Кто вы, профессор Амбридж? (СИ) - Измайлова Кира Алиевна (прочитать книгу TXT) 📗
— Тринки!
— Да, госпожа директор? — тут же объявился домовик и низко поклонился, подметая ушами пол.
— Скажи, свободный домовик Добби еще в школе?
— Да, госпожа директор.
— Не спускайте с него глаз, — приказала она. — Он может попытаться выбраться из Хогвартса, а если его попросит Гарри Поттер…
— Госпожа директор, так, может, выгнать его из школы? — осторожно предложил Тринки. — Нанимал его прежний директор, но…
— Но Добби свободный и сможет вернуться, — вздохнула Марина Николаевна. — Словом, сделайте с ним что-нибудь. Заприте или заморозьте на время, у вас ведь очень сильная магия! Мне все равно, как вы это проделаете, лишь бы он под ногами не путался.
— Может быть, проще убить его, госпожа директор? — вежливо спросил Тринки, и она поперхнулась.
— Нет, давай уж без радикальных решений. Обезвредить — и достаточно.
— Как будет угодно, госпожа директор, — снова поклонился домовик.
— Можно по-прежнему — мадам Амбридж, — вздохнула Марина Николаевна. — Выполняй.
Тринки испарился, но почти сразу же появилась Летти — глаза у нее возбужденно сверкали.
— Мадам! — прошептала она. — Летти нашла что-то странное! И еще, и еще, несколько вещей!
— Вот как? А то, о чем я тебе говорила…
— Есть похожие вещи, мадам, — ответила та. — Летти отнесла их в ваши покои.
— Молодец! — кивнула Марина Николаевна. — Передай… Хотя ладно, я сама ему скажу после занятий. Посторожи пока, у меня сейчас урок.
— Да, мадам!
Урок, честно признаться, пропал даром: второй курс был настолько перевозбужден, что начисто перезабыл всю теорию, а уж о началах практики и говорить не приходилось. Пришлось терпеливо отвечать на вопросы о том, что случилось ночью, кто напал, сколько их было, как их удалось победить… Ну, тут хоть можно было приплести предмет!
— Мадам Амбридж, — серьезно сказал Аберкромби, нарочно задержавшись после урока, — я хотел сказать…
— Говорите быстрее, иначе мне придется провожать вас на следующее занятие, — напомнила Марина Николаевна. — Забыли? В одиночку никто не перемещается по замку!
— Да… Я хотел сказать, даже хорошо, если рождественских каникул не будет! — выпалил он.
— Это почему же? — нахмурилась она.
— Ну… я все равно хотел попросить, чтоб мне разрешили остаться в школе. Но одному очень скучно… — тяжело вздохнул мальчик.
— Но в прошлом году, если не ошибаюсь, вы охотно поехали домой на каникулы? — припомнила Марина Николаевна.
— То в прошлом… — еще тяжелее вздохнул Аберкромби.
— Так, идемте-ка. Пока доберемся до кабинета трансфигурации, вы как раз обо всем расскажете, — она подала ему руку. — Почему вы не хотите домой на каникулы?
— Понимаете, мадам Амбридж, — начал мальчик, обстоятельно, как всегда, — у меня бабушка была волшебница, а дедушка нет. И папа волшебник, а мама нет, вот…
— И что из этого следует?
— Ну… — Аберкромби свесил голову, аккуратно причесанную на косой пробор, и начал загребать ногами. — Я жил с бабушкой и дедушкой, потому что папа… Папа служил. Он был аврор. Почти.
— Что значит — почти?
— Бабушка так говорила, я не знаю, почему, — пожал плечами мальчик. — Я его совсем чуть-чуть помню, и такой вот алой мантии у него точно не было… Он погиб, когда я еще маленький был. Ну, мне так сказали. А на похороны не взяли, вот. У меня только его колдография есть, но она в спальне…
— Ясно…
— А мама с нами не стала жить, — добавил он, — у нее другой муж теперь, и у меня есть два брата, вот. Но они не волшебники, конечно.
— А почему ты не хочешь к бабушке с дедушкой?
— Потому что бабушка умерла, — тихо ответил Аберкромби, — и дома теперь нельзя колдовать. Да и дедушка не любит волшебства, даже если о нем просто говорить. И он всегда ругался, что папа пошел в авроры, а не… целители или еще куда… — Он посопел и добавил: — Я, когда вырасту, тоже хочу быть, как папа! Только трудиться ой как придется, я видел!..
— С вашим упрямством, Аберкромби, думаю, это вам по силам, — вздохнула Марина Николаевна. — И вот что: даже если ситуация разрешится к Рождеству, на что я искренне надеюсь, вы можете остаться в школе на каникулы. Полагаю, ваш дедушка и мама не станут возражать?
— Спасибо, мадам Амбридж! — радостно сказал он и посмотрел на нее снизу вверх. — Не станут! У дедушки я осенью еще спросился, у меня и записка есть, а мама вообще на Рождество всегда уезжает куда-нибудь… далеко, в общем, вот. А я им открытки пошлю, это же можно?
— Конечно, — она машинально поправила ему воротник. — Идите на занятия.
«Почти аврор? Неужто тоже чистильщик? — невольно подумалось ей. — Или просто совпадение? У авроров ведь много вспомогательных подразделений, не все же они боевики! И аналитики есть, и те же целители… Но они обычно не гибнут, вот в чем дело! Ладно, нужно будет уточнить…»
Часть 49
Хлопот в тот день было невпроворот, едва удалось выкроить четверть часа на то, чтобы заглянуть в лазарет и справиться о состоянии Дамблдора.
Мадам Помфри, как раз менявшая повязки Колхауну (тому самому, пострадавшему от инфери веселому веснушчатому пареньку), кивнула на ширму, которой был отгорожен дальний угол, и сказала:
— В порядке он, Долорес, но разговаривать отказывается. И будто бы не здесь где-то, смотрит сквозь тебя, отзывается, если захочет, но не всякий раз.
— Я взгляну?
— Конечно. А ты не дергайся, — это адресовалось Колхауну, — как инфери в зубы соваться, так ты храбрый, а как потерпеть пять минут…
— Я не храбрый! — запротестовал аврор. — Просто под обороткой… ай! Под обороткой сражаться в разы сложнее — тело другое, координация движений не та, рефлексы чужие… ой! А на нормальную тренировку времени не оставалось…
— Ладно, жить будешь, — проворчала мадам Помфри и сунула ему зелье в большой кружке. — Пей до дна!
Марина Николаевна осторожно заглянула за ширму. Дамблдор лежал, укрытый до подбородка простыней, и смотрел в потолок. Сложно сказать, слышал ли он что-то из того, что бормочет ему сидящий рядом Хагрид (чья физиономия была украшена свежими кровоподтеками)…
— Как он? — негромко спросила она, и Хагрид вздрогнул.
— Да живой, — гулко прошептал он, вытирая нос громадным клетчатым платком (или, что более вероятно, чайной скатертью), — только отвечать не желает… Что случилось-то, мадам? Ведь Пожиратели в школу за Гарри пришли, верно? А директор его спрятать хотел, вот и повел прочь, на преподавателей с аврорами понадеялся, что школу отстоят, а сам…
— Это кто же такое говорит? — насторожилась Марина Николаевна.
— А он сам и говорил, — бесхитростно ответил Хагрид, — мол, если что случится, первым делом надо Гарри спасать, потому как без него никак сами-знаете-кого не одолеть! Чтоб до него добраться, Пожиратели горы своротят, а если его в школе не будет, то они вряд ли кого тронут, зачем им, тут их собственные дети!
— Вот как…
— Да… А я пообещал, что я не я буду, а стану защищать и Гарри, и школу, и самого директора!
— Слышала, вы отличились в битве, — серьезно сказала Марина Николаевна.
— Да где уж там, прибежал к самому концу, никак не пробиться было, столько барьеров кругом понаставили, — вздохнул он. — Гляжу — бежит мимо кто-то в маске, точно смыться хочет, я ему вслед дубину и швырнул…
— Удачно вышло, — заверила она.
— Мадам… — негромко сказал Хагрид, посопев, — я слыхал, Гарри-то наказан?
— Верно.
— Может, не надо так уж сурово с мальчонкой-то? Ему досталось будьте-нате… Прислали б ко мне, как профессор Дамблдор всегда делал…
— Хагрид, — тяжело вздохнула Марина Николаевна, — Поттер — уже не мальчонка, как вы изволите выражаться, он уже взрослый юноша. И нет, я не пошлю его к вам пить чай, потому что пределы замка он без конвоя не покинет. Вы всё поняли верно: он нужен Пожирателям и их повелителю, а значит, с Поттера никто глаз не спустит! Ну а наказание, уж простите, пустяковое, будто мало он с мистером Филчем таких отработок получал…
