И маятник качнулся… - Иванова Вероника Евгеньевна (книга регистрации txt) 📗
Юджа умирала со смеху, слушая мои причитания, а старик взволнованно суетился, стараясь успокоить и ободрить вашего покорного слугу. Сочетание искренней заботы и не менее искреннего веселья повергало меня в жуткое уныние, и жалобные комментарии становились все отчаяннее…
К тому моменту, как я был более-менее одет – даже легкие наручи, совмещенные с перчатками, заняли свое место – йисини уже не могла смеяться, а только постанывала в ответ на все мои возражения.
– Так… А что будем делать с шеей? – озабоченно спросил старик, добравшись в своих изысканиях до моего «украшения». – Может быть, шарф?
Юджа поморщилась:
– Это будет несколько странно выглядеть.
– Странно… – Я рассеянно провел пальцами по ошейнику. Туда. Сюда. А… Что бы это значило? Нет, это не может быть тем, о чем я подумал… Такие выступы… Нажатие, тихий щелчок – и я держу в руках раскрытый ошейник. Рогар, ну ты и… гад.
– Чего же сразу не снял? – удивилась йисини.
Я виновато пожал плечами, не найдя слов для ответа. В самом деле, почему? Потому что я вовсе не стремился его снимать.
– Замечательно! – оживился старик. – Вы можете надеть вот это…
«Вот это» оказалось широченным – в ладонь или даже больше – ожерельем, ничуть не удобнее и не легче того, что я имел удовольствие носить. Тем более что с него на грудь спускались ряды стальных бусин – уж не знаю, для красоты или для защиты, но хлопот они добавляли изрядно. В целом, я понимал, что оно предназначено для защиты (а заодно – напрочь прятало всю шею от любопытных взглядов), но поскольку я всегда был противником излишних физических нагрузок…
Юджа велела мне пригладить смоченные водой волосы и собственноручно (хотя для этого ей понадобилось покинуть постель и справиться со слабостью во всем теле) водрузила мне на голову… Наверное, правильнее всего было бы назвать этот головной убор шлемом: лоб, брови и нос прикрывала стальная пластинка в форме полураспустившегося цветка песчаной лилии, к которому крепилась тонкая кольчужная сетка, сзади закрывающая шею, а спереди двумя крыльями сползающая по щекам на грудь. Что оставалось снаружи? Глаза, губы, подбородок. Не спорю, в моей ситуации такой элемент одежды был весьма к месту, но если бы вы знали, что за тяжесть повисла на моей голове! Сразу пришлось забыть о привычке сутулиться… Хорошо еще, что растительность на моем лице не то что редка, а… Проще говоря, даже усы не растут. Зато брови – что надо: густые, широкие, только бестолковые…
Йисини оценивающе прищурилась, кивнула, что-то сказала самой себе, потом вдруг прижалась ко мне и втянула ноздрями воздух.
– Что-то не так? – обреченно спросил я.
– Все так… – она прикрыла глаза. – Молоко… Хлеб… Душистое сено… Ты славно пахнешь.
– Это важно?
– Кому как. – Улыбнувшись, Юджа вернулась на постель. – Кстати, что ты возьмешь?
– В каком смысле? – не понял я.
– Из оружия, дурачок!
Хм… Есть над чем подумать. Если вспомнить, сколько времени прошло после моих занятий в фехтовальном зале… О, конечно, я стараюсь поддерживать навыки на должном уровне, но делаю это нерегулярно… Меня выручил старик, он хитро ухмыльнулся и сказал:
– Думаю, молодой человек предпочтет самую высокую даму из твоего арсенала.
– Лоргу? – Йисини хмыкнула. – А впрочем… Согласен?
Купец торжественно вручил мне родственницу той красотки, которую я совсем недавно имел удовольствие обнажить. Только эта лорга была опаснее. И восхитительнее: два запора – на каждый клинок, да не простые, а с обратным ходом – здесь есть куда приложить фантазию! Я примерился к весу оружия, выпустил «жала» – по одному и вместе, потом убрал самым шикарным приемом, который был мне известен – «мельницей».
– Она великолепна, – честно признался ваш покорный слуга, чем заслужил торжественный поклон старика.
– Справится, – резюмировала Юджа, откинувшись на подушки. – Еще не время?
– Скоро, – кивнул старик. – Меня известят.
Я хотел было спросить, каким товаром и с кем он торгует, но не успел: в дверь внешней комнаты постучали. Купец пошел открывать, и я расслышал почтительное:
– Вас ждут, господин.
– Скажите, что я буду через минуту.
Он вернулся, извлек из неприметной седельной сумки изящную костяную шкатулку и вопросительно посмотрел на меня. Я предположил:
– Пора?
– Вы готовы, молодой человек?
– Знать бы еще к чему… – недовольно бурчу, принимая обязанности телохранителя.
Разумеется, я не настолько хорошо знаком со всеми тонкостями сего необычайно полезного и весьма высокооплачиваемого искусства, но наблюдал работу этих людей со стороны достаточно долго, чтобы «делать вид». Да и кому какая забота? Под лоргу вряд ли кто-то полезет…
Наш путь пролегал вверх по лестнице на второй этаж и по галерее над залом, где еще не отошедшие ко сну постояльцы вкушали ужин и делились новостями. Мое появление вызвало нездоровый интерес и шушуканье, но хватило одного внимательного взгляда в сторону особенно громогласного шутника, чтобы тема разговоров поспешно сменилась на более нейтральную – о погоде. Нет, все-таки маскарад – великая вещь! Ну кто, скажите, испугался бы хилого парня с клеймом на щеке? А вот грозную йисини никто обижать не решится. Чревато безвременной кончиной.
У двери, знаменующей собой завершение нашего маршрута, старик остановился, а я распахнул створки и, сделав шаг, застыл в проеме, едва не касаясь спиной дверного косяка, чтобы иметь возможность контролировать и комнату и коридор. Мой взгляд, не найдя ничего опасного для купца ни перед дверью, ни за ней, переместился к центру ярко освещенной комнаты, туда, где стояли стол и роскошные стулья с мягкой обивкой. Все равно в этом помещении ничего больше не было, кроме двух… двух… двух… Фрэлл!
Я чуть не ругнулся вслух, мысленно крича Мантии, чтобы она была готова к защите. Моя подружка молчаливо приняла приказ к сведению, оставив на сей раз все ехидные замечания при себе. Еще бы! Будет она тратить силы на разговор! Нет, сейчас Мантия поглощена ожиданием спектакля, начинающегося на только что выстроенной сцене… Фрэлл! Я убью тебя, старик!
У стола стояли эльфы.
Одинаково тонкие и сильные фигуры. Впрочем, судя по форме ушей и цвету глаз, эти двое вполне могут быть и родственниками. Причем родственниками в пределах одной Ветви. Только у старшего взгляд ровно мерцает черно-фиолетовыми искорками, а глаза второго… вы когда-нибудь видели лиловое серебро? Я тоже не видел – наверное, такого ни в природе, ни в фантазиях самого сумасшедшего ювелира не существует, – но сразу понял, что именно так оно и должно выглядеть…
Эльфы, по всей видимости, не считали нужным демонстрировать свою расовую принадлежность перед постояльцами, потому что одеты были нарочито по-человечески. То есть они убрали из своих костюмов любые детали, имеющие отношение к листоухому племени. На мой взгляд, совершенно зря: маскировка, конечно, вещь полезная, но даже этому искусству нужно прилежно учиться – любой человек (разумеется, не озабоченный финансовыми проблемами) с удовольствием носит предметы одежды, либо скроенные по-эльфийски, либо изготовленные их мастерами. Я вот при первой же возможности (то есть когда получил в свое распоряжение приятно тяжелый кошелек) прикупил себе дорожный плащ… Однако никакие достижения эльфийской культуры не могут перебороть мое стойкое неприятие эльфов как личностей. Собственно говоря, именно поэтому я и помедлил на пороге комнаты дольше, чем следовало бы настоящему телохранителю. Помедлил, а потом – когда вспомнил о своих «обязанностях», проводил купца к столу, закрыл дверь и занял место по правую руку от «объекта охранения» – вынужден был сменить ритм дыхания на более редкий. Чтобы успокоиться.
Я не преклоняюсь перед листоухими, да и они (по крайней мере, знакомые мне), признаться, меня недолюбливают. Только не считайте, что всему виной некая экстравагантная дама, оставившая о себе долгую память на моем лице, вовсе нет. Хотя и она добавила камешек на чашу личных весов вашего покорного слуги… Увы, раскидистое древо моей не особенной приязни к эльфам уходит корнями в детство и юность. Скорее даже в юность, потому как в детстве я еще не понимал, какие чувства может выражать взгляд прекрасных эльфийских глаз. Зато потом понял. А чего не понял – мне объяснили. Объясняли долго. С наслаждением. Предельно подробно. И даже то, что Магрит устроила серьезную выволочку тому… нехорошему дяде, меня не успокоило. Не могло успокоить. Потому что я чувствовал: мой обидчик прав. Мне еще не хватало опыта и умения отсеять факты от эмоций, но на дно души упали первые колючие снежинки. Первые из тысяч…
