Закон и честь (СИ) - Шторм Максим (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений txt) 📗
Для управления мощным тягачом требовалось два человека. Водитель и кочегар. Собственно, ими и были матёрый бородач по имени Хэнк и его затянутый в брезентовую спецовку напарник Чейз. Они уже несколько лет вместе водили эту машину, перевозя самые разные грузы, зачастую и контрабандные. Разумеется, они работали на АНА. Третьим из приставленных к Невидимке исполнителей был Стью, рябой немногословный детина, в чьи обязанности входило помогать Невидимке в работе с пулеметом. «Доберман» был громоздким оружием и требовал особого отношения. Сам себя заряжать он не умел, а у жмущего на гашетку Невидимки просто не будет лишнего времени на замену коробов. И именно Стью обязан был обеспечивать бесперебойную подачу патронов. Невидимка всерьёз собирался залить улицы города железным ливнем, ели понадобится.
Пока камрады, пыхтя и обливаясь потом, пытались затянуть тяжёлый пулемёт по трапу в недра тягача, Невидимка неспешно прошёл к выходу из пакгауза и уставился в чёрное ночное небо, поддёрнутое сизой рябью промозглого тумана. Из-за тумана на улице было холодно и сыро, а видимость резко снижалась. Дальше сотни футов что-либо рассмотреть было весьма проблематично. Из ночного сумрака, сдобренного белесой дымкой, выступали угловатые очертания соседних складов, кажущимися гигантскими затаившимися во тьме ночными чудовищами. Зажжённые вдоль улицы газовые фонари тускло мерцали в непроглядном мареве. Невидимка выдохнул облачко пара, незаметно растворившегося в пожирающем город тумане, и поднял воротник длиннополого пальто.
Поёжившись, Невидимка обернулся. В этой части пакгауза, отделённом от остальной территории стеной из листового железа, помимо огромного тягача, стояли ещё несколько паровых машин. Невидимке было известно, что через подставных лиц, АНА имеет целую сеть разбросанных по всему городу конюшен и гаражей. И этот был одним из них. Довольно просторное помещение без окон, с несколькими электрическими лапочками под высоким потолком, дающими достаточно света и в самую тёмную ночь, закрывалось крепкими воротами с надежным замком. Так же здесь имелись оттапливаемый ремонтный блок и мастерская, где можно было быстро и качественно починить любую из находящихся внутри машин. АНА делала ставку на промышленную революцию и прогресс. И поэтому механизированных гаражей с паровыми машинами у них было уже на порядок больше, чем конюшен с конными экипажами. Оно и надёжней и проще. Железная машина и менее требовательна, и есть не просит.
Невидимка достал из кармана тонкие перчатки из выделанной кожи и шейный платок. Он вовсе не собирался засвечивать своё лицо на всех городских улицах. За всё время успешного многолетнего противостояния силовым госслужбам Невидимка ни разу не прокололся. Одним из секретов его успеха было то, что ни у кого не было и приблизительного портрета его физиономии. И что-либо изменять в этом отношении Невидимка не собирался. Убрав перчатки и платок обратно, он услышал приближающиеся к нему со спины шаги.
— Когда-нибудь стрелял в человека? — в подошедшем сзади подручном Невидимка безошибочно опознал Стью. У рябого камрада была весьма характерная шаркающая походка.
Обернувшись, Невидимка вопросительно посмотрел на одетого в короткий потёртый плащ Стью. Тот, если и удивился, виду не подал и повёл широкими плечами, словно плащ ему изрядно жал.
— Да бывало пару раз, — хрипло произнёс он. Его широкую, испещрённую оспинами физиономию Невидимка читал как отрытую книгу. Родился и вырос на Дне. Любит звонкую монету и служит скорее наживе, а не идеалам Народной армии. Молчалив и собран. В случае чего с таким проблем не будет. Матёрый уголовник, если уж называть вещи своими именами. Наверняка из личных людей старины Руперта.
— Будем надеяться, что до этого не дойдёт. Твоей задачей будет находиться возле меня, слушать каждое моё слово и выполнять все мои команды.
Стью, не размыкая губ, молча кивал. Невидимка указал рукой на установленный в глубине кузова тягача пулемёт. Хэнк и Чейз как раз затягивали последние болты подвижной станины, и проверяли ход пулемёта вокруг своей оси.
— Доводилось раньше видеть такой?
— Нет, — признался Стью. Помялся и добавил: — Обычно работал с винтовками Вестерна. Бывало и со СВАГ тридцатого калибра… Но в основном приходится довольствоваться этой вот машинкой.
Рябой бандит распахнул полы плаща и задрал на живот грубый вязаный свитер, демонстрируя рукоять засунутого за брючный ремень револьвера. Невидимка без труда опознал шестизарядный «Логерт», излюбленное оружие столичных люмпенов. Добротное безотказное оружие. Без особых изысков, но надёжное в своей простоте. «Логерт» хорош на близких дистанциях, однако на расстоянии, превышающем полсотни ярдов начинал вести себя безобразно. Рассеивание пуль превышало все допустимые пределы.
— Пусть и дальше остаётся у твоего пуза, — сказал Невидимка и с несдерживаемым любопытством поинтересовался: — СВАГ тридцатого калибра? Ты действительно держал в руках эту винтовку?
— Да старший братец мой покойный служил в Гвардии, — огорошил террориста Стью. — Большой идеалист был. И всегда хотел служить стране… Которая в конец-концов и вытерла об него ноги. Заварушка на границе с Сарготой девять лет назад, помните? Тогда во имя государственных идеалов там полегло немало простых парней. Таких же идиотов, как мой братец, которые до последнего вздоха верили, что служат отчизне, а не кучке зажиревших кровососов, наводнивших парламент.
Невидимка совсем по-новому взглянул на Стью. Так значит и уроженцы низов, бывает, пробиваются по служебной военной лестнице на немалую высоту. Служба в Гвардии всегда была почётна и в её ряды принимали только лучших солдат. А если погибший брат Стью участвовал в той небольшой приграничной войне, значит он был приписан к Гвардии специального назначения, которая, в отличие от отсиживающихся внутри городской черты и призванных защищать интересы власть предержащих сослуживцев, всегда была на передовой всех военных конфликтов.
Теперь Невидимка понимал, что движет Стью. Не только деньги и страсть наживы. Возможно, ещё и месть. Девять лет назад во время учений, Саргота провокационно перешла границу на востоке Андеры. Правительство отреагировало соответствующе, направив навстречу вражеским отрядам корпус гвардейцев. Тяжеловооруженные солдаты, так называемые штурмовики, довольно легко отбросили неприятеля обратно за кордон, но командование не учло, что таким образом корпус попадёт в ловушку. Сарготцы, при поддержке дополнительных формирований, взяли штурмовиков в клещи. Попавшему в ловушку корпусу была обещана помощь. Которая так и не пришла. Было принято решение внезапно нанести контрудар по Сарготским южным границам, откуда до столицы зарвавшегося государства было рукой подать, с использованием боевых дирижаблей. Не располагающая таким впечатляющим воздушным флотом Саргота, не долго думая, запросила переговоры, во время которых принесла самые искренние извинения и заплатив немалые отступные.
А двадцать четвёртый корпус сражался до последнего, положив втрое больше врагов, превосходящих их по численности в пять раз, стянув на себя изрядную часть пограничных войск Сарготы. Из четырёхсот человек в живых насчиталось не больше двух десятков, тех, кто остались на поле боя тяжелоранеными. Как видно, брат Стью в число этих счастливчиков не попал. Разумеется, об этом мало кто знал. Официальная версия, ожидаемо, несколько отличалась от неприглядной истины.
— Твой брат далеко не первый и не последний, кто пал по вине засевших в правительственных верхах ублюдков, — проникновенно сказал Невидимка. — И только такие как мы с тобой можем изменить существующее положение дел. А на сей момент дела совсем аховые, приятель… Ты думаешь, что твой брат погиб зря?
— Я не верю во всё это патриотичное дерьмо, — буркнул Стью, рассматривая носки своих высоких шнурованных башмаков. — Я только знаю, что лучше от его смерти никому не стало, и что он и все остальные умерли просто потому, что о них забыли. Те, кто зарабатывал на горбу трудяг сотни тысяч фунтов, так и продолжили этим заниматься, а ложь министров не стала слаще. Игрища политиков за милю смердят, и мне хочется находиться с подветренной стороны. Но я никогда не откажу себе в удовольствии перерезать пару буржуйских глоток.
