Магистериум морум (ЛП) - Бэд Кристиан (мир бесплатных книг .TXT) 📗
Борн сморщился весь, нечаянно восприняв часть той муки, что терзала Фабиуса, уткнулся глазами в стопку пыльных манускриптов на полу у стены и… узрел там куколку. Маленькое, в ладонь, подобие человека из тряпок и лент.
— Вставай! Он не в башне! — воскликнул Борн. — Гляди! Он обманул нас простым деревенским колдовством! Да вставай же!
Но маг словно бы спал с открытыми глазами.
Демон тяжело вздохнул и побрёл прочь из подвала, из башни, в рассветную сырую серость осеннего утра. На берег реки, где промозгло и холодно и совсем нет огня.
***
Чёрная кошка стала серой от пыли, пока спускалась тонкими ходами Верхнего Ада в пылающую бездну Ада глубинного. Миновав темницу, она смогла вобрать в себя чуть больше магии и на спинке у неё выросли короткие кожистые крылья.
Казалось бы, кошка должна была бежать вверх, а, значит, на землю, верно? Ведь она ринулась в дыру в потолке?
Но темница-то располагалась под троном, и её «верх» на самом деле был спуском в более глубокий Ад. Так устроен мир, что верхнее и нижнее иногда довольно иллюзорны.
Чем ниже проникала кошка, тем горячее и призрачнее становилось твёрдое, становясь ещё более твёрдым, но и более проницаемым для неё. Ведь кошка была, по сути своей, фурией, тварью глубинного Ада.
Она достигла сплошного буйства огненной стихии, встряхнулась и нырнула в пламя, вбирая в себя его горячую силу. В ней вдруг проснулась здоровая лихая злость. Она летела напролом, почти не ощупывая разумом дорогу и громко взывая к Сатане. Её малую суть затмил великий инстинкт мести.
Алекто знала. Знала так, как могут знать только женщины и кошки: пришло время свершиться великому правосудию!
***
Борн прошёлся по двору, распугивая слуг. Сел на берегу, на мостки, где любил сиживать Фабиус, и долго смотрел в воду, пока солнце не поднялось высоко.
Думал ли он, что смотрит в лавовую реку, что текут в верхнем Аду, или просто не видел вокруг ничего? Этого он и сам не знал. Что-то дурное давило ему грудь, мучило смутной тревогой. Может, это было демоническое похмелье? Ведь люди почему-то страдают, выпив слишком много вина?
Слуг инкуб не замечал, и они тоже постепенно успокоились. И даже принесли для него одежду, сложив поодаль.
Наконец, Борн очнулся от раздумий или вынужденное бездействие просто утомило его.
Фабиус спал, сын был где-то рядом, но…
Но как его искать в такой тесноте образов и запахов? Может, просто, по-человечьи, обойти остров, обшарить все закоулки, коснуться созданием каждого здесь? Кто-то же видел Аро?
А почему нет, в конце концов! Сколько можно сидеть без толку!
Борн поднялся. Прачки наблюдали за ним из дверей большого дома у башни. (Оттуда же пахло кухней). Конюх затаился за кучами сена у коновязи.
Демон фыркнул, поднял с земли аккуратно сложенную рубаху с застёжками из серебра и лазурита, какие носил Фабиус. Под ней лежали холщовые штаны и плащ с синей эмалевой фибулой и знаком магов. Вот забавно-то.
Инкуб обрядился, как магистр, даже поглядел на себя в воду — похож он на мага, гостящего у Фабиуса?
И тут вдалеке заржала лошадь, и демон обернулся. Небольшая группа всадников на той стороне реки подъехала с объездной дороги к мосту, но крещёные перегородили ей путь.
«Кто это?» — спросил Борн сам себя.
И сознание услужливо подсказала ему, что это его давний знакомец — почтенный мэтр Тибо со своими слугами и людьми из городской стражи, правитель Тимбэка и всей провинции Ренге, в отсутствие самого Фабиуса, разумеется.
Измученный неизвестностью, глупый человек решил сам приехать на остров Гартин. День выбирал, не спросив не только астрологически подкованного мага из городских, но даже неумеху-лекаря, и в результате попал в окружение озлобленных оборванцев. (Так думал сам мэтр Тибо, испуганный и растерянный).
Борн хмыкнул и пожалел, что не прихватил остатки рябиновой водки. Можно было снова сесть на мостки, глотнуть горячего людского пойла и посмотреть, что учудят крещёные со здешним префектом. По Ангистерну демон помнил, что префекты бывают жутко забавны, а два-три стражника на четыре сотни крещёных — лишь украсят спектакль.
Мэтр Тибо, однако, узрел на острове кого-то в одежде мага и начал голосить, взывая к нему. Борн, разумеется, остался равнодушен, и это было хорошо для префекта, которым голодный демон мог бы и перекусить.
Но тут большая чёрная птица камнем упала с вышины прямо посреди табора крещёных, и демон распознал в ней сначала ворона, а потом — старенького горбатого и носатого мага.
Борн уловил интересные и аппетитные запахи страха, уселся-таки поудобнее и начал шарить внутренним взором по полу колдовского зала, где они с Фабиусом так хорошо проводили вчера время. Куда этот маг запрятал остатки водки?
Бутыль нашлась на лестнице. Борн материализовал водку, налил стопочку, благостно взирая за реку. Там — то ли свежеприлетевший маг увещевал крещёных, то ли крещёные просвещали мага: без бутыли было явно не разобраться!
***
— Отдай нам его! Отдай нам нашего бога, и мы уйдём! Он на острове, я узрел там его сияние!
Голосящий крещёный напоминал слепого, так белы были его глаза.
Другие отступники тоже пытались апеллировать к разодетому в меха и бархат столичному магу, но образованностью не блистали, а магистр Грабус плохо понимал лепет черни. Не потому, что как-то особенно презирал её, нет. Просто за 200 лет, что он украл у судьбы, необразованные люди стали выражаться иначе, чем он слыхал в юности.
«Да где же Фабиус? — размышлял он в смятении. — Почему он не спешит сюда, завидев ворона? Неужели ещё не вернулся на остров? Секретарь Совета Магистериума сообщил, что, по сведениям из Ангона, магистр четвёртого дня как отбыл! Здесь пути-то всего на двое суток!»
Крещёные подступали со всех сторон. Грабус ощущал страшную вонь, исходящую от их немытых тел. Сердце его дёргалось от нервного напряжения и усталости: всё-таки магический полёт был тяжёл для старых костей. Но что он мог поделать, если магистерский камень страшно нагрелся на груди и буквально вбросил старика в небо?
Летел он какие-то мгновенья, казалось, сама земля провернулась под ним. Тут же внизу показался знакомый остров, и кто-то сильно закричал, а камень его выспыхнул и рассыпался пеплом…
Грабус затравленно оглянулся: малый рост не давал ему увидеть ничего, кроме черни, толпящейся вокруг. Страх закрался в душу: крещёные кричали злобно.
Старенький магистр, несмотря на свой высочайший ранг, не был боевым магом. Наизусть он помнил лишь самые простые формулы, помогающие в быту. Он был хитрым, искушённым в придворных интригах, но весьма старым и слабым. И растерялся, не зная, что делать с толпой бессмысленных и грубых людей, которых давно не видел так близко.
Грабус прекратил попытки понять, чего от него хотят, и воззвал к Фабиусу, беспомощно задрав куцую бородёнку. Отклика не услышал, зато обнаружил в небе растущую чёрную точку. Маг подслеповато прищурился и сделал усилие, перейдя на колдовское зрение…
К острову приближался ворон. А вдалеке маячил, похоже, ещё один. Неужели не только магистерский камень Грабуса проснулся, и перенёс сюда своего хозяина? Неужели к острову Фабиуса Ренгского летят сейчас все члены Совета Магистериума?
Магистр Грабус приосанился: страх отступил от него.
— Зачем вы собрались здесь, бедные люди? — спросил он голосом хитрым и вкрадчивым.
— На острове спрятали нашего бога! — выкрикнул бельмастый.
— Наш бог — Сатана, — нахмурил седые брови Грабус. — Какого ещё ты хочешь бога, бедный человек? Кто научил тебя ереси?
Рядом с Грабусом, заставив крещёных шарахнуться, камнем упал ворон, оборотившись в самого молодого и воинственного члена Совета, магистра Тогуса, прозванного Твёрдым. Это был крепкий чернобородый старик, много повоевавший в своё время с тварями в Гариене.
— А ну — прочь, черень! — взревел он, едва успев отряхнуться. — Что здесь за вонючее сборище! Я не ошибся, это же Ренге?
