Легион Видесса - Тертлдав Гарри Норман (серия книг .TXT) 📗
Но легкий укол зависти не испортил хорошего вечера. В эту ночь Скавр спал глубоко и спокойно. Он проснулся отдохнувшим. Головная боль казалась совсем небольшой ценой за это.
Приступая наутро к работе, трибун приветливо кивнул чиновникам, которые находились у него в подчинении. За довольно долгий срок это был первый дружеский жест с его стороны.
Сейчас Марку было куда легче надзирать над работой бюрократов, чем год назад. Ни один из нынешних не был наделен талантами Пикридия Гуделина, чтобы достаточно умело жонглировать цифрами. Все они к тому же знали, что Марк умел составлять документы почти наравне с хитроумными имперцами. Более того, несколько раз Скавр разоблачал хитроумные уловки Гуделина. Это не только не вызвало злобы Пикридия. Напротив – римлянин заслужил уважение прожженного интригана и бюрократа.
Нет, чиновники не осмеливались жульничать при Марке. Проверяя налоговые документы лист за листом, свиток за свитком, трибун не видел не на своем месте ни одной серебряной монеты. В своем роде это был положительный сдвиг в его работе. Но это же делало ее изнуряюще скучной. Трибун выполнял свои обязанности машинально. Технология проверок была отработана им до мелочей. С другой стороны, монотонность также была для него сейчас целительна.
Заметив, что Скавр – наконец-то! – в относительно приличном – ab`.%-((, один из чиновников приблизился к нему.
– В чем дело, Итзалин? – спросил Марк, подняв голову от счетов. Даже не глядя от них, он отсчитывал цифры с поразительной ловкостью: долгая практика с костяшками счетов сделала трибуна таким же умелым в обращении с ними, как любого счетовода.
– Нечто забавное, – сказал Итзалин, протягивая ему пергаментный свиток.
Итзалин был худым человеком неопределенного возраста с болезненножелтоватым лицом. Он изъяснялся на специфическом чиновничьем жаргоне даже в тех случаях, когда говорил о вещах, не имеющих ни малейшего отношения к финансам. Вероятно, он разговаривает так, даже когда занимается любовью, презрительно думал Марк.
Скавру стало любопытно: что смешного мог откопать в документах этот человек с рыбьей кровью.
– Ну показывай. Что там такое?
Итзалин развернул свиток:
– Обрати внимание на печати. Если судить по внешнему виду, это правильно составленный документ. Однако посмотри, какая неопытная рука его писала. Текст детски простой, грамматика явно хромает. А смысл документа сводится к тому, чтобы вытребовать у столицы некую сумму для покрытия оперативно израсходованных фондов провинциального городишки…
Итзалин даже рассмеялся, что случалось нечасто. Шутка была, с его точки зрения, замечательная.
Скавр проглядел документ и внезапно разразился хохотом. На мгновение лицо Итзалина просияло: похоже, вышестоящий изволил оценить шутку. Затем бюрократ занервничал. Трибун смеялся что-то слишком долго.
Наконец чиновник проговорил:
– Прошу прощения… Мне показалось, ты нашел здесь еще больше смешного, чем заметил мой непосвященный взгляд… Ты не поделился бы с нами?..
Марк все еще не мог говорить. Он просто ткнул пальцем в подпись. Глаза Итзалина последовали за его пальцем… и кровь медленно отхлынула от лица бюрократа.
– Твоя подпись?.. – пролепетал он почти неслышно и испуганно уставился на меч Скавра. Он не привык видеть оружие здесь, в финансовом отделе, где строились куда более коварные ловушки из чернильниц и гусиных перьев.
– Ну да, конечно. – Скавр наконец взял себя в руки. – Поищи-ка среди документов. Там должен быть императорский рескрипт, сопровождающий мою просьбу. Жители Гарсавры сослужили Империи большую службу, пожертвовав свои личные средства, чтобы выкупить у Явлака пленных намдалени. Простая справедливость требует вернуть им деньги.
– Да, конечно, конечно. Я сделаю все, что от меня зависит, дабы ускорить процесс погашения задолженности… – Попав, мягко говоря, в затруднительное положение, Итзалин запинался и лепетал, чего обычно за ним не водилось. – Великодушный господин, ты, я надеюсь, то есть ты понимаешь… ибо я не намеревался нанести оскорбление… отнюдь… когда высказал свою мысль в форме, коя могла на первый взгляд показаться слегка… э-э… пренебрежительной…
– Пустяки, – отмахнулся Скавр. Он встал, похлопал несчастного чиновника по плечу. Сейчас Марк не мог объяснить, что испытывал к Итзалину горячую признательность: даже с Сенпатом и Неврат он, кажется, так не смеялся.
– В таком случае я составлю меморандум, и средства будут перечислены и отправлены со всевозможной оперативностью, – сказал Итзалин. Он был счастлив отыскать предлог и улизнуть от римлянина.
– Да, пожалуйста, сделай это, – сказал Марк ему вслед. – Гарнизоном Гарсавры командует сейчас Гай Филипп, а у него терпения куда меньше, чем у меня.
Медленная ретирада Итзалина превратилась в паническое бегство. Покачав головой, трибун опустился на стул. Хотел бы он сейчас быть в Гарсавре, среди своих. Как ему надоело болтаться одиноким и неприкаянным под присмотром Императора в столице. Он снова вспомнил о том, как /.+cg(+ намдалени из рук Явлака. И обо всем, что произошло потом…
Через несколько дней весь финансовый отдел гудел от веселья. Входя, Марк успел услышать обрывки грязных шуточек…
– …знает, с какой стороны намазывать хлеб маслом, вот уж точно…
– …сказали бы лучше: «намазанная маслом задница» – вот более точное прозвище…
Когда бюрократы увидели Марка, в комнате воцарилось неловкое молчание. После катастрофы, постигшей Итзалина, они старались при Скавре не давать волю острословию. Марк прошел на свое место (чиновники избегали встречаться с ним глазами). Разговоры тут же сделались исключительно деловыми. Марк открыл папку и принялся подсчитывать длинные столбцы цифр. Эта работа требовала внимания и сосредоточенности. Как раз то, что необходимо, когда хочешь отвлечься от горьких мыслей.
– Сыграй еще, васпураканин! – выкрикнул кто-то, перекрывая громким голосом шум рукоплесканий. Человек двадцать подхватили этот возглас – и вот уже вся таверна зазвенела от крика.
Сенпат Свиодо положил лютню на колени и стал сжимать и разжимать пальцы. Он бросил комически-унылый взгляд туда, где сидели Марк и Неврат. Неврат крикнула ему что-то на своем языке. Сенпат кивнул.
– Прости, – сказала Неврат Скавру, вновь переходя на видессианский. – Я сказала ему, что он мог бы сейчас сидеть с нами и спокойно пить вино, если бы оставил свою ненаглядную лютню дома.
– По-моему, он наслаждается игрой, – заметил Марк. Неврат подняла бровь:
– Я тоже люблю сладкие сливы, но если съем целую корзину, то лопну.
Сенпат, конечно, собирался сыграть одну-две песни для собственного удовольствия, но вдруг обнаружил, что аудитория с горячей благодарностью слушает музыку. Далеко не последним из его слушателей был трактирщик. Он так высунулся из-за стойки, что едва не рухнул на пол.
Васпураканская шапка Сенпата лежала рядом с певцом, перевернутая. Сенпат пел уже почти два часа. Возбужденная толпа густо окружала его, не позволяя уйти.
Первые такты знакомой песенки понеслись по таверне. Загремели рукоплескания. Толпа подхватила припев: «А мы пьяней, пьяней вина!..»
– Ему надо бы завести эту песню на полчаса, не меньше, – заметил Марк. – Может быть, тогда они упьются, свалятся под стол и позволят ему уйти к нам.
Трактирщик, похоже, держался того же мнения. Два его племянника наливали по очереди всем слушателям, стоявшим вокруг Сенпата. Еще двое помощников тащили тяжелые бочонки, разливая вино посетителям, сидящим за столами. Неврат подставила свою кружку, Скавр отказался – у него еще оставалось. Неврат заметила это.
– Ты жульничаешь.
– Тебе ли не понимать меня – с твоими сладкими сливами и полной корзиной…
– Пожалуй, это честно, – улыбнулась она. Затем посерьезнела, изучая его лицо, как теолог – трудный текст. Но когда она заговорила, голос ее прозвучал ровно: – Ты ведь довольно много пил в последнее время?
