Уснуть и только - Лампитт Дина (читаемые книги читать онлайн бесплатно txt) 📗
Волны с шипением омывали колеса, мужчины хватали и грузили бочонки, и в этом шуме Джекилл не услышал, как кто-то неслышно подкрался к нему сзади. Сильные руки обхватили его и сдернули с повозки, и не успел лейтенант опомниться, как уже лежал на песке, а над ним, держа наготове свою устрашающую дубинку, стоял Эдвард Джарвис.
– Не знаю, кто ты такой, – свирепо произнес разбойник, по лицу которого струились потоки крови, – но еще никто со мной такого не проделывал. Проснешься на дне моря, приятель.
В следующее мгновение дубинка обрушилась на голову лейтенанта; море, небо и звезды закружились в одном стремительном вихре перед его угасающим взором, неся ему забвение.
Глава сорок вторая
Лето наступило как-то внезапно и неожиданно для всех обитателей долины. По утрам поля покрывались светлой дымкой, обещавшей знойный и ясный день, и по мере того как всходило солнце, природа нежилась в ярких сверкающих лучах. Когда наступал полдень, становилось так жарко, что люди старались не выходить из домов. Солнце немилосердно жгло темные леса, над полями зреющей пшеницы высоко в небе парили жаворонки. Только чистая, прозрачная река весело журчала, пробираясь между камнями и омывая берега прохладными струями.
Обитатели дворца предпочитали не показываться на открытом солнце. Филадельфия, в легком мусли новом платье и соломенной шляпке, отсиживалась в беседке, Джордж слонялся без дела, без конца потея под своим огромным париком, Люси сидела под деревом и читала вслух дремавшему с открытым ртом отцу. Найзел сидел на своем привычном месте под раскидистым дубом, но водил кистью куда медленнее, чем всегда, а Томас, одетый, по его понятиям, более чем небрежно, в коротком жилете, бриджах и кепи, играл в теннис с зашедшим их навестить братом, Мэйфилдским викарием.
Заявив, что здесь ей недостаточно воздуха, Генриетта велела заложить карсту, поцеловала Люси в щеку, села в экипаж и сказала кучеру, что хочет насладиться свежим ветерком, всегда дующим на высокой гряде над Шарденом. Однако, когда они выехали на тракт, Генриетта объявила, что передумала и предпочитает нанести визит мистеру Лэнгхему.
Отворивший ей двери лакеи провел ее в приемную и попросил подождать. Сидя в тишине и прохладе этой уютной комнаты, Генриетта услышала доносящиеся из салона приглушенные голоса, а затем торопливый шорох шагов и скрип открывшейся и тут же захлопнувшейся двери. Она тихонько улыбнулась. Кажется, Николас был прав и Джейкоб действительно нашел убежище в Лакхерст-Холле.
Через несколько секунд дверь отворилась, и появился Джон Лэнгхем, громко извиняясь за то, что не сразу ее принял. С самым невинным видом Генриетта попросила прощения, если причинила ему беспокойство, ведь, судя по всему, у него были другие посетители. Доктор отверг это предположение, за явив, что пребывал в одиночестве, и Генриетта сделала удивленное лицо.
Они перешли в салон, куда им вскоре подали чай, и только когда церемония чаепития завершилась, Генриетта наконец сказала.
– Мистер Лэнгхем, я хочу, чтобы вы выполнили когда-то данное мне обещание.
Он вопросительно взглянул на нес.
– Какое обещание, мисс Тревор?
– Вы как-то рассказывали, что владеете техникой, с помощью которой можете погрузить пациента в состояние, подобное сну, и обещали проделать со мной подобный эксперимент. Может быть, мы сможем выполнить это сегодня, когда из-за жары все равно приходится сидеть в четырех стенах?
Джон Лэнгхем замялся, потом сказал.
– Мисс Тревор, прежде чем приступить к делу, должен предупредить вас, что с тех пор, как мы беседовали, выяснилось, что эти эксперименты могут быть сопряжены с определенным риском.
– Боюсь, что не совсем понимаю вас, мистер Лэнгхем, – удивилась Генриетта.
– Я и сам не до конца все это понимаю.
– Но вы можете рассказать мне, в чем дело?
Джон Лэнгхем начал описывать ей свои последние опыты, умалчивая о том, кто были его пациенты. Лицо Генриетты становилось все более и более недоверчивым, и в конце концов она не выдержала.
– Но, мистер Лэнгхем, это противоречит всему, чему нас учит церковь! Как же такое может быть?
– Я и сам много думал об этом, моя дорогая, и вот к какому выводу я пришел, если человеку действительно дастся прожить не одну жизнь, а несколько, то каждая следующая жизнь – это попытка приблизиться к совершенству.
– А если и эта попытка неудачна, то душа возвращается назад и опять все повторяется?
– Я не знаю, – признался Джон Лэнгхсм, откидываясь на спинку кресла. – Но в любом случае это нечто удивительное и непостижимое.
Наступила долгая пауза, в течение которой Генриетта смотрела в окно и думала о том, что, может быть, когда-то она же, но с другим лицом, смотрела на такой же вид. Наконец она спросила.
– А сами вы испытали этот феномен, мистер Лэнгхем?
– Увы, не довелось.
Генриетта взглянула на него.
– Но вы говорите, что мы встречаем вновь одних и тех же людей в разных жизнях? Что они – наши вечные спутники?
– Кое-что из того, что мне пришлось наблюдать, позволяет прийти примерно к такому выводу. Может быть, клятвы и обещания, данные тысячи лет назад, еще продолжают действовать.
Генриетта с самым решительным видом встала перед доктором.
– Мистер Лэнгхем, я настолько заинтригована, что просто умоляю вас попробовать проверить на мне ваши предположения. Что касается риска, то могу сказать, что каждый, кто осмеливается выехать в карете после того, как стемнеет, подвергается ничуть не меньшей опасности.
При этих словах оба подумали о Чаллисе. Генриетта гадала, действительно ли он сидит наверху, а если да, то знает ли, что она здесь, и хочет ли ее видеть, доктор же искренне понадеялся про себя, что у Джейкоба хватит ума не выдать своего присутствия.
Лэнгхем тоже поднялся.
– Мисс Тревор, мы проведем эксперимент. Увы, меня оказалось очень легко уговорить.
Генриетта улыбнулась. Они перешли в кабинет, и доктор задернул занавеси, скрыв сверкающий солнечный полдень. Комната сразу превратилась в таинственную прохладную пещеру, только один луч света пробивался сквозь плотные шторы и узкой золотой полоской падал на турецкий ковер. Письменный стол Джона вдруг принял угрожающие размеры и очертания, и Генриетта даже почувствовала некоторое облегчение, когда легла на кушетку и закрыла глаза, думая о том, какое же необыкновенное путешествие ей доведется сейчас совершить.
Она услышала голос хирурга, глубокий, вибрирующий, требовательный, и нахмурилась. Ничего не получалось. По каким-то причинам она оказалась неспособна участвовать в потрясающих опытах мистера Лэнгхема.
Генриетта прислушивалась к его указаниям, но не слишком старалась выполнять их, решив, что скажет доктору, что ничего не получилось, когда он закончит говорить. Она подумала также, что нет смысла двигаться, когда так приятно и легко продолжать лежать.
Тепло, комфорт и неподвижность успокаивающе подействовали на нее, и через некоторое время у Генриетты исчезло всякое желание встать.
Откуда-то издалека до нее донесся голос мистера Ленгхема, который спрашивал, где она. С трудом сосредоточившись, она оглянулась и, к своему удивлению, увидела, что находится неподалеку от Бэйндена, возле маленького пруда, где она не один раз видела развалины старинного маленького домика. Но сейчас домик был цел и, заглянув внутрь, Генриетта увидела высокую темноволосую девушку с мерцающими зелеными глазами, которая смотрела на нее с каким-то очень странным выражением.
Она вздохнула и услышала, как Джон спрашивает.
– Где вы, Генриетта? Что вы видите?
Из уст мисс Тревор раздался грубоватый хриплый голос.
– Я вижу Дженну. Я вижу ее как будто впервые в жизни. Я всегда считал ее некрасивой, но как я ошибался! Она прекрасна. Теперь я понимаю, что люблю ее.
– Кто вы?
– Бенджамин Мист, плотник из Мэгфилда. А она – Дженна Кэсслоу. Я хочу на ней жениться, я непременно должен на ней жениться. Она – моя половинка, мое счастье, и наконец-то я это понял.
