Время созидать - Кварталова Ирина (читать книги полностью без сокращений .txt, .fb2) 📗
– Боюсь, твоя матушка не переживет, если ей опять придется искать тебя всю ночь, мой мальчик.
Арон аж словами поперхнулся. Искоса глянул на маму рядом на скамье, на ее строгое, серьезное лицо, очень смуглое и худое.
– Понимаете, там такая… дыра. – Арон развел руки, показывая, каких размеров, по его мнению, «дыра». – И в нее лезут всякие… Как грибы. Ядовитые, – прибавил он, чтобы всем стало яснее.
Но яснее никому не стало – Гидеон переглянулся с мамой, и только.
Ему не верят! Сколько раз он выдумывал невероятные небылицы, сколько раз скармливал маме откровенное вранье – а теперь попробуй пробей их стену!
– Я должен… Понимаете? Пойти! И!.. Думаете, я вру?
Голос срывался, стал тонким, как у девчонки.
Маленький дворик с абрикосом сделался тесным, а слова, мысли – невыразимо огромными. Арон вскочил со скамьи – но его остановил спокойный голос Гидеона:
– Арон, ты просишь помочь, но совершенно не хочешь внятно объяснить, что случилось. Сядь. Попробуем по-другому.
Арон сел обратно, и Гидеон принес ему чай.
Он сидел за столом и пил этот крепкий тепловатый чай, в который Гидеон добавил что-то еще, каких-то трав – может, душицы. И чем это поможет делу?.. Может, Гидеон на чае погадать хочет?..
Арон смотрел, в какой узор сложились чаинки в его чашке. Эрин когда-то давно рассказывал, что значит, если увидеть в чашке краба, или дерево, или облако, или собаку. Но сейчас он не видел ни крабов, ни собак – только огромную дыру, темноту. Протянул чашку Гидеону.
– Это… Вот о чем я!
Гидеон тоже заглянул в чашку. И смотрел так долго, наклонял в разные стороны, щурился – казалось, будто он так до вечера просидит!
– Ну, что там? – голос Саадара. – У тебя такой вид, будто Безликий!
– Возможно, так и есть! – огрызнулся Корень. Он снова повертел чашку.
Разговор уплывал от Арона, как он ни старался вникнуть, расщеплялся на отдельные голоса, на несвязанные фразы. Взрослые спорили, перебивая друг друга, говорили что-то о колдовстве, о темноте и Безликом. «А вдруг он одержим»? – это сказала мама чужим голосом, похожим на шорох гальки.
Арон закрыл глаза, прислушиваясь к тому темному, что пульсировало внутри живым и горячим сгустком – билось, как второе сердце. Но слишком долго нельзя слушать эту темноту – утащит, если нырнешь слишком глубоко. Пришлось с силой отталкиваться, выбираться к поверхности – к солнцу и голосам.
– Разумеется, Арону не под силу справиться с тем… что бы он там ни увидел… – это уже голос Корня, сухой, тихий.
Арон скривился, разлепил веки, взглянул на Саадара напротив – тот только плечами пожал, мол, я в этих делах ничего не понимаю.
– Что вы предлагаете делать, мастер?.. – спросила мама Гидеона, тот только тряхнул длинными волосами:
– Не знаю, моя госпожа, я ведь всего лишь ученый… Не практик…
– Что же в таком случае говорит ваша наука?..
– Есть темные места, где древние поклонялись своим божествам, силам земли – разным тварям. Иногда люди сходят там с ума, если случайно окажутся рядом…
– Я не сумасшедший! – Арон крикнул так громко, что с конька крыши спорхнул голубь. – У меня с головой все нормально!
– Господин Долмейн, – мамин тон стал ледяным и твердым, – мой сын – в опасности?
Корень только моргнул несколько раз, открыл и закрыл рот.
– Не знаете. Ясно. А мне это очевидно!
– Но… А кто… Если я не…
– Ты думаешь, я позволю? – с маминым голосом тоже было что-то неладно. – По-твоему, это что, увеселительная прогулка?
Арон смотрел на ее профиль – и внутренности выкручивало, даже немного тошнило от страха, от понимания – сейчас точно не пустит. Не позволит. Даже если верит ему. Найдет взрослых, умных колдунов, которые разбираются, которые не такие улитки, как Гидеон!
– Я э-э-э… Я разузнаю у своих… – как-то смято произнес Гидеон. – Что там такое…
– И сколько ждать придется? – спросил Арон, зная, что все эти колдуны одинаковые, только тянут дело да перепроверяют десять раз, не ошиблись ли. Может, тот рыжий, Иттро Чайка – он бы понял, справился.
Гидеон встал из-за стола.
– Сделаю, что смогу.
Но Арон знал: этого мало! На него накатывала вонь из дыры в земле – сгнивших яблок и жженой грязной тряпки, сырой глины и темноты.
– Пообещай мне, что не наделаешь глупостей, не полезешь туда сам! – Мама взяла его за руку, заглянула в лицо.
Ее глаза прожигали насквозь.
– Не полезу, – кисло согласился он, зная, что ни мама, ни Саадар в это не поверили. Да и он сам бы не поверил себе сейчас!
Дворик, пустой и тихий, словно усох, покрылся серым налетом пепла и пыли. Он видел маму рядом – она говорила о чем-то с Гидеоном, видел, как подмигивает ему через стол Саадар – и знал, что все они умрут. Ничего не будет больше – ни дома этого, ни дворика, ни кривого высокого абрикоса. Ни города.
Значит, он разберется сам. Найдет того, кто не будет задавать глупых вопросов, возиться и кого-то ждать – и все растолкует ему!..
Арон выбрал для похода к Иттро самое лучшее время: ночь, в которую Саадар был в дозоре. Едва дождался!
Он ждал терпеливо, пока мама не заснет, притворялся спящим – но внутри все дрожало, бурлило, закипало. Старался не жмуриться, ровно и спокойно дышать, чтобы мама не заметила, что он нарочно, а в ушах бился барабанный ритм сердца – так громко, что он едва слышал, что делается вокруг.
Он долго считал про себя и три раза досчитал до тысячи, чтобы убедиться, что мама уснула. Только тогда он осторожно выпутался из одеяла, натянул штаны и башмаки. Прислушался, приложив ухо к двери маминой комнаты – из-за дождя не было понятно, спит ли она. Тихо окликнул ее – ему ответил лишь стук капель о подоконник.
Пора.
Маленькие круглые стекла, сквозь которые толком ничего не видно даже в ясный день, заливало водой, вода превращала их в зеркало – и в слабом свете волшебного огня стекла отражали его, Арона – решительного бледного призрака, искаженного и неправильного.
Арон кивнул себе.
Поднял окно – шум дождя стал отчетливее – и осторожно вылез на крышу кухни, да так и остановился там, под дождем, мокнул, не опуская раму, вдыхал кисловатое сухое тепло комнат, где глубоко и спокойно спала мама.
Пора – напомнил он себе еще раз. Рама едва не выскользнула из пальцев, едва не стукнула о подоконник – но Арон как-то исхитрился ее удержать и опустить аккуратно, неслышно, хотя сердце так и лупило о ребра и отдавалось током крови в пальцах. От напряжения свело тело, и ему пришлось разминать руки и ноги, прежде чем прыгнуть на землю с крыши, прямо на скользкие мокрые плитки во дворе – и все равно больно содрать кожу с ладоней.
Путь к нир-Атри Арон разведал еще днем, но в темноте приходилось полагаться только на верно запомненные повороты и надеяться, что ни один из них он не пропустил.
На этот раз никто не гнался за ним – удивительно легко Арон проскочил несколько кварталов и оказался перед глухой кирпичной стеной, перед дверью, над которой горел обыкновенный, вовсе не волшебный фонарь.
Арон немного потоптался перед ней, наконец решился, разом постучал – быстро и громко, пугая собственный страх.
Считал удары сердца до сонного «Кто там?». Готовился произнести речь…
…в двери открылось маленькое окошко, квадратом выплеснулся на мостовую свет, в окошке показались чьи-то глаз и щека. Потом – нос и узкие, недовольно изогнутые губы.
– Чего стучишь, ночь!..
– Мне нужен господин Иттро, – четко, боясь запнуться в чужой речи, произнес Арон.
Снова появился глаз, моргнул на него.
– Аннэйрэ нет, – сказал голос, очень молодой и слегка раздраженный, приглушенный дождем.
– Как – нет?.. – Арон так ясно видел встречу с рыжим, так хорошо представлял, что ему скажет, что ни на миг не усомнился, что рыжий ждет его тут, в своем доме. И вдруг – такая неудача! А может, этот, в окне, попросту ему врет?
– А вот так. Ты что же, думаешь, Верховный маг всегда тут к услугам всяких мальчишек? Давай-давай, вали.
