Разрушители. Дилогия - Сыромятникова Ирина Владимировна "tinatoga" (читаем бесплатно книги полностью TXT) 📗
Но Сандерс не знал моего отца так же хорошо и не умел слышать его молчание. Безумный маг принял спокойную готовность за растерянность и потрясение. Он не понимал! Повелитель Шоканги не может впасть в ступор. Бедняга увидел в этом «свой шанс», глаза Сандерса злорадно сверкнули.
– Умри, проклятый дух! – выдохнул он, сосредотачивая внимание на мне.
И в тот же миг тяжелый кинжал вошел в его череп ажно по самую рукоятку. Труп несчастного отшвырнуло к стенке – папа метнул кинжал с силой достаточной, чтобы завалить быка. Отсюда мораль: никогда не поворачивайся спиной к Лорду Шоканги. Впрочем, этому парню мораль уже без разницы.
Но что со мной? Какое решение он принял?
Отец потер пальцы, словно пытался понять, не испачкал ли их брошенный кинжал.
– Интересно, многим ли он успел наболтать эту чушь? – задумчиво пробормотал он. – Если услышишь от когото чтото подобное, немедленно дай мне знать. Наши с тобой подданные – люди темные и необразованные, но притом мнящие о себе не пойми что. Если подобная дурь пустит корни в их головах, придется действовать резко, и годовой доход провинции сильно сократится. Сейчас, когда в Шокангу начнут прибывать Серые, для этого не самое лучшее время.
Изящно сказано. Смысл в том, что отец прибьет любого, в ком хотя бы заподозрит нелояльность нашей семье, но понимает, что массовая резня приведет Серых в ужас. Он готов был принимать во внимание специфические взгляды своих новых подданных, это хорошо! Значит, Братство в Шоканге приживется.
Зароненное Сандерсом сомнение все еще шевелилось в моей голове, словно полураздавленное насекомое.
– Па, а ты точно знаешь, чем зомби отличается от человека?
– Зомби – просто кукла, марионетка на веревочках из Силы, которые безошибочно указывают на ее хозяина. Перепутать самотворящееся заклятие с живым существом может только полный идиот. Помни: мертвое не ест, не растет и не изменяется.
– А как же демоны?
– Они – Немертвые, имя нарицательное, пишется с большой буквы. Едят, но изменяться не могут, только деградировать. По определению. Ибо не обладают свободой воли, а при уничтожении воспроизводят себя с раз и навсегда заданной матрицы. Понял?
– Да.
Вернусь в Академию, потребую от магов полного курса демонологии.
Отец с удовлетворением оглядел дело рук своих.
– Итак, сын, о чем ты хотел со мной поговорить?
Я попытался собраться с мыслями (от трупа несло мочой и калом), но не успел: именно теперь, когда все проблемы были решены и закрыты, на место прибежали маги. Я беззвучно пошлепал губами. Ни одного приличного слова в их адрес у меня не было.
В дверях мастер Ребенген едва не споткнулся о покойника.
– А, вот он где. Уже готов. Досадно.
Отец поднял очи горе.
– А что еще, в твоей версии, я должен был с ним сделать?
Чародей отказался понимать намеки.
– Теперь мы не сможем узнать, зачем он это делал и кто ему помогал, – огорченно пропыхтел мастер Ребенген. – Какая бессмысленная, саморазрушительная злоба. Он ничего не смог бы получить взамен, ничего! Зачем ему нужна была вся эта возня? В чем смысл?
– Это просто. Дело в том, что он не аркониец, – отозвался отец. Он подошел к трупу и наподдал носком сапога выпавший из мертвой руки амулет. – Эту штуку сделали не в Арконате и не в Лосальти. Я видел такие во время войны, их выделывают на юге, основной компонент заклятия – сердце младенца. Живого младенца, сваренного в специальном отваре. Заживо. Хотите взять ее рукой?
Ребенген проворно спрятал руки за спину, а Гверрел немного побледнел.
– Правильно. Некротическая аура непереносима для практикующих из наших школ, особенно если они Целители. Он ведь себя за Целителя выдавал? Кроме того…
Он повернул голову мертвеца за торчащий из черепа кинжал, чтото сделал с лицом, и я вздрогнул – глаза покойника стали разного цвета. Не так, как у меня, второй глаз был вполне человеческим, но – другим.
– И еще вот эти шрамы под челюстью. – Отец указал на едва заметные белые линии. – У него чужое лицо. Он южанин.
– Южанин?..
– Шпион. Не из Серых, с другого, дальнего юга. После лосальтийской войны я отловил пару таких у себя, прежде чем они сумели внедриться во властные структуры. Орден что, за этим не следит?
– У нас проблемы, – тихо вздохнул Ребенген. – Снова. Большие.
– А у нас нет проблем, – похвалился Гверрел. – Система опознавания Братства ориентируется не на внешность, а на формулу крови. Такое подделать нельзя! А пробы заносятся в реестр сразу после рождения и сохраняются двадцать лет после смерти.
– Не слишком ли сложно? – поморщился Ребенген.
– У нас демоны, лавины, обвалы всякие. Да мало ли ситуаций, когда человека можно не узнать!
– Мда. У всего есть свои плюсы. Мы займемся этим, Бастиан. Немедленно. Не мог бы ты, – чародей вздохнул, – поделиться с орденом методами отыскания этих… шпионов?
На лице отца появилась самодовольная улыбка.
– Наверное, ради всеобщего блага мне придется это сделать. Из снисхождения к невинным жертвам.
Вы представляете себе льва, жертвующего косточку в пользу овец? Вот это как раз тот случай.
Тут чтото вдруг повернулось во мне, я увидел мнимого Сандерса совсем подругому, и злость на него внезапно сменилась жалостью и уважением. Да, если бы ему удалось задуманное, Лорды и маги перегрызли бы друг друга насмерть. Да, он был враг и желал гибели Арконата, а вместе с королевством и миллионов ни в чем не повинных людей, но двигало им не безумие. Ради своей далекой и пока неизвестной родины он десятки лет жил чужой жизнью, чудовищно рискуя, в постоянном напряжении, плел невероятно сложные интриги, демонстрируя нечеловеческое терпение и хладнокровие. И двигал им его Долг, просто другой и понятый иначе. И когда его планы начали рассыпаться, как заклятие в руках Разрушителя, он не потерял самообладания, не бросился бежать. С отчаянной и самоубийственной решимостью он пытался выполнить свою миссию до конца. Безымянный ныне шпион вышел на бой с двумя Лордами зараз! И никто не сможет сказать, что он не знал, с кем имеет дело.
Я пообещал себе, что, если смогу чтото сделать для его страны, не вредя своей, я это сделаю. Может, у них проклятой земли много или они зажаты Пустошью со всех сторон, как Серые. Надо обязательно узнать. Люди должны жить в мире! Такие храбрость и ум не должны использоваться ради истребления себе подобных.
Пограничные унесли тело, маги забрали проклятый амулет. Мы вышли в коридор, позволяя слугам убрать из кабинета испорченный ковер и проветрить помещение. Можно было, конечно, извиниться и уйти, но разговор не был окончен, а я не знал, когда смогу увидеть отца в следующий раз.
Папа первым нарушил молчание:
– Подумай, в каком замке ты планируешь остановиться. Я бы хотел, чтобы ты выбрал Озерный, но пойму, если ты предпочтешь более… людное место.
– А до следующего года это не подождет?
– Я предлагаю тебе выбрать место, где ты будешь жить до следующего года. Ты ведь не планируешь всюду следовать за мной?
– Но я же не закончил образование!
– Забудь об этой дури! Тебе пора учиться править своими землями. Я не вечен, однажды ты станешь Лордом Шоканги.
Выходило так, что Академию я больше не увижу. Надо было срочно чтото предпринять. Я перестал гадать, знает он чтото или не знает, и взял быка за рога.
– Папа, я должен сказать тебе важную вещь. Я – Разрушитель.
Он посмотрел на меня с интересом.
– Это не шутка! Мастер Ребенген подтвердит. Я Ракша в обезьяну превратил! Честно.
Он пожевал губами.
– И что это меняет?
– Мне нужно узнать все о Разрушении и о том, почему был уничтожен Темный орден. А для этого мне нужна библиотека Академии.
– А помоему, ты просто отлыниваешь от своего Долга.
– Я доказать могу!
– Не надо. Нука давайка проговорим это еще раз.
Он крепко взял меня за локоть и увлек обратно в кабинет, плотно закрыв за собой дверь.
Следующие два часа я пересказывал обстоятельства этих месяцев в таких подробностях, какие и сам от себя не ожидал.
