Изгой. Пенталогия (СИ) - Михайлов Руслан Алексеевич "Дем Михайлов" (читать книги онлайн полностью без регистрации .TXT) 📗
Быстро сообразив, о каком коротышке идет речь, я наказал строителям быть более осторожными и поспешил обратно к стене – я догадывался, где искать мастеровкаменщиков и неуемного Койна.
Всю троицу я обнаружил на вершине стены, уткнувшихся в расстеленный на большом столе лист пергамента. Они были настолько увлечены бурным спором, что не видели ничего вокруг, и мне удалось приблизиться вплотную, оставаясь незамеченным. Бдительный часовой, видя, как я крадусь на цыпочках, изумленно выпучил глаза, и я приложил к губам палец, приказывая ему сохранять молчание. Страж понятливо ухмыльнулся и приготовился лицезреть душераздирающую картину «Смерть в муках».
Сделав последние шаги, я навис над согбенными спинами, набрал в грудь побольше воздуха и гаркнул:
– Бездельники! Лентяи!
Вся троица синхронно вздрогнула от потрясения и присела. Древин от неожиданности выронил деревянную линейку и расширенными глазами воззрился на меня.
– Бездельничаете, значит?! – с удовольствием повторил я, глядя, как Дровин тянет к себе уголок пергамента. – У нас там люди гибнут, а вы тут без дела сидите! Заняться нечем? Так я найду занятие!
– Как гибнут? – выговорил Древин. – Где гибнут, господин? Неужто зашибло кого?
– А ты как думал? – наигранно удивился я. – Ежели мастер работников без должного надзора оставит, как тут не погибнуть? Считай, двоих человек бревном насмерть зашибло! Будешь знать, как людей без надзора оставлять!
Видя, что братьякаменщики и гном все принимают за чистую правду и на глазах бледнеют, я смилостивился и буркнул:
– Живы они. Но все же это не дело вот так людей бросать!
Облегченно вздохнув, Древин пришел в себя настолько, чтобы суметь объяснить:
– Да я буквально на пару минут отлучился, господин. Уж больно чертежик интересный вырисовывается – ежели малость над ним подумать, то такую крепость отгрохать сумеем, что ни одна тварь перебраться не сможет!
Гном с Дровяном усиленно закивали, выражая свое горячее согласие с Древином, и я невольно заинтересовался:
– Ну показывайте свой чертежик!
Древин проворно расстелил на столешнице большой кусок пергамента, испещренный многочисленными линиями и пометками. Приглядевшись повнимательней, я сумел разглядеть лишь характерный набросок нашей защитной стены и грубо нарисованные очертания ущелья, что разделяло Подкову надвое. Остальные линии и значки оказались для меня непонятны.
Хмыкнув, я обошел вокруг стола и взглянул на чертеж с другой стороны. Понятней не стало.
– Когда вы успелито? – спросил я. – Гномы не далее чем четыре дня назад прибыли.
– Мы с братом чертеж давно уж начертили, – прогудел Дровин. – А тут вот Койн пару мыслей подбросил – грех не воспользоваться!
– Дело хорошее, – одобрил я. – Вот только всему свое время. Древин, ты возвращайся к церкви и следи, чтобы никого не зашибло. Койн, что у нас с подъемом на стену?
– Сегодня же поднимемся, – несколько смущенно ответил гном. – Все необходимое уже готовят. Пока время есть, решили над планом крепости покорпеть.
Вздохнув, я кивнул и, оставив мастеров за работой, в сопровождении Древина отправился прямиком к строящейся церкви. Саму постройку я уже осмотрел, и теперь меня интересовал отец Флатис, который, несомненно, находился гденибудь поблизости.
Священника я обнаружил в двух шагах от фасада бревенчатой церкви, задумчиво осматривающего скелет будущей кровли. Поприветствовав отца Флатиса, я недолго думая ухватил его за локоть и, невзирая на бурные возражения, повлек за собой к пещере.
Пройдя через всю пещеру, я добрался до своего закутка, усадил недоумевающего священника на кровать и тщательно занавесил входной проем толстой шкурой, выполняющей роль двери.
Обернувшись к удивленному отцу Флатису, я пояснил:
– Прошу прощения, отец Флатис, пару минут назад в моей голове возникла безумная мысль, и с вашей помощью мне надо ее срочно проверить.
– Внимательно слушаю, сын мой, – незамедлительно ответил отец Флатис и поудобней устроился на кровати, приготовившись слушать.
Несколько минут я молчал, собираясь с мыслями, – я не солгал священнику, когда говорил, что внезапная догадка осенила меня буквально пару минут назад. Когда я спускался со стены, то вновь бросил взгляд на строящуюся церковь и увидел, как один из задетых упавшим бревном рабочих прихрамывает и растирает ушибленное бедро. Столь незначительное наблюдение вызвало в моей голове цепочку связанных друг с другом событий, произошедших со мной за все прошедшие месяцы.
Сейчас я заново прокрутил в голове все воспоминания и догадки и, только убедившись, что ничего не упустил, начал говорить:
– Святой отец, помните тот день, когда я впервые пришел в себя после злосчастной охоты на кабана?
– Помню, сын мой, – кивнул священник, внимательно вглядываясь мне в глаза. – Страшное было зрелище – глубокие раны на голове и бедре. Крови вышло столько, что ты уже побелел.
– Вот! – поднял я палец, останавливая священника. – Именно о ранах я и хотел бы поговорить. Когда обнаружилось, что я ничего не помню из прошлой жизни, мы сообща решили, что потеря памяти произошла изза серьезного ранения головы. Правильно?
– Правильно, – ответил отец Флатис. – Такое часто случается, и иногда, милостью Создателя, память возвращается.
– Не об этом речь, святой отец, – отрицательно покачал я головой. – В данный момент мне глубоко плевать на воспоминания барона Кориса Ван Исер. Суть в другом: когда кабан изуродовал мое тело, старый барон заснул навсегда, а вместо него проснулся я. Считайте, что я родился в тот момент, когда старый барон умер.
– Что ты такое говоришь, сын мой! – вскинулся священник, ударив посохом в пол. – Ересь! Только бесы и демоны из нижнего мира занимают человеческую оболочку, чтобы нести зло!
– Думаете, что я демон? – спокойно спросил я.
– Нет. В тебе нет зла, сын мой, – признал священник, вновь опускаясь на кровать.
– Хорошо, – кивнул я. – Тогда просто выслушайте меня. Думаю, у меня большая беда, осталось лишь узнать это наверняка.
– Какая беда, господин? – прогудел озабоченный бас здоровяка, и в мой закуток втиснулась туша Рикара. – Что за беда? Случилось что?
– Случилось, – хмыкнул я. – Рикар, ты пока сядь рядом с отцом Флатисом и просто слушай. Иначе я и до вечера не закончу.
Повиновавшись, Рикар плюхнулся на заскрипевшую под его весом кровать и недоуменно переглянулся со священником.
Убедившись, что меня внимательно слушают, я продолжил повествование:
– Когда я пришел в себя достаточно, чтобы заняться делами поселения, вы все отметили, что я гораздо умнее прежнего барона. Заметили множество связанных со мной странностей – непонятные словечки, излишне мягкое обращение с людьми, самостоятельность в принятии решений. Да что тут объяснять – вы, святой отец, едва не отлучили меня от Церкви, когда я велел прекратить постройку церкви. Рикар опустил на мою голову лезвие топора, решив, что я перевертыш, занявший чужое тело. Помните?
Оглядев задумчивого священника и понуро опустившего голову Рикара, я убедился, что они прониклись, и продолжил:
– Последние месяцы я постоянно думаю о произошедших со мной изменениях и систематизирую их…
– Что делаете, господин? – поразился здоровяк. – Сисемти…
– Систематизирую, – терпеливо пояснил я. – Это значит, что я привожу свои воспоминания и мысли в порядок. Вот и еще один пример – откуда недалекому провинциальному барону знать такие мудреные словечки?
– Думаю, такие словечки заставят задуматься и мудрейшего главу имперской канцелярии, – сухо засмеялся священник. – Милостью Создателя, я живу на этом свете уже достаточно долгий срок, сын мой. Подобных слов я не слышал никогда и ни от кого.
– Вот видите, – кивнул я. – Человек, потерявший память, становится беспомощней годовалого ребенка, зачастую его приходится заново учить ходить, надевать штаны и пользоваться ложкой. В лучшем случае он сохраняет свои умения, но не воспоминания. И уж точно не приобретает новых знаний и слов. Но я отвлекся от сути. Вернемся к охоте. Не считая мелких порезов и ушибов, кабан оставил на мне только два серьезных ранения – глубокий порез на голове и распорол мне бедро. Как только стало ясно, что я не помню ничего из прошлого, все начали суетиться с моей ушибленной головенкой, но никто не обратил внимания на поврежденное бедро – в том числе и я. Раны поджили, нас с головой затянули обыденные заботы о поселении и населяющих его людях. Все остальное оставили на потом. Оно и верно – когда каждый день грозит смерть от голода или от лап шурдов и нечисти, тут уже не до потерянных воспоминаний. Прожили день – и ладно.
