Призраки во плоти (СИ) - Самсонова Катерина (онлайн книга без .TXT) 📗
Её бросило в краску, которая на её неестественно бледной коже походила на воспаление.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты обязана жить дальше, дорогуша, — Денис скрести руки. — Твоя память будет истачивать тебя, но ты пронесёшь до конца своё бремя. И зелье Амнезии у меня не проси.
— Ни за что, — прошипела она. — «Я обещала Марку, что буду помнить».
«Вот оно как?.. Он ещё и полюбить тебя успел?»
Тина снова кивнула, и шляпа-котелок съехала ей на брови.
— Так что же это, ты… отпускаешь меня? — её взволнованный голос пропустил нотку удивления.
Денис почесал щетину на подбородке и, медленно наворачивая вокруг неё круги, без запинки проговорил заученный текст:
— Герман Соболев и Марк Вихрев повинны в смерти Ирмы Соболевой, которую они пытались вывести из комы нетрадиционными методами. Сходя с ума от неудачи, Герман застреливает общего знакомого Тимофея Орлова, а затем из-за угрызений совести решается на его воскрешение. Когда его и Марка, который согласился с ним сотрудничать, застукали за ритуалом, они бежали вместе с телом, которое они решили вывезти за город, а именно в аномальной окрестности Дома Слёз, так как Марк знал, что туда почти никто не ходит, кроме него самого. Во время поездки они поссорились, и из-за рассеянности водителя — неважно, кто им был — их машина съезжает к заброшенным постройкам, где Марк и убивает Германа. А затем на этой же машине отвозит труп Тимофея к Дому Слёз, оставляет там и, приехав в город, бросает машину — которую потом кто-то угоняет, и потому история с аварией уже иной случай — и живёт дальше, страдая деменцией и провалами в памяти, пока не решается обратиться за помощью к Агате Северской, специалисту по памяти, но умирает, не доходя до её подъезда, от сердечной недостаточности.
Закончив повествование, Денис хлопнул кулаком о ладонь.
— Тебя нигде не было, Тина. Я ещё додумаю эту версию событий, и тебя в ней не будет.
Кристина раскрыла рот, поражённая тем, на какой смелый шаг пошёл Денис, чтобы выгородить её перед полицией.
— Боже мой. Я и не знаю, что сказать… Спасибо тебе, Денис! — и вдруг, подумав, воскликнула. — А как же Марк? Тогда в твоей теории он ещё худший убийца.
Денис раздражённо выдохнул, но, воссоздав спокойный тон, ответил:
— Я думаю, его главный грех когда-нибудь да раскрылся бы. А так… Агата не вызывала его, но, как мне чудится, он был бы только за, чтобы пожертвовать своей посмертной репутацией ради тебя. Теперь уж его очередь жертвовать собой ради тебя.
— Так что же, этот твой капитан Новожилов, прочие твои полицейские знакомые — они так и не узнают правду?
— Какую правду? — Денис сделал вид, что не понял её.
— Правду обо мне! — Тина перешла на крик, но быстро осекла себя. — Правду, которая задушила бы меня, если бы я её не рассказала. Но ты, ты готов нести на себе бремя тайны? Ты, кто всегда ищет, как тайны раскрыть?
— Новожилов уже знает правду, — после паузы признался он. — И он пообещал мне, что прикроет нас. Парень он ответственный, человек слова, он стоит доверия. В общем, более-менее ты будешь в порядке, а то чего это я тут разглагольствовался. Пойдём.
Денис пошёл навстречу сгущающейся у выхода толпы, но, не успев отойти и на десять шагов, обернулся — Тина вслед за ним не пошла.
— Ну, чего ты встала?
Она замялась.
— А они уже были? Похороны.
— Их похоронили вчера в один день, и Марка, и Тимофея. Вот ирония, даже на одном кладбище! Даже совсем недалеко друг от друга!
— Бедная мама Тимы, — проронила Тина, выловив из памяти её лицо, поражённое горем.
— Это точно, — сказал Денис. — Да, кстати, отец Марка приезжал. Он не знал абсолютно ничего о его жизни и последние полгода и вовсе жили раздельно. По его утверждению, Марк так лучше бы набрался мозгов и научился самостоятельности. Научился, б… кхм, прости, — он вовремя сглотил просившиеся сами собой ругательства. — Тупой как дерево, этот его отец, упустил он парня давным-давно. Марк прекрасно осознавал, чем занимается. Такое приходит с ранних лет.
— А теперь он знает?
— Кем был Марк? Фигушки! Скептик упёртый, чтоб его. Господи, прости. Да таким, как он, и не нужно знать. Но мы-то с тобой знаем.
И, глядя в глаза Дениса, Тина мысленно согласилась.
— Так, всё, нас ждут, Тина. Идём, — и Денис опять пошёл через зал к выходным дверям.
— Кто нас ждёт? — засуетилась Тина и побежала за ним.
— Как кто? Твоя семья, — и он загадочно подмигнул ей через плечо.
Когда Тина вышла из собора вслед за Денисом, у фонтана их ждали трое. Данила, Агата и их подруга-призрак Эвелина. И они все пришли за ней. Странно, что Лина тоже пришла, они с Тиной были мало знакомы, причём большая часть их дружбы пришлась уже на время после её смерти. Она стояла позади Данилы и Агаты, положив руки на их плечи. Оба напряжённые, взволнованные, как если бы они стояли в зале суда, ожидая окончательный вердикт.
Сначала Тина не поняла, что помимо настроения было не так в Агате. Но тотчас она с удивлением поняла, что именно: Агата была во всём чёрном. Агата, которая никогда не предавала белый цвет, на которой теперь чёрная кожанка, чёрные джинсы, сапоги до колен — откуда вдруг всё это?
Но буквально спустя секунду Тине стало не до подобных рассуждений. Данила, едва завидев её, бросился навстречу — так, что с него слетела широкополая шляпа — и крепко обнял её, будто они не виделись доброе столетие.
— Что же ты делаешь, глупышка? Мы же всегда добры к тебе, мы всегда любили тебя, а ты убегаешь.
— Даня, — Тина ослабла под его натиском, оставив попытки отстранить его. — Как же вы примите меня назад, как же вы ещё можете причислять меня к семье после того, что я…
— Только не начинай, Кристи, — серьёзно заговорил Данила. — Обещай, что ты больше ничего не будешь утаивать от нас с Агатой. У тебя всегда было, с кем поговорить, если тебе плохо. Мы поймём тебя, поверь, и всегда примем тебя, какая ты есть.
— Даже полутенью? — ахнула она. — Даже с моим безумием? Я уже не та!
— Борись с ним. Победить можно всё, что угодно, и кого угодно. И, если что, мы всегда тебе в помощь.
— И мы никогда не оставим тебя в беде, — подтвердила Агата.
Тина отпрянула от Даниила и спиной вперёд отошла от них.
— И что же, вы будете со мной видеться, общаться, даже работать, а я тоже теперь, считай, ведьма — и будто бы ничего не было? Я никого не убивала и никому не ломала жизнь? Ничто уже не будет прежним!
— А кто сказал, что должно быть всё, как прежде? — подала голос Лина. — Кто знает, если бы не твой жестокий поступок, те души из Дома Слёз не были бы свободны. Да мало ли, что ты успела пресечь, и что могло быть ещё хуже, если бы не ты.
— Сплошные оправдания… Неужели вы так хотите простить меня?
И они, все трое, пришедшие сюда ради Тины, ради одной её, ответили утвердительно.
— Конечно, мы тебя прощаем, — сказал Даниил. — Но прощать не значит забывать.
«Я и не прошу забвения. Но я так рада, так рада, что ты…»
— Я верила, что ты так и скажешь, Даня.
И он улыбнулся, обрадованный тем, что стена, построенная меж ними Тиной, наконец, рухнула.
Незаметно подкравшийся к нему Денис всучил ему упавшую шляпу и тоже заговорил:
— Ну вот, я вам отдельно всё сказал. Не буду вам мешать.
— А ты куда? — обеспокоенно спросил Даниил.
— Не буду вам мешать! — звонко повторил Денис и развернулся, чтобы уйти.
— И чем же ты теперь займёшься?
— А хрен его знает. Пока я свободен, займусь-ка я родословной нашего непутёвого Германа. Не удивлюсь, что Герман и Ирма Соболевы при их нестандартной жизни и смерти были неизвестными потомками Анны Ульяновой… Что ж, чао!
Денис накинул капюшон и отправился по аллее вдоль колонн Казанского собора.
«Я же прощаю тебя только ради них» — пронеслась в голове Тины его мысль.
Даниил надел попачканную шляпу и, ещё не до конца оправившийся от потрясений последних дней, воскликнул:
— Боже мой, с кем я живу. Одна живая, другая наполовину живая, а третья и вовсе мёртвая. И вы все в моей жизни.
