произошло, сколько не случилось бы за всю мою жизнь в родном замке. — Лаисса обернулась и улыбнулась, окончательно сбив Корвеля столку единственным словом. — Спасибо.
Вскоре они уже сидели за столом. Не сказать, что в трапезной царило напряжение, но и легкости и обычной доброжелательности так же не было. Князь наблюдал за благородным лассом, на лице которого не отразилось ни гнева, ни досады, когда он увидел, как его сестра мило улыбается тому, кто похитил ее, и кому ласс Альвран готов был поклясться в верности. Казалось, он принял известие о свадьбе сестры и более не имел возражений. И все-таки Гален не спешил расслабляться.
Ласс Корвель достал ведьмин камень и положил на стол, указав на него гостю и будущему соратнику.
— Этот камень чувствует любой яд, будь он в еде или в напитках, — сказал он и внимательно проследил за выражением лица Десмунда. Тот остался невозмутим, лишь чуть приподнял брови.
— Какой полезный камень, — отметил мужчина.
— Однажды он и ваша сестра спасли меня от отравления, — продолжил свои откровения князь. — Тот, кого я считал другом, и у кого искал помощи, пытался меня убить, подав яд в хмельном напитке.
— И что же с ним стало? — вежливо поинтересовался ласс Альвран.
— Он умер, — скучающим тоном ответил Корвель. — Не терплю предательства. С изменниками мой разговор короткий.
Десмунд понимающе кивнул и бросил взгляд на сестру.
— Сколько же тебе пришлось вынести, Кати, — произнес он. — В родном замке ты не знала потрясений. Жила в тишине…
— Тоске и унынии, — ответила лаисса Альвран. — Оказывается, серый не единственный цвет, которым окрашена жизнь. Как обстоят дела в нашем замке?
Гален Корвель откинулся на спинку стула и с живым интересом наблюдал за разговором брата и сестры. Десмунд замолчал на некоторое время. Он задумчиво повертел в пальцах кубок, коротко взглянул на ведьмин камень и снова поднял взгляд на Катиль.
— В замке скорбь, дорогая сестрица. Сначала оплакивали тебя, затем отца и братьев, — ответил ласс Альвран. — С того дня, как ты покинула замок, нас будто прокляли.
Катиль вспыхнула, хотела ответить, но заметила, как Гален чуть заметно покачал головой.
— Вы обвиняете свою сестру в том, что она спасла вас и ваш замок от гибели? — спросил князь. — Вы думаете, что выстояли бы перед моей ратью, перед которой пал ни один замок? Мои воины привыкли убивать, и в пылу битвы им неведома жалость, впрочем, как и их господину. Лишь благодаря лаиссе Альвран вы выжили, и выжили ваши родные на королевском турнире.
На скулах Десмунда заходили желваки, он осушил кубок и громко поставил его на стол. Затем откинулся на спинку стула и скрестил на груди руки. Взгляд мужчины остановился на князе:
— Ласс Корвель, когда вы пришли под стены нашего замка, у вас ведь была возлюбленная, а от Катиль вам нужен был лишь ее дар. Мы были наслышаны о вашей великой любви. А сейчас ваша возлюбленная уже моя сестра, и ее дар вас мало волнует, коли вы решились на свадьбу с ней. Неужели вы готовы рискнуть ее бесценным даром? Или вы не знаете об условии его утраты?
Гален подался вперед и поймал взгляд молодого ласса, уже не отпуская его.
— В отличие от вас, ласс Альвран, меня волнует сама Кати, а не ее дар. Что семья дала ей? Уединение, покой, тоску, прозябание в унынии. Вы лишили ее счастья быть любимой, возможности стать матерью, я же готов ей дать все это, — сухо произнес князь. — Об условиях потери дара меня известила сама лаисса Альвран, как только пришла в мой стан. В уме Катиль не откажешь, и она выбрала верное средство защиты, но я бы и не покусился на нее, ибо тогда, как вы верно заметили, почитал другую женщину за возлюбленную.
— Как же быстро вы меняете возлюбленных, мой князь, — ядовито воскликнул Десмунд. — И что ждет Катиль с вами? Она лишится дара, вы охладеете к ней, и ей останутся ваши наложницы и воспитание ваших с ней детей? Или же вы просто решили рискнуть, а после, привязав к себе наивную неискушенную девушку, вернете свою настоящую возлюбленную, которая была до Кати?
— Не забывайтесь! — прогрохотал под сводами монастыря голос взбешенного князя.
Темные глаза Корвеля стали почти черными, маска ярости исказила его лицо, и кулак тяжело опустился на стол, отчего забренчала посуда.
— Не мне держать ответ перед вами за все, что произошло со мной! И не смейте порочить мои чувства к лаиссе Альвран. Я никому позволю совать в них нос, даже ее брату. Ежели вас волнует та, что делила со мной ложе последние годы, то я могу приказать, и вам доставят ее для утех. Впрочем, не удивлюсь, ежели через месяц вы будете называть ее возлюбленной. Вам нужна моя бывшая наложница?
— Нет, — глухо ответил Десмунд. — Прошу простить мои слова. Вы вправе гневаться на меня, но ведь и мне есть, в чем вас упрекнуть. Вы вторглись в наши земли, вы выкрали Катиль, из-за вас мой отец и братья отправились к королю искать справедливость. Вы же ранили их на турнире, а после сбежали, вновь прихватив мою сестру, и теперь отец и братья томятся в королевской неволе.
— Скажите все это вашему венценосцу, ласс Альвран, — усмехнулся Гален, возвращаясь на свое место. — Его интриги привели меня под стены вашего замка. Еще до того, как я узнал о существовании провидицы, о ней уже знал король. Его советник подкупил посулами мою наложницу, и она рассказала мне о Кати.
Глаза Десмунда расширились. Он некоторое время с изумлением смотрел на князя, после нахмурился и опустил голову, о чем-то напряженно думая.
