Источник магии - Пирс Энтони (читать книги без регистрации полные TXT) 📗
— Ты хочешь сказать что если бы не Коралл, Демона освободили бы уже сотни лет назад?
— Совершенно верно.
— Вот это выдержка! И Демон такое терпит?
— Терпит. А если бы не вытерпел — нарушил бы правила.
— Тогда я считаю это вопиющим нарушением гражданских прав Демона. И значит, надо немедленно восстановить справедливость! — решительно заявил Бинк, охваченный праведным гневом. Но — вдруг задумался. — Скажи, что выигрывает Коралл, держа Демона в заточении?
— Я... только догадываюсь. Он делает это не ради себя, а для сохранения статус-кво. Подумай же, Бинк: какими бы могли стать последствия освобождения Демона?
Бинк нахмурился.
— Ну... он, полагаю, просто вернулся бы в игру.
— А с нами что стало бы?
— У Коралла, конечно, могли бы возникнуть неприятности. Я тоже вышел бы из себя, если бы меня веками держали взаперти. Но ведь Коралл наверняка знал о риске еще до того, как вмешался.
— Знал... У Демона нет человеческих эмоций. Он воспринял вмешательство Коралла как неизбежную опасность, заключенную в игре, и не станет метить. Но последствия так или иначе возможны.
— Если у Ксанта нет человеческих эмоций, — медленно проговорил Бинк, — то что мешает ему беспечно уничтожить нас всех?.. Это стало бы хладнокровным и даже разумным способом предотвратить такую же ситуацию в будущем.
— Наконец ты, кажется, начинаешь понимать озабоченность Коралла. Наши жизни, Бинк, могут оказаться на совсем тонком волоске. Но, знаешь ли, даже если демон не обратит на нас внимания и попросту уйдет своим путем, последствия все равно будут драматическими.
— Я тоже так думаю, — кивнул Бинк. — Если Ксант — Источник магии в нашей стране... — И он замолк, ужаснувшись открывшейся ему картине. — Тогда это означает конец магии! И мы станем...
— Правильно, Бинк — станем такими же, как манденийцы, — завершил его мысль Хамфри. — По всей вероятности, это произойдет не сразу — необходимо все же какое-то время, пока накопленная за тысячу лет магия ослабеет. А может статься, что утрата ее будет мгновенной и абсолютной. Откуда нам знать? Но совершенно очевидно, что произойдет катастрофа. Неизвестны только ее масштабы... Теперь ты, наконец, понял, какую ношу взвалил на себя? И какую нес в одиночку Коралл?.. Он спас нашу страну от судьбы, которая хуже любого из Нашествий.
— Но Демон ведь может и не уйти! Вдруг ему здесь понравилось...
— Захочешь ли ты поставить свою жизнь на это предположение?
— Нет...
— То-то. И тем не менее, ты продолжаешь считать Коралла своим противником?
— На его месте я наверняка сделал бы то же самое...
— В таком случае, ты согласен уйти, не освободив Демона?
— Не уверен... Я пока что согласился выслушать доводы Коралла — я это сделал. А что правильно и что неправильно — я стану решать сам.
— А точно ли ты помнишь о том, что на карту поставлено благополучие Ксанта?
— Да. Потому что на карте и благополучие Демона.
— Но для него это — всего лишь игра. А для нас — жизнь.
— Да, — неохотно согласился Бинк.
Волшебник понял, что спор бесполезен.
— Существует большой риск, на который мы не хотим идти, потому что для каждого из нас он может завершится кризисом совести. Решение — в твоих руках. Будущее нашего общества.
Бинк знал, что это — правда. Ни Хамфри, ни Коралл не в силах помешать ему произнести слова, освобождающие Демона. Он волен сам выбирать, сколько времени уйдет у него на правильное решение — секунда или год. Бинк ни в коем случае не хотел ошибиться.
— Гранди! — позвал он, и голем тут же подбежал к нему — «вихри мыслей» на него не действовали. — Ты хотел бы освободить Демона Ксанта?
— Я не могу принимать таких решений! — возразил Гранди. — Ты ведь отлично знаешь, что я — всего только глина и лоскутки с веревочками, жалкое создание магии.
— Как и сам Демон, — сказал Бинк. — Ты — не человек и не совсем живой. Потому-то тебя и можно рассматривать, как миниатюрного Демона. Но, Гранди, — возможно, ответ придет к тебе интуитивно?
Голем стал с серьезной миной вышагивать туда-сюда по полу пещеры.
— Моя работа — переводить. Я могу не испытывать эмоций, как их испытываешь ты, но — поразительно четко понимаю Демона. Он и в самом деле похож на меня, как дракон похож на никельпеда. И вот что я могу тебе сказать: у него нет совести или сочувствия. Он играет в свою игру строго до правилам, но если ты его освободишь, то не получишь за это ни благодарности, ни награды. Фактически, обещать тебе какие-либо преимущества за оказанную услугу для него явится нарушением правил, да и может повлиять на твое решение. Но даже если бы вознаграждение и допускалось правилами, то и тогда он не стал бы тебя благодарить. Для него растоптать тебя — что муху прихлопнуть.
— Он похож на тебя, — повторил Бинк. — На такого тебя, каким ты был перед тем, как начал меняться. Теперь ты уже — наполовину реальный. И тебя волнует... скажем так: кое-что.
— Да, я теперь — несовершенный голем. А Ксант — совершенный Демон. Для меня гуманизация — шаг вперед, для него — назад, то есть она может оказаться падением с высоты. Он — чужд тебе.
— Но все же меня волнует не некая благодарность, а именно — справедливость . Как думаешь: правильно ли будет освободить Демона?
— До его логике, ты будешь полным идиотом, если так поступишь.
Стоявший неподалеку и внимательно прислушивавшийся Добрый Волшебник согласно кивнул.
— Перл! — позвал Бинк.
Нимфа подняла на него свои прекрасные глаза, и запахло старыми костями.
— Демон пугает меня больше всего на свете! — дрожащим голосом произнесла она. — А его магия... Стоит ему только моргнуть, и от всех нас ничего не останется.
— Выходит, ты не освободила бы его?
— Нет, Бинк... никогда. — Она немного смутилась. — Я знаю — ты выпил зелье... и потому я, может быть, поступаю нечестно, но... Я так боюсь того, что может натворить Демон, что согласна сделать для тебя абсолютно все, лишь бы ты его не освобождал.
И опять Добрый Волшебник кивнул. Нимфы, как известно, были довольно незамысловатыми, прямолинейными созданиями, не скованными сложными, взаимно перекрывающимися пластами совести или социальной стратегии. Собственно, реальная женщина могла испытывать те же чувства, что я Перл, однако выразила бы их гораздо тоньше, приведя несравненно более убедительные доводы. Нимфа же просто говорила то, что думала.
