Драконья любовь, или Дело полумертвой царевны - Малинин Евгений Николаевич (читать книги онлайн полные версии TXT) 📗
Спустя пяток секунд, она повернулась ко мне и спросила:
– Это что ж такое ты, милок-говорунок, тут сочинил?..
– Домой мы уходим, бабушка! – Ответил я с улыбкой и вдруг неожиданно добавил. – А может и ты с нами отправишься?!
Баба-Ага задумчиво поглядела на призрачно переливающуюся радугу Портала и отрицательно покачала головой.
– Нет… Владимир, – голос ее был необыкновенно серьезным, – я… дома останусь! – Она взглянула на меня острым взглядом и добавила, – сам, небось. Знаешь, как на чужбине сладко?! И потом, везделет у меня… его ж в твою… дверку не протащишь! И дела… всякие!..
– Тогда, прощай, бабушка, – проговорил я, сглатывая комок в горле, – не поминай лихом!
Макаронин тряхнул плечом, укладывая тело Коляна поудобнее, и спросил, гладя на мерцающий портал:
– Ну что, опять мне первому идти?!
– Давай! – Согласился я.
– Только ты меня в спину-то не толкай! – Неожиданно пробурчал Юрик и шагнул к порталу перехода. В следующую секунду его долговязая, затянутая в черные доспехи фигура исчезла под переливающейся радугой.
– Можно я буду держать тебя за руку?.. – Тихо прошептала Людмила, легко вкладывая свои тонкие пальцы мне в ладонь. Я легка сжал эти пальцы и кивнул.
Мы вместе шагнули под радугу, но в последний момент я успел обернуться и еще раз встретиться взглядом с бабой-Агой.
Старуха ласково улыбалась!!!
Мы оказались все на той же Чертовой поляне. Так же метрах в двадцати от нал разлегся чертов сучок, так же вокруг поляны сгрудились высокие деревья, словно боясь переступить некую, обозначенную не ими, черту. Вот только черного, закопченного чугунка, размером с половину железнодорожной цистерны на поляне не было…
Макаронин оглянулся на нас с Людмилой, довольно ухмыльнулся и громко спросил:
– Ну, Сорока, теперь-то мы до Лосихи дойдем?!
– Теперь дойдем, Макаронина, – вернул я ему улыбку и тут же стал серьезным. – Только мне еще одно дело надо доделать!
Людмила подняла на меня встревоженный взгляд, но я легонько сжал ее пальцы и тихо сказал:
– Ничего не бойся, все нормально. Только подожди меня несколько минут, я сейчас вернусь.
С трудом разжав ладонь, я выпустил ее пальцы и посмотрел на Юрку.
– Ты чего?.. – Удивленно спросил он.
Я в ответ улыбнулся и взмахнул правой рукой, одновременно левой хлопнув себя по колену.
По черным доспехам Юрика прокатилась короткая, быстрая волна, снова превращая их в черный с серебром мундир.
– Так-то все-таки поприличнее… – С улыбкой проговорил я, а затем, повернувшись, медленным, осторожным шагом двинулся в сторону чертова сучка.
– Эй, Сорока, не ходи туда!! – Раздался за моей спиной голос Юрика, только вот прозвучал он как-то не слишком уверенно. Я даже не оглянулся на его предупреждение.
В пяти метрах от неподвижной, влажно поблескивающей коряги я почувствовал, что она словно бы прислушивается к моим ногам, а вслед за этим от нее в мою сторону медленно, осторожно потянулся язык древнего, мощного, неуничтожимого колдовства.
Я остановился и подумал: «Как же это я в первый-то раз не почувствовал такой мощный наговор?!!»
Впрочем, все было достаточно просто – в тот, в «первый» раз меня занимали совсем другие мысли… И занимали слишком сильно, чтобы обращать внимание на что-то еще!
Я зык заклинания остановился в полуметре от меня, явно не имея больше сил, чтобы двинуться дальше. И в ту же секунду я почувствовал, как что-то чужеродное пытается подтолкнуть меня чуть ближе к «сучку».
– Володя!! Осторожнее!! – Раздался позади меня тонкий, необыкновенно встревоженный голос Людмилы.
Я оглянулся. Высокая белокурая девушка в белом свадебном платье стояла, прижав руки к груди и не сводила с меня глаз. Я помахал рукой и снова повернулся к «сучку».
– Больше ты… ни до кого не дотянешься!.. – Негромко проговорил я и поднял руки, начиная плести заклинание «Алчущей Бездны»!
Почти полчаса и практически весь мой запас Силы потребовались мне, чтобы закончить мою работу. Зато, как только было уложено последнее слово и последний взмах руки, высоко надо мной громыхнуло коротким раскатом грома, земля под корягой треснула и разошлась, открывая странный, мерцающий бездонной чернотой провал. Чертов сучок, мгновение повисев в воздухе, словно раздумывая, что же теперь ему делать, ухнул в этот провал, и земля тут же снова сомкнулась!
На поляне все было по-прежнему, только небольшая глинистая проплешина в траве напоминала о лежавшей здесь коряге.
«Ничего… – устало подумал я, – скоро и проплешина зарастет, и… память о чертовом сучке превратиться в легенду».
Я повернулся и медленно побрел к ребятам, неподвижно застывшим на опушке.
До Лосихи на этот раз мы дошли довольно быстро. Юрка действительно очень хорошо знал местность и совершенно не плутал, шагая впереди со своим, все еще не пришедшим в себя, рыжим дружком на плече. А Людмила всю дорогу шагала рядом со мной, молча и крепко держа меня за руку. Только когда мы вышли на опушку, она негромко, но уверенно проговорила:
– Пошли, ребята, к моей бабушке… она и Кольку посмотрит.
Макаронин обернулся и внимательно посмотрел на Людмилу, но спорить не стал.
Лосиха, оказалась совсем небольшой деревенькой – дворов на двадцать, притулившейся на берегу луговой речушки метрах в трехстах от опушки леса. Юрка, по всей видимости, хорошо знал жителей этой деревни, потому что уверенно повернул к большой, с высокой завалинкой, избе под металлической, выкрашенной в зеленый цвет крышей.
Мы подходили со стороны огородов, распаханных на задах деревенских усадеб и потому сразу увидели хозяйку этой избы, копавшейся среди капустных грядок. Людмила, увидев свою бабушку, невольно прибавила шагу, а та вдруг выпрямилась, повернулась и посмотрела в нашу сторону, прикрыв глаза от солнца ладонью.
Когда мы подошли ближе, я разглядел высокую худую, даже костлявую, старуху, босую, одетую в простое ситцевое платье с белым платком на голове. Она пристально рассматривала подходившую к ней компанию, словно бы и не узнавая собственную внучку. Именно в этот момент тело Коляна, до того спокойно висевшее на плече Юрика, вдруг резко выгнулось, так что Макаронин не успел его подхватить.
В последний момент Юрка все-таки смог ухватиться за шелковую рубашку бывшего Змея Горыныча и не дать ему серьезно приложиться затылком о достаточно утоптанную глину дорожки, по которой мы шли. Но он всего лишь смягчил удар. А Колян, оказавшись на земле, забился в страшных судорогах, напоминавших эпилептический припадок.
Мы склонились над бьющимся в конвульсиях телом, и в то же мгновение между мной и Макарониным просунулась бабка Варвара, приговаривая низким глуховатым голосом:
– Разойдитесь… разойдитесь, нечего тут глазеть! Дайте человеку воздуха хлебнуть!..
И вдруг, уже наклонившись над рыжим Коляном, удивленно перебила сама себя:
– Да это ж Колька Серов!! И где это вы его нашли?!!
Прижав руку к груди извивающегося тела, она второй рукой поймала его мотающуюся из стороны в сторону голову, крепко сжала ее длинными костлявыми пальцами и сильно дунула в посиневшее лицо.
Колян сразу же стих, словно у него кончился завод, глубоко вздохнул и… открыл глаза. Посмотрев на склонившуюся над ним старуху, он вдруг жалобно улыбнулся и, скривив губы, пожаловался:
– Смерть за мной пришла… Смерть!..
Глаза его снова закрылись, но лежал он теперь спокойно, даже его рваное дыхание как-то успокоилось. Бабка Варвара подняла к нам свое строгое лицо и коротко приказала:
– Ну-ка, Юрка, бери парня и неси в дом. А ты, – она перевела взгляд на Людмилу, – беги к Федоту, пусть он лошадь запрягает!
Макаронин тут же подхватил Коляна на руки и быстрым шагом направлися к избе бабки Варвары, а Людмила, бросив на меня короткий, чуть встревоженный взгляд, бросилась бегом по дорожке, пересекающей огород, к калитке в изгороди. Я же остался стоять, чувствуя себя каким-то… брошенным… никому не нужным.
