Восточная Империя - Сейберхэген Фред (лучшие книги без регистрации .txt) 📗
Но что это? Что происходило с ее кожей?
Что случилось…
Что…
Вскрикнув, Рольф вскочил на ноги и попятился, спотыкаясь и едва не падая в спешке. Он схватил меч и наполовину вытащил его из ножен прежде, чем осознал это, а когда осознал, то не знал, то ли закончить вытаскивать клинок, то ли вложить его обратно.
Теперь перед ним, а только что в его самых нежных объятиях, было самое отвратительное существо из всех, с какими ему доводилось иметь дело за всю его не слишком удачливую жизнь. Здоровое и юное личико Кэтрин, пока он целовал его, превратилось в личину ведьмы с гнилыми зубами, с неправильной формы черепом. Даже там, где Рольф теперь стоял, на расстоянии в несколько метров, он продолжал ощущать гнилостное дыхание. Под жесткими, грязно-серыми волосами, подвязанными точно так же, как у молодой девушки, находились лицо и шея неузнаваемой старухи, кожа на них была сморщена, словно изъеденный молью ковер, и местами поросла щетиной. Сильные гладкие руки, которые Рольф ощущал вокруг своей шеи, превратились в колчаны из обвисшей кожи, в которых кости скользили, словно согнутые стрелы. Дыхание, которое заставляло тереться о него юные груди, теперь превратилось в хриплое сопение, исходящее из тела такого же бесформенного, как и одежда, скрывающая его.
Старуха с трудом встала на ноги, шаря перед собой узловатыми, словно корешки, пальцами. Ее выражение изменилось, но лицо было так искажено возрастом и болезнями, что Рольф некоторое время не мог решить — ужас, злоба или смех отражались на нем теперь.
Двигаясь словно какой-нибудь калека-лунатик, она заковыляла к нему по краю поросшего травой берега.
— Рольф? — прокаркала она голосом, чем-то напоминающим голос рептилии, а затем ее фигура, казалось, переломилась, и она рухнула на четвереньки.
Позже юноша не мог вспомнить, как долго он стоял там, протирая глаза, пытаясь снова отчетливо увидеть перед собой фигуру Кэтрин. Через некоторое время он понял, что глаза ни при чем — бесформенным было женское тело перед ними. Затем она вдруг стала такой же, как до того, как он заключил ее в объятия; здоровой и юной, с густыми каштановыми волосами, норовящими выбиться из-под стягивающей их ленты. Это Кэтрин стояла на четвереньках, с лицом, перекошенным ужасом.
— Рольф? — вскрикнула она снова, на этот раз своим собственным голосом, и он упал на колени возле нее, отбросив меч.
Она закрывала лицо руками, пока он нежно не отвел их в сторону. Ее шепот все еще был испуганным:
— Какой ты видишь меня теперь?
Он потянулся, чтобы успокоить ее, но внезапное подозрение заставило его отдернуть руку.
— Девушкой. Такой, какой ты была, когда мы встретились впервые.
— Благодарение всем силам Запада. Значит, она не смогла заколдовать меня надолго… почему ты все еще смотришь на меня так? Что ты видишь?
Потрясенный, Рольф неловко буркнул:
— Я вижу девушку. Но откуда мне знать, какое тело твое самом деле, это или то, другое? Что это за чары?
— Что за чары? Ее, этой злобной женщины… Она нашла какой-то способ отплатить мне. Я знаю. — Первый приступ ужаса миновал, но слезы все еще стояли в глазах Кэтрин. — Я не раз слышала и от нее, и от других, что никогда в жизни мне не освободиться от нее. От леди-демона, Чармианы.
Глядя на юное тело перед собой, Рольф внезапно перестал сомневаться в том, что оно настоящее; он больше не мог поверить, что оно плод какого-то восточного колдовства. Кэтрин была начисто лишена чар Чармианы; ее здоровье и молодость были отмечены человеческим несовершенством. Она была слишком сложной и изменчивой, чтобы быть нереальной. Желая ободрить ее, он произнес:
— Существуют волшебники Запада, которые могут справиться с любым заклятьем.
— Обними меня, — прошептала девушка, и он снова заключил ее в объятия. Некоторое время он успокаивал ее, ласково шепча что-то, и все было хорошо. Он снова поцеловал синяк на щеке, которая на этот раз не изменилась. А затем, когда его настороженность пропала, сменившись спокойствием, он заметил первые морщины, появляющиеся на щеках Кэтрин.
На этот раз он не отскочил так стремительно и далеко, но все же выпустил ее из объятий. В этот раз он с состраданием наблюдал за развитием всего цикла, за тем, как Кэтрин меняла свой облик — сперва на облик отвратительной, безобразной старухи, а затем снова стала юной девушкой. После этого они некоторое время молчали, глядя друг на друга, словно не по возрасту серьезные дети.
— Это происходит, когда я обнимаю тебя, как мужчина при случае обнимает женщину, — сказал он наконец. И она кивнула, но больше не сделала ни одного движения. Долгое время она вообще не говорила ни слова.
Незадолго до захода солнца, когда Рольф проснулся и начал готовиться к следующему ночному переходу, он заметил большую стаю рептилий, которые укрылись на ночь в роще, находившейся приблизительно в километре к юго-востоку. Рольфу не было видно никаких наземных восточных сил, но они должны были быть где-то рядом; рептилии нуждались по меньшей мере в нескольких защитниках чтобы пережить ночь, если их обнаружит Пернатый Народ.
С наступлением настоящей темноты птица проснулась и уселась на любезно вытянутую руку Рольфа, балансируя удивительными распростертыми мягкими крыльями; она весила не больше маленького ребенка. Указывая на юг свободной рукой, Рольф сказал:
— Хорошо, что мы не остановились отдыхать в той роще, потому что на ее деревьях только что пристроились кожистокрылые.
— Ууух! Тогда я должен быстро отправляться и собрать сюда свой народ.
— У меня есть несколько слов, которые ты также должен передать Дункану. Против нас действует какая-то восточная магия. — Пока Кэтрин стояла рядом, слушая, он вкратце рассказал птице, что произошло.
— Передай также, — добавила Кэтрин, — что наши лошади сдают. Одна слишком плоха, чтобы на ней можно было ехать, мне кажется, и вторая немногим лучше.
Рольф отправился лично осмотреть лошадей, но вынужден был признать, что девушка права. Птица задумалась, затем предложила:
— Отпустите их на свободу. Я пришлю птиц сегодня ночью, они отгонят их отсюда, так, чтобы, если Восток найдет их утром, это сбило бы их с толку.
Их скудные пожитки — оружие, плащи и небольшой запас пищи — не составили большой ноши. С небольшими узлами за спиной Рольф и Кэтрин помахали на прощание птице и снова выступили на северо-запад, держась поначалу около потока. Нечего было и думать о том, чтобы найти место для купания этой ночью, по крайней мере не тогда, когда враг был всего в километре от них. Они с Кэтрин смогли покрыть до рассвета около пятнадцати километров. В течение ночи они больше не видели птиц; вероятно, все, кто мог летать, принимали участие в атаке на стаю рептилий.
Два следующих утра никаких осложнений с поисками укрытия на день у них не было. Чем дальше они уходили, тем гуще вокруг росли деревья, хотя по-прежнему преобладала высокая трава. Земля становилась более холмистой, все чаще попадались небольшие ручьи, что положило конец волнениям по поводу воды. Кэтрин наконец выкупалась, в одиночестве.
— Ты можешь теперь немного прогуляться, Рольф. Я позову, когда буду готова.
— В чем дело? Эй, почему ты отодвигаешься?
Она пристально посмотрела на него и отодвинулась еще немного.
— Как ты можешь спрашивать?
— Но проклятье, может быть, уже рассеялось к этому времени.
— Или оно могло стать еще сильнее. Я не хочу больше рисковать. Для тебя это было довольно легко, тебе не пришлось испытывать, как твое собственное тело… меняется. Не пытайся прикоснуться ко мне.
И Рольф с недовольным видом вынужден был признать, что она права.
Еще несколько ночей пути прошли без заметных происшествий. Каждую ночь к ним прилетала птица, которая сообщала о перемещениях прибывающих войск за истекший день. Дункан, рассказали птицы, получал от своих колдунов все более настойчивые подтверждения важности Арднеха для Запада и миссии Рольфа для Арднеха. Принц выделил отряд кавалерии, чтобы тот перехватил Рольфа и сопровождал его, куда бы ни потребовал направиться Арднех. Но западная кавалерия, предназначенная для этой цели, была встречена сильными восточными патрулями, которые тоже сосредоточивались в этом районе, и вынуждена была вступить в бой. Джон Оминор, как полагали, теперь лично возглавил командование главной армией Востока в походе, хотя если и так, то ночью он предусмотрительно оставался в своем шатре, скрытый от взоров птиц.
