Гоша Каджи и Венец Гекаты (СИ) - Рябов Игорь Владимирович (читаем книги онлайн бесплатно полностью .TXT) 📗
Зверь был намного крупнее своих обыкновенных магловских сородичей. Ростом в холке он доходил парнишке до пояса. Глаза у него тускло поблескивали желтоватыми отблесками, казавшимися такими неуместными в мире всеобщей серости. Кожаный пятачок носа еще раз принюхался к запаху Каджи. По всей видимости, непривычный аромат вызвал у зверя приступ аллергии, отчего он приглушенно чихнул, устрашающе клацнув зубами, но вежливо прикрыв нос передней лапой.
— Будь здоров, — по привычке пожелал Гоша серому, хотя впору бы себе того же загадать.
— Спасибо, коль не шутишь, — традиционно ответил волк мягким порыкиванием. — Ты чего здесь стоишь?
Парнишка не нашелся что сказать, а потому просто пожал плечами, дескать, самому бы кто объяснил, какого лешего меня сюда занесло. Серый присел на краткий миг, энергично разогнал задней лапой блох, устроивших за его левым ухом вечеринку, и бодро вскочил на все четыре конечности. Затем он неспешно протрусил к парнишке, успокаивающе помахивая на бегу куцым хвостом. Этот отросток смотрелся у волка инородным телом, абсолютно не сочетаясь ни с внушительными размерами зверя, ни с гладкостью шкуры, за которой изредка смотрели, вычесывая из нее свалявшийся мех и приставший сор. Подбежав к Каджи, серый, не долго думая, цапнул его клыками за рукав мантии и потянул в сторону дороги, намыливаясь в замок.
Гоша такого поведения от зверя не ожидал, а потому двинулся за ним с опозданием, неуверенно перебирая ногами, ежесекундно спотыкаясь и оглядываясь зачем-то назад. Как будто там, позади, виднелась приоткрытая дверь, через которую он вошел в этот необычный мир. И вот сейчас ему нужно было срочно решить животрепещущий вопрос: идти в замок или вернуться обратно в Хилкровс пока не поздно. Может успеет хотя бы один абзац теории магии разобрать по существу, отделив зернышки истины от словесной шелухи? Когда парнишка в очередной раз запнулся ногой за невидимый в сумраке корень, торчащий из земли, волчара не выдержал и глухо рыкнул на ведомого сквозь плотно сжатые зубы, еще более активно дергая его за рукав мантии. И Каджи показалось очень странным, что рычал зверюга хорошо узнаваемым даже во сне голосом Янки: [90]
— Да вставай же ты, горюшко е мое, — свистящий шепот обдал жарким дыханием ухо парнишки. — Гоша, проснись или, клянусь, я сейчас просто сброшу тебя с койки!
Когда близняшка, низко склонившаяся к изголовью кровати, увидела, что Каджи наконец-то открыл глаза и собирается вот-вот распахнуть еще и рот, чтобы громогласно потребовать незамедлительных объяснений, она ему заговорщически подмигнула и приложила указательный палец к губам. Между прочим, они как раз лукаво усмехались. А глаза девчонки ярко поблескивали в предвкушении очередной шалости, до свершения которой осталось рукой подать. Если, конечно, Гоша соизволит встать со своей лежанки. А то развалился на ней как… как Обломов, даже не раздевшись. Эй, смотри, так все бока пролежишь, а потом в старости и вспомнить будет нечего. Вот и придется похваляться перед внуками только своей бездарно загубленной молодостью.
— Тсс. Тихо. Давай живее вставай. Только спокойно, без шума и драки, а то весь факультет на ноги подымешь. Нам же огласка сегодня совершенно ни к чему. Месть должна свершиться под покровом ночи, быстро и незаметно. Представь, что мы ниндзя.
Парнишка [91] сбросил ноги на пол и нащупал ступнями башмаки. Обувшись, Каджи попробовал представить себя хитромудрым ниндзя, полностью проснувшимся, четко соображающим, готовым к любым, даже самым невероятным безумствам. Не получилось, как он ни старался.
Барни, восседавший на тумбочке по-турецки скрестив ноги, хотя и тихо, но зато с заметной укоризной в голосе подсказал, что вообще-то сейчас пятнадцать минут первого. Ночи разумеется, а не дня. И, по его мнению, все нормальные ученики в это время должны смотреть сладкие сны, набираясь сил для завтрашнего напряженного учебного дня. На свои нотации приемник заполучил от Аньки, в терпеливом ожидании прислонившейся к косяку и независимо сложившей руки на груди, вполне вежливое предложение заткнуться, потому что он, дескать, попусту сотрясает воздух. А все из-за того, что разглагольствует перед ненормальными учениками , у которых приключился приступ бессонницы на волне обострения быстро прогрессирующей болезни по названию «жажда справедливости». Все ж болезни, как общеизвестно, из-за нервов происходят, если не считать похмельный синдром.
— Так что успокойся, Барни, и не нервничай. А то не ровен час, диодный мостик от переживаний погорит, — серьезно дополнила Янка. — Мы ж без тебя пропадем здесь со скуки. Береги себя, малыш.
Приемник угрюмо заткнулся и хмуро насупился. Но он не смог долго не выдержать присутствия поблизости от себя давящей тишины и проворчал недовольным хрипловатым баритоном, что, видать, опять ему придется в каникулы бомжевать, коль и в этом году события вновь сворачивают в наезженную колею, ведущую прямиком к обители крупных неприятностей. Дома он появиться не рискнет, иначе Никисия его тут же без раздумий разберет на запчасти за то, что Барни плохо присматривал за ее внуком, позволив ему по уши увязнуть в баловстве вместо того, чтобы прилежно учиться волшебству. У Баретто в гостях он уже побывал и вторично набиваться на постой неудобно, врожденная скромность не позволяет так наглеть. И куда ж ему, несчастному, теперь податься? Остается смиренно напрашиваться в нахлебники к безумной семейке Лекс.
— Да запросто! — сверкнув очаровательной «безумной» улыбочкой, Янка оборвала жалобные стенания приемника. — Можешь хоть навсегда у нас прописаться. Легко. Даю пожизненную гарантию, что у нас тебе скучать не придется.
— Это уж наверняка, — немного успокоился Барни и нацепил наушники, старательно изображая, что он ничего не видел и не слышал. — Если я переживу этот учебный год…
То, что Гошу разбудили посреди ночи, приемник не соврал. Возможно потому парнишка спросонок так и не смог представить себя супертаинственным персонажем японских боевиков. Его ощущения скорее подходили незадачливому капитану парусника, которого в темноте ласково прижали к теплой стенке, насильно выдернув из гамака, и доходчиво объяснили, что пока он дрых, накачавшись ромом по самые брови, власть чисто случайно переменилась. И теперь легкий морской ветерок играется висящим на флагштоке черным полотнищем со свеженарисованным на нем черепком, гордо возлежащим на перекрещенных костяшках. Реальности подобным ощущениям весомо добавлял колоритный внешний вид близняшек, словно сошедших со страниц книг о морских приключениях свободолюбивых пиратов.
Мантии, плиссированные юбочки и белоснежные блузки исчезли в тумане воспоминаний о прошлой жизни. Сейчас они вырядились в свои любимые драные джинсы, напялили самые настоящие тельняшки, а свои шикарные волосы спрятали под лихо повязанными черными банданами. И манера поведения сестренок вполне соответствовала облику прожженных морских львят, так как до полногабаритных львиц они малость не доросли. Комплекция не та. В каждом движении и жесте девчонок явно проскальзывала спокойно-развязная уверенность в своих силах, основательно разбавленная бесшабашной покорностью судьбе. Все, мол, путем и идет само собой, без понуканий. А потому лучше не трепыхаться, очутившись в надежных лапах проказницы- фортуны, и тогда кривая вывезет лучше самой, что ни на есть прямой.
— Гошенька, не желаешь ли ты немножко прогуляться с нами по замку? — вкрадчиво задала вопрос Янка.
Он принюхался, но к своему удивлению не обнаружил в ее дыхании даже малейшего намека на алкогольные пары или присутствие перегара. Наоборот, изо рта близняшки ощутимо распространялся аромат мятной свежести. Он приятно смешивался с терпким запахом зеленой березовой листвы. Так пахли ее волосы, даже спрятанные под бандану. Наверняка заявилась в гости прямиком из душа. Но раз девчонка абсолютно трезвая, тогда совсем уж непонятно какого капыра ее на ночные прогулки пробило? Да еще и сестренку умудрилась уболтать на променад.
