Колдун из Темногорска - Алферова Марианна Владимировна (книга жизни txt) 📗
Роман вынес тело на берег. И цепляясь за нелепую надежду, наложил трехдневное заклятие льдом. Вмиг иней покрыл Надино тело, как полиэтиленовой пленкой, волосы превратились в сосульки, ресницы сделались пушистыми от инея, а бесцветные губы убитой покрылись корочкой льда. Запоздало Роман вспомнил, что не закрыл ей веки, и теперь остекленевшие глаза смотрели куда-то в небо, и мнилось, что-то видели там, в угасающей синеве.
Меснер подошел, поглядел и вздохнул.
– Шит! Я велел ей не высовываться. Но она увидела, что Колодин удрал, пока его охранник палил из двух стволов, и кинулась в погоню. Я прицелился. Но Надя была на линии огня. Она моложе меня на десять лет, – зачем-то сказал Меснер.
Роману нечего было сказать. Он даже не смел прошептать: «Она любила меня…» Потому что она боялась его полюбить.
– Колодин не мог уйти далеко, – сказал Меснер.
И повернул в лес. Стеновский был где-то впереди. Роман заковылял следом. Поврежденная нога плохо его слушалась. Но все же он упорно хромал вперед – уступить другим расправу над врагом колдун теперь не мог.
Впрочем, догнать Колодина у него не было шансов. Правая нога казалась ему деревянной подпоркой, и каждый раз, на нее наступая, Роман думал, что упадет. Но, стиснув зубы, он шел дальше, обходя захоронения неизвестных бомжей и, наконец, углубился в лес. Колодин и его преследователи давно исчезли из виду, а Роман упорно шагал вперед. Лес между тем менялся. Почва постепенно понижалась, вместо стройных сосенок все чаще попадались осины и березы, вскоре колдун очутился в чахлом березняке. Под ногами приветливо чавкнула вода. Ровный зеленый травяной ковер сменился косматыми пожухлыми кочками. Между ними неулыбчивым зеркалом чернела вода. Когда ноги Романа по щиколотку ушли в воду, колдун остановился. Он сбросил ботинки и дальше зашагал босиком. Поврежденная нога почти сразу болеть перестала. Лучше всего, конечно, было бы лечь сейчас в лужу ничком и впитать горьковатую силу лесной стоячей водицы, но на принятие подобных ванн у Романа не было времени. Вода в этом затопленном лесу была не особенно доброй, но все равно водному колдуну несказанно нравилась. Во-первых, почва пружинила и не собиралась засасывать, как истинная болотина, а во-вторых, чистая была водичка. Без нефти и всяких там гербицидов-пестицидов. При каждом шаге тело Романа начинали покалывать иголочки – это перетекали из воды тысячи крошечных энергетических импульсов. Вода-царица отпаивала и одаривала своего повелителя. Ничего, мы еще повоюем, господин Колодин.
Потом почва опять стала повышаться, и, наконец, и вовсе взгорбилась покрытыми свежей зеленой травой холмами. Березки на них стояли раздетые, окутанные лишь сероватой дымкой осенней влаги, и лес далеко просматривался. Но Роман не пошел наверх, а, напротив, вернулся назад, в самую низину, и здесь, присев на кочку и погрузив ноги в воду по щиколотку, принялся ждать.
И дождался. Впереди послышалось отвратительное чавканье – это шлепали по воде башмаки человека, чуждого водной стихии. Человек торопился миновать поскорее низину и выбраться на привычное сухое место. Сила к Роману вернулась лишь частично, сейчас он был не в самой лучшей форме. Колдун тихо, чтобы не выдать себя ни единым всплеском, опустился сначала на колени, потом лег плашмя меж кочками. Полежав, перевернулся на спину, и вновь полежал. Боль в плече постепенно утихла – рану уже не жгло, но лишь слегка покалывало. И разбитое кулаками Колодинских мерзавцев лицо перестало болеть.
Когда водный колдун поднялся, можно было различить лишь едва заметное серое пятно, будто клочок тумана повис над болотиной. Полной невидимости Роман добиться не смог, но и этого хватило – скачущий по кочкам человек то и дело соскальзывал в воду, и при каждом неудачном прыжке негромко матерился, он не стал заглядываться на серую хмарь, темнеющую меж тонкими березами. Колодин был уверен, что оторвался от погони, и потому уже шлепал, не таясь, оглядываясь лишь затем, чтобы сориентироваться, как ему выбраться на дорогу. Шоссе было аккурат за спиной стоящего неподвижно Романа. И потому Колодин, ни на минуту не замешкав, налетел на колдуна. Роман перехватил его руку с пистолетом, да так сжал запястье, что железка выпала из пальцев и, булькнув, ушла под воду, радуя тем Романово сердце.
Колодин инстинктивно дернулся, пытаясь вырваться, но лишь поскользнулся и грохнулся в воду. Роман ухватил его за локоть, заломил по всем правилам руку за спину, и поднял Надиного убийцу. Невидимость с колдуна слетела – незачем стало расходовать силу на создание подобного маскарада. Колодин, распознав, в чьи руки так неожиданно угодил, принялся яростно материться. Однако унялся быстро – ругань его спасти не могла.
– Поговорим, – сказал он почти примирительно. И почти искренне.
– Не рассчитывал на новую встречу, господин Колодин? – поинтересовался Роман.
– Послушай. Я заплатить могу, – прохрипел пленник.
– Зачем мне твои деньги, не знаешь? – усмехнулся Роман.
– На колени, хочешь, встану? – почему-то этот аргумент показался Колодину особенно убедительным.
– Ну, так встань! – Колдун выпустил руку пленника.
Колодин плюхнулся перед ним на колени прямо в воду.
– Ты у меня сына отнял, меня самого укокошить хотел – чего тебе еще надо?
– А ты скольких людей убил – считал ли?
Колодин понимающе ухмыльнулся.
– Не так уж и много! Ваш Гамаюнов куда более виноват!
Надя… Ее лицо, покрытое инеем, мелькнуло перед глазами.
– Думаешь вымолить прощение? – спросил, кривя губы, Роман.
Колодин спешно кивнул.
– Коли так думаешь, то греби отсюда, отпускаю.
Колодин поднялся, не веря своему счастью, и подозрительно оглянулся, ожидая подвоха.
– Ох, господин Вернон, – знал Колодин, с кем имеет дело. – Неужто простили? – голос его был сладок – будто ручей лесной зажурчал меж камней.
– Разве я сказал «простил»? Я сказал – «отпускаю». Иди. Отхлынь.
– Как идти? – Колодин заискивающе и в то же время недоверчиво улыбнулся.
– Как сердце подскажет.
Понял ли Колодин эти три слова? Вряд ли. Скорее всего, он их даже не расслышал. То есть уши его уловили звуки, и в мозгу они сложились в слова – но смысл этих слов ускользнул от Колодина. Потому что, если б понял, то вряд ли усмехнулся бы так хищно, пряча взгляд. Роман отступил на пару шагов, всем своим видом показывая, что пленника неволить не собирается. Колодин спешно запахнул пальто и зашагал по воде. Прошел несколько шагов, оглянулся, почему-то решив, что отныне уже не досягаем, и бросил презрительно:
– Ну, ты и осел.
И еще сделал с десяток шагов. Ноги его, до этого погруженные в воду только по щиколотку, теперь ушли вглубь до колен. Да и шаги стали ему даваться с трудом. Он не просто брел по воде, а с трудом вытаскивал ноги из трясины. Затягивала его, доныне казавшаяся безобидной водная гладь. Колодин заспешил и провалился уже по пояс. Вокруг него захлюпали, пыхтя болотным газом, пузыри. Беглец рванулся, пытаясь перебросить тело на скопище уютных пружинистых кочек – но куда там – только круги по воде погнал, а сам провалился уже по грудь. Тут он понял, что дело не чисто.
– Помоги! – он изогнулся, пытаясь оборотиться лицом к водному колдуну.
– Как? – спросил негромко Роман, подошел ближе к тонущему и остановился.
– Что значит – как? Ветку кинь и тяни. Ну! – даже, погружаясь в трясину, Колодин приказывал.
– Ветки не помогут, – скучным голосом отвечал повелитель водной стихии.
– Это же болото! – завопил Колодин.
– Это – не болото.
Колодин дернулся изо всех сил, и опять его потянуло в глубину – ржавая вода плескалась уже у горла. Роман приступил еще ближе. Теперь он стоял от тонущего метрах в трех – на том месте, где болотина начала затягивать свою добычу. Но если Колодин в том месте провалился по колено, то Роман стоял совершенно спокойно. Вода плескалась возле его щиколоток.
– Сволочь! – Глаза утопающего налились кровью, а от напряжения на лбу вздулись жилы.
