По следу скорпиона - Федотова Юлия Викторовна (книги без сокращений .TXT) 📗
Странную легкость почувствовал гном в руках. Артефакт будто ожил – воспарил и сам, стремительно и беспощадно, принялся наносить удар за ударом, – разил насмерть, и не было от него спасения.
Несколько секунд потребовалось оркам, чтобы осмыслить происходящее – не менее десятка успели за это время погибнуть. А потом вся многотысячная толпа вдруг отпрянула, замерла, и слышно было, как от центра к краям ее прокатился волной вздох потрясения. И пали ниц проклятые твари пред своим золотым идолом.
– Ой, а чего это с ними? – спросила Ильза наивно. – Застеснялись, да? А раньше вроде плясали…
Трое гоблинов, огромных, чуть не в полтора человечьих роста, с мощными ручищами ниже колен, с горбами, возвышающимися над жирными загривкам, выступили из коленопреклоненной толпы. По всему было видно – это вожаки самого высокого ранга. Одежда из роскошных Аполидийских и сехальских тканей вкупе с дорогими мехами смотрелась на них нелепо, но вызывающе богато, шлемы с рогами едва ли не полуметровой длины были инкрустированы драгоценными каменьями во столько каратов, что Орвуд невольно застонал. Их нагрудные панцири сверкали зеркальным блеском – большая редкость для не склонных к чистоте горных гоблинов, а седые космы, заплетенные в неопрятные косички, украшали толстые золотые нити. Темную кожу вожаков почти сплошь покрывала яркая татуировка. В общем, они имели весьма внушительный, не лишенный своеобразного колорита вид!
– Отдавать! – на плохом староземском рявкнул самый седой и горбатый. – Наше! Вернуть!
– Щас! – нагло усмехнулся гном прямо в страшную орочью рожу. – Было ваше – стало наше! Мое. Собственное.
Откуда только уверенность взялась? И никто ему не возразил, вот что главное! Не могут, значит, силой отобрать, не в их власти!
– Что хочешь за него? – силясь придать грубому голосу миролюбивые интонации, сказал второй. – Проси!
– Вот еще! Он мне самому нравится!
– Это святыня наша, – наступив на горло собственной гордости, тихо проговорил третий орк. – Богами заклинаем, отдай!
Но разве орочьи боги – авторитет для упрямого гнома?
– Сказал – самому нужен!
– Да какого демона он тебе нужен?! – не вытерпела Меридит. – Позорище на все Староземье! Просят тебя по-хорошему, как порядочного… Ну и отдай себе, что уперся как осел сехальский?!
Вот уж не думала девица, что придется ей однажды в жизни прочесть горячую благодарность в глазах проклятого гоблина!
Гном задумался. Орки замерли в ожидании. Тысячи пар желтых глаз уставились на него при полном молчании, слышалось лишь напряженное сопение плоских носов.
– Согласен! – провозгласил он наконец, и снова гулкий вздох прокатился по рядам. – Отдам. Но, разумеется, с условиями!
– Говорить! – едва сдерживая волнение, выдохнул седой.
Требований у Орвуда было целых три. Первое: орочье войско, за исключением единственного представителя, отходит на безопасное расстояние, а именно – на три часа пешего пути, только тогда состоится передача. Второе: немедленно после того, как орки получат назад свою святыню, они возвращаются в Аль-Оркан и обязуются не нападать на Староземье в течение трех и на Даан-Азар – пяти лет. Ну и последнее – разумеется, это кусок золота эквивалентный по весу набалдашнику артефакта. Все по справедливости!
Орки безропотно повиновались.
– Почему ты взял с них клятву на такой малый срок? – упрекал потом Эдуард. – Мог назвать и сто лет, и тысячу! Даже избавить Староземье от орков навсегда! Почему не сделал этого? Только о своем золоте думал!
– Никогда не бери заведомо невыполнимых клятв! – наставительно изрек мудрый гном. – Особенно если не знаешь серьезного магического подкрепления, вроде формулы Мельдаха. Хотя даже она – не панацея!..
Торжественная передача жезла состоялась.
– Только посмейте нарушить клятву, – напутствовал Орвуд, вручая сокровище седому. – Отберу назад! – И орк, похоже, ни на минуту не усомнился в его способности исполнить угрозу. Загадочная вещь – магические артефакты!
– Вот видите! – торжествовал гном. – Сколько вы меня клеймили, сколько надо мной издевались! А в итоге – именно моя предусмотрительность спасла наши жизни и Староземье в придачу!
– Согласна, – кивнула справедливая Меридит. – Но с оговоркой: это была твоя жадность!
– Что ни делается, все к лучшему! – нашла подходящее изречение сильфида.
А Ильзе было не до высоких материй.
– Мир спасен, – объявила она, – теперь хочется в тепло, есть и спать.
Это был тот редкий случай в их совместной деятельности, когда возражений ни у кого не имелось.
Разграбить Гвенский замок орки не успели. Они в него даже не вошли, увлеченные более важной целью. Бандарох Августус, горемычный потомок гордого народ сидов, лежал в целости и сохранности на том самом месте, где его оставили. И выглядел он, надо сказать, уже неплохо. Отдых, еда и жизнь в графских покоях явно пошли ему на пользу.
– Где же вы пропадали столько времени? – спросил магистр капризно. – Что за безответственность?! Я уже проголодался, и камин не топлен, и постель пора перестелить…
– Вот и прекрасно! – Сильфида с размаху плюхнулась поперек графского ложа, едва не придавив Бандароха. – Сейчас ты растопишь камин, сваришь суп и приготовишь нам постели. Потому что мы спасали мир, и лично я в ближайшие часы не сдвинусь с места!
Но сдвинуться с места ей все-таки пришлось. Хельги извлек из мешка Талисман сидов, чтобы рассмотреть его получше, – и любопытство взяло в девице верх над усталостью.
– Как посмотришь, швырни мне! – велела она.
– Ты что, дурочка? – искренне удивился демон.
– Ладно, не швыряй. Принеси.
– Вот еще! Буду я вставать! Тебе надо, ты и иди.
Что поделать, маловато в демонах-убийцах рыцарского духа. Пришлось ей вставать самой и плестись до диванчика, где расположился Хельги с артефактом.
Талисман сидов не понравился никому. В отличие от тонкой работы жертвенной чаши, он был сделан довольно топорно. Этакая грубая стилизация. Чтобы догадаться, что странная раскоряка является именно скорпионом, несведущему потребовалось бы включить воображение. Даже огромный каменный скорпион в руках храмового изваяния Мангоррата выглядел более натуралистично. Так что у Макса возникло подозрение: может, это и не скорпион вовсе?
Подобно черепахе, реликвия сидов не была отлита из цельного куска металла. Судя по весу, внутри у нее имелась крупная полость, а на брюхе просматривался шов с заклепками. Хельги, ссылаясь на собственное бессмертие, хотел расковырять и посмотреть, что там, изнутри. Ему, разумеется, не дали. Призраку может не понравиться, что его Талисман испорчен, да и бессмертность Хельги пока не доказана, выразил общую позицию Аолен. Он забрал артефакт, аккуратно упаковал в рогожу, уложил в мешок хвостом вниз и запихнул под банкетку.
И каково же было его потрясение, когда поутру мешок обнаружился пустым! Сперва эльф решил, что дело не обошлось без Хельги. Но скоро сообразил: «среди ночи» подменный сын ярла по собственной воле не станет вскакивать даже ради удовлетворения собственной жажды знаний. Тогда ему стало страшно…
Первый миг беспросветного отчаяния миновал. Наступила мрачная решимость. Он жив – и это уже многое значит. Сила была рядом, и он зачерпнул из нее. Больше, намного больше, чем в первый раз. Ведь он уже знал, как это делается.
Добрая часть полученного уйдет на поддержание собственного тела – теперь оно не то, что три тысячи лет назад. Зато не надо будет строить храмы, растрачиваться на магическую светопись… Людишек новых набрать – дело нехитрое. Они глупы и податливы – сами прибегут, и кровушку, и сущность отдадут… Что ж, пожалуй, и получится еще один срок протянуть, чем демон не шутит!
Он – теперь уже не Владыка, а безымянная тварь с перерожденной, изуродованной сущностью, зато помолодевшая и сильная, – медленно поднялся с мозаичного пола, раздвинув тела павших, плавно колыхающиеся в мутной воде, выдернул меч, торчащий из собственного живота, и, опираясь на него, как на посох, побрел к выходу. Это было новое, занимательное ощущение – идти под водой «аки посуху», не испытывая потребности в воздухе, – особенно приятное с учетом того, что последние триста лет он вообще не мог передвигаться самостоятельно. Ноги заново привыкали к движению, неловко подволакивались, но каждый последующий шаг был увереннее предыдущего. Глаза учились смотреть сквозь придонную муть.
