Искаженное время (СИ) - "Deacon" (читать книги полностью без сокращений .TXT) 📗
С этими словами Нефертари царапнула полицейского ледяным взглядом и, внезапно ее фигура обратилась в песок. Он проскользнул через щель под дверью и исчез из виду.
"Теперь понятно, почему она не стучится...", - подумал Рейвен, все еще в растерянности глядя на дверь. Только сейчас он понял, что на его руке осталось несколько песчинок, а зажигалка испарилась. Видимо, этой бестии все же стало любопытно, как можно переносить огонь. Главное, чтобы дом не спалила.
IV
Домашнее задание
Проклятье графини Лилит смешало карты практически всех живущих в этом городе. Окровавленные и перепуганные господа бросились к оракулам, желая получить помощи, и от этого дома пророков были окружены вереницей страждущих. Темная магия ведьмы хоть и не изрезала господ так, как «нить» Алоли, однако вылечить подобное оказалось в разы сложнее. На каждого у оракулов уходило по полчаса, к тому же их способности не были безграничны. Пытаясь понять, что произошло, египтяне едва ли не сломали головы. Скорее всего, светловолосый красавец, которого имели неосторожность высечь, обладал способностью отражать свою боль, отчего мог стать весьма сильным воином на арене. Угрозы Лилит как-то выветрились из головы, так как люди посчитали, что девушка угрожала им от страха, иначе бы вряд ли Нахти с легкостью запер бы ее в храме. Поступок графини также освободил Дмитрия от обязательства лечить какую-то девушку, которую русский явно не вылечил бы, учитывая, что его способности от этого далеки. Эрик же оказался освобожден от поручения ночью забираться черт знает куда и, главное, черт знает за чем. Людей на улицах сейчас было слишком много, кто-то обладал способностями, которые позволили бы им раскрыть воришку, поэтому Имандес велел Фостеру отправляться спать. Воды ни Дмитрию, ни Эрику не предложили, еды тем более. Такого счастья удостоились лишь Рейвен и Ильнес, которые на фоне остальных едва ли не прибывали в раю...
Звук отворяющейся двери грохотом прокатился под каменными сводами храма, и яркий свет утреннего солнца, проникший в комнатушку, заставил графиню ди Левильо зажмурится. Она облизнула пересохшие губы и осторожно приоткрыла глаза, пытаясь рассмотреть, кто за ней пришел. Верить в то, что это Ингемар или кто-то из ее спутников, она отказывалась. И была права: в дверях стоял раб, принесший Лилит воды и кусок засохшей хлебной лепешки. К еде ведьма не притронулась, но воду пила залпом, а остатками омыла лицо и шею. Никогда прежде этот простой напиток не казался ей таким вкусным, сладким и пряным.
- Что дальше? – резко произнесла она, глянув на раба так, словно сама была его владелицей.
- Дальше работа, - так же резко произнес мужчина. – Вставай и идем. Великий не любит, когда к работе не приступают в срок.
- Что за работа? – Лилит поднялась с места и нехотя приблизилась к собеседнику. Тот бросил на нее тяжелый взгляд, но все-таки ответил:
- Великий скажет... Идем, пока нас не высекли.
- Смотрю, тут любят сечь, - графиня последовала за мужчиной, с долей сожаления скользнув взглядом по его худому изможденному телу. От истощения руки раба были не толще рук самой Лилит, на теле красовались рубцы от побоев и свежие ссадины. Когда он повернулся к графине спиной, девушка заметила клеймо на его правой лопатке и мысленно ужаснулась. Быть может, ее так же заклеймят, словно преступницу...
У Ильнеса эта ночь пролетела без сна. Как только он задремал, за ним пришел один из рабов Всевидящего и велел ему явиться в зал. Там оракул возился с раненными, поэтому, завидев Ильнеса, жестом поманил его к себе.
- Ах, мальчик, тебе даже выспаться не удастся, - произнес он. – Мне нужны твои силы, чтобы помочь этим людям. Я видел, как ты исцелил больную «черной смертью», поэтому верю, что с этим заданием ты тоже справишься. Постарайся, пожалуйста.
Столь мягкое обращение заставило Ильнеса несколько растеряться. Будучи столь безобразным снаружи, оракул был удивительно красив внутри. Его энергетика еще больше озадачивала эльфа. Она была теплой и бархатной, словно песок на берегу моря, однако в ней было что-то обжигающе острое, отчего Ильнес путался в своих ощущениях. Он не понимал, как воспринимать этого человека: как врага или все-таки как друга? Но то, как старик вел себя с другими рабами, показывало, что этот человек все-таки добр. Почему же тогда слуги так боятся его? Почему прячутся, когда он показывается в доме и до последнего спорят, кто будет подносить ему еду и вообще к нему приближаться?
- Я помогу... В благодарность за вашу доброту, - последние слова Ильнес добавил скорее для себя, нежели обращаясь к старику. Впервые эльф столкнулся с человеком, который обладал огромной властью и при этом так мягко относился к своим слугам. Никто из них не покалечен, они сыты и хорошо одеты. Их тела не измождены тяжелыми работами. Что же не так в этом оракуле? Откуда этот страх, пропитавший весь дом?
За работой Ильнес слегка отвлекся. Ему было неприятно лечить господ, которые так унижали его и остальных пленников. Уродливые торги никак не выходили у него из головы, однако эльф помнил, что эти люди уже получили свое наказание. Сейчас они выглядели жалкими, напуганными и беспомощными, поэтому Ильнес не желал выступать им судьей. Солнце уже встрепенулось и взмыло в небо, когда последний нуждающийся был исцелен. У эльфа ощутимо сел голос, и ему пришлось откашляться, чтобы поблагодарить оракула, когда тот подал ему воды.
- Это мне нужно тебя благодарить, мальчик. Но для начала назови мне свое имя.
- Ильнес, - ответил эльф, настороженно глядя на своего новоиспеченного господина.
- Ты сделал многое для людей, которые причинили тебе зло. Это редкость в нашем городе. И огромное богатство. Постарайся сохранить его.
- Попробую, - Ильнес опустил глаза, чувствуя некоторую неловкость. Он не привык, чтобы люди разговаривали с ним таким покровительственным тоном, но этого человека хотелось слушать. Обезображенное проказой лицо оракула поражало тем, что от него не хотелось брезгливо отвернуться. Слепые белые глаза светились теплом отца, который благодарил сына за оказанную помощь. С этим человеком Ильнесу не хотелось спорить, его не хотелось называть «низшим», потому что он не вел себя, как низший. Если бы эльф не чувствовал его энергетики, он бы решил, что перед ним его сородич: светлый и мудрый, но попавший в страшную беду.
– Я могу задать вам вопрос? – спросил он и вновь настороженно посмотрел на оракула.
- Сколько угодно, Ильнес, - черные губы оракула тронула мягкая улыбка, и эльф почувствовал себя увереннее.
- Что будет со мной и с моими... близкими дальше? – слово «близкие» оказалось каким-то неприятным, словно обжигающим язык. Какой же Эрик Фостер близкий? Такого близкого отправить бы подальше, а еще лучше – закопать в глубокой яме, а сверху положить тяжелый камень. В этот миг Ильнес даже смутился своей неприязни. Он старательно пытался избавиться от всех «низших» чувств, но пока еще был слишком молод, чтобы одолеть их все.
- Я хочу сделать тебя своим помощником, мальчик. Не рабом, не воином и уж тем более не вещью. Будь моя воля, не было бы такого в нашем городе, но пока мои стремления никто не поддерживает. А ведь стоило задуматься, стоило... Твоих близких ждет сложная судьба. Я приложу все силы, чтобы суметь перекупить их. Сегодня мы заработали немало денег, поэтому многие рабы смогут обрести здесь спокойное пристанище. Я думал о том, Ильнес, чтобы попробовать тебя выставить на бои. Но только начальные. Победив кого-то из воинов, ты сможешь получить их в свое пользование, а, значит, сделать моими помощниками. Здесь они будут в безопасности.
- Я могу выиграть своих товарищей? – Ильнес немедленно заинтересовался услышанным.
- Верно. Единственное, что и тебя могут выиграть. Я бы не хотел, чтобы ты оказался в той тьме, откуда я пытаюсь освободить остальных.
- Почему вы...
- Спрашивай, мальчик, - старик вновь улыбнулся.
- Почему вы так добры ко мне? – в голосе эльфа послышалось недоверие. – Вы не похожи на остальных господ. Ваша энер... Вы кажетесь мне лучше.
