Тогайский дракон - Сальваторе Роберт Энтони (книги бесплатно без .TXT) 📗
Чувствуя себя предельно несчастным, Мерван Ма спрятал лицо в ладонях, страстно желая ни о чем не вспоминать и не думать о будущем. Однако последние слова Астамира — «друг мой» — еще долго-долго звучали в сознании бедняги пастыря.
Когда-то он считал другом Эакима Дуана.
— Ты скакал сюда во всю мочь, загнал в песках трех лошадей только ради того, чтобы сообщить, что ятол Бардох не явится в Хасинту, как ему было приказано? — спросил Эаким Дуан измученного, дрожащего всем телом человека.
— Ятол Гайсан Бардох велел как можно быстрее доставить его ответ, Глас Бога, — пробормотал вестник.
— Его ответ? — недоверчиво переспросил Чезру. — Что навело тебя или его на мысль, что он имеет возможность выбора? Он должен делать то, что я приказал, неужели кто-то сомневается в этом?
— Конечно нет, Глас Бога!
Какое-то время Эаким Дуан с суровым видом наблюдал за тем, как несчастный съеживается под его испепеляющим взглядом.
— Загони пять лошадей, если понадобится, но найди ятола и скажи ему: я буду пристально следить за каждым его шагом.
— Повинуюсь, Глас Бога, — едва смог выговорить донельзя испуганный вестник, кланяясь и пятясь к дверям.
Чезру рухнул в кресло. Он был крайне расстроен. Поскольку Тогайский Дракон как сквозь землю провалилась, он приказал ятолу Бардоху с его пятнадцатью тысячами воинов вернуться в Хасинту. И что же? Посланец Бардоха сообщает, что ятол свернул к подвластному ему городу Авру Изе якобы ради того, чтобы охранять дальние провинции Бехрена, более уязвимые для нападения.
Однако Эаким Дуан прожил на свете не одно столетие и понимал, что стоит за этим тактическим маневром: ятол Бардох использует кризисное время для усиления собственных позиций. После смерти ятола Гриаша он стал вторым по могуществу человеком в Бехрене, а сейчас Бардох к тому же получил в распоряжение пятнадцать тысяч солдат!
И Чезру, и ятол Бардох знали, что в провинциях недовольны стягиванием сил к Хасинте, что их правители испуганы и считают себя брошенными на произвол судьбы. Вот Гайсан Бардох и решил выступить в роли спасителя, и если Дуан открыто воспротивится этому, он рискует потерять доверие и преданность жителей в отдаленных областях Бехрена. Да, они исповедуют религию ятолов, но опыт показал, что соображения простого выживания нередко оказываются выше любых религиозных догматов.
По-видимому, ятол Бардох решил не упускать возможности усилить влияние в южных и западных провинциях. Учитывая, что Эаким Дуан недавно объявил о том, что Возрождение откладывается на пару лет, кто рискнет предположить, какое могущество обретет Гайсан Бардох за это время?
Пытаясь успокоиться, Чезру сделал несколько глубоких вдохов. Он должен смотреть дальше, за пределы нынешней ситуации с Тогайским Драконом. Так или иначе, с этой девкой скоро будет покончено; нужно думать не о ней, а о наглости зарвавшегося ятола Бардоха и предстоящем Возрождении. Необходимо найти способ умиротворить этого человека, удовлетворить его жажду власти и славы; только в этом случае можно быть уверенным, что он не попытается помешать Возрождению.
— Будь ты проклята, Тогайский Дракон! — Эаким Дуан с силой ударил кулаком по подлокотнику кресла.
Услышав за спиной шаги, он резко обернулся и увидел помощника, стоящего с вытаращенными от страха глазами.
— Что тебе?
— Я хотел сказать, что вестник ятола Бардоха уже отбыл, Глас Бога, — пробормотал Стиг.
— Убирайся! — Дуан взмахнул рукой.
Пастырь так и сделал, беспрерывно кланяясь в своей обычной манере.
Его собственный помощник шпионит за ним! По-видимому, придется устранить и этого…
Раздраженно ворча, Чезру провел рукой по редким волосам. Эта последняя мысль лишь доказывала абсурдность вышедшей из-под контроля ситуации. Как ему недоставало Мервана Ма!
А ведь это он сам приказал убить такого верного, толкового молодого человека, и теперь тот лежит в песках под Дарианом… Сравнивая его с вереницей помощников, которых он поменял за многие годы правления, Эаким Дуан лишний раз с горечью понял, насколько больше их всех нравился ему Мерван Ма. По сравнению с ним все другие представляли собой пустое место.
Чезру прекрасно понимал: Возрождение невозможно, пока рядом с ним не окажется умный и по-настоящему преданный доверенный помощник.
ГЛАВА 31
ЗИМА ЕЕ ТРЕВОГИ
Дракон принес их в предгорья Пояса-и-Пряжки, к южному выходу на Дорогу Беззвездной Ночи.
— Уверена, я еще не раз пожалею о том, что согласилась отпустить вас, — сказала Бринн Джуравилю и Каззире.
— Это решение от тебя не зависело, — ответил эльф. — Ты ничего не смогла бы изменить, даже если бы захотела.
— Неужели Белли'мар Джуравиль отказал бы мне в помощи, если бы я стала умолять его об этом? — спросила Бринн тоном маленькой девочки, какой она была, когда впервые оказалась в Эндур'Блоу Иннинес.
Все трое дружно рассмеялись.
— Думаю, он бы не устоял, — сказала Каззира. — По словам Джуравиля, он в своей среде имеет репутацию тол'алфар, больше всех питающего нежные чувства к н'тол'алфар. И как я могла убедиться, эта репутация заслужена им по праву!
— Только если ты рассматриваешь и док'алфар как н'тол'алфар! — заметил крылатый эльф, подмигнув возлюбленной.
И все они рассмеялись еще громче.
Однако веселье быстро угасло; последовали теплые объятия, горькие слезы; были сказаны слова надежды на будущую встречу и пожеланий друг другу удачи. А потом эльфы исчезли во тьме Дороги Беззвездной Ночи, и внезапно Бринн почувствовала себя ужасно одинокой.
Спасаясь от холодного ветра, она поплотней запахнула полы плаща и постаралась думать только о том, что далеко на юге, в Обители Облаков, ее ожидает Астамир.
За спиной тогайранки взревел Аграделеус.
— Мы возвращаемся на юг? — спросил он девушку, все еще стоящую у входа в туннель.
Предыдущей ночью, пролетая над уже покрытым снегом плато, они заметили несколько больших лагерей армии противника. Бринн была довольна, что зима застала бехренцев в тогайских степях: суровая погода существенно уменьшит их боевой пыл, а если повезет, то и численность. Следовало непременно придумать, как подольше задержать вражеских солдат в этих краях, а может, заманить их еще дальше.
— Нет, — ответила она Аграделеусу. — Мои воины отдыхают, и я им сейчас не нужна. Может, мы с тобой немного порезвимся в тогайских степях?
Дракон воззрился на нее с явным интересом.
— Порезвимся, говоришь?
— Ты ведь всегда испытывал неодолимую жажду сражений, не так ли? И злился на меня за то, что я тебя сдерживала. Так вот, похоже, настало время дать тебе возможность как следует отвести душу, — объяснила ему тогайранка.
Губы дракона изогнулись в кровожадной ухмылке, он издал низкое утробное урчание и выпустил из ноздрей струю дыма.
— Давай облетим как можно большую территорию, чтобы лучше представлять себе, что творится в степях. Тогда станет ясно, куда наносить удары, — предложила Бринн.
Злобная радость дракона слегка угасла.
— Ну вот, опять неделями собирать сведения… — недовольно проворчал он.
— Нет, это займет всего лишь несколько дней, — заверила его девушка. — Я не меньше твоего рвусь в бой. Ведь это по моей стране движется вражеская армия.
— Мы прогоним их! — взревел Аграделеус.
— Нет. Мы будем всячески досаждать им, нанося жалящие удары. Но наша главная задача — заставить их оставаться в Тогае.
На показное недовольство дракона Бринн ответила самой искренней улыбкой; новый план уже начал принимать в ее сознании четкие очертания.
И в эту, и в следующую ночи они проводили в воздухе столько времени, сколько тогайранка была в состоянии вытерпеть ледяной холод встречного потока, уточняя места расположения бехренских лагерей. Стало ясно, что по какой-то причине бехренцы не устремились за тогайским отрядом, в планы которого входил отвлекающий маневр, позволяющий увести врагов как можно дальше на северо-запад.
