Гнев дракона. Эльфийка-воительница - Хеннен Бернхард (книги полностью бесплатно txt) 📗
Икушка вспомнила об охотнике, осмелившемся прийти к озеру. Нужно было убить его… Но это было не в ее духе. Обычно достаточно было немного колдовства, чтобы настолько напугать детей человеческих, чтобы они бросились наутек. Но этот… Она видела его мысли. Он принял пуповину за змею! Почему люди умудряются все оборачивать во зло? Она помогла Барнабе! Но этот охотник подумал, что она вызвала змею, чтобы та удерживала его на дне пруда.
Судя по тому, как бежал сын человеческий, он не вернется. Она подумала о других жителях долины. О том клане, который жил здесь много веков назад. Для них она была богиней. Она назвала им свое имя. Но даже с ними она не смогла жить в гармонии долгое время. Люди ожидали от нее все больше. И чем дальше расходилась история о богине в озере, тем больше возрастала опасность того, что на нее обратят внимание девантары. В какой-то момент она перестала показываться своим последователям. Спустя два года они покинули долину. Кучка дикарей, одетых в шкуры, подавленные до глубины души: они утратили свою богиню. Интересно, что с ними стало? Она знала, что они переселились в высокогорную долину, которую сегодня называют равниной Куш. И была почти уверена в том, что равнина носит ее имя. В искаженной форме…
Икушка громко рассмеялась. Самым большим ее недостатком всегда было тщеславие. И гордость. Она закрыла глаза и полностью сосредоточилась на том, чтобы разделить сны Барнабы. Такие прекрасные сны. В них он любил ее, нежно и страстно, сидел с ней у озера, разговаривал или молча смотрел ей в глаза. В нем было столько любви. Но он считал все это сном. Свое падение, их встречу, жизнь здесь, на дне пруда. Еще пару недель — и можно будет перерезать пуповину.
Ей нравилось видеть сны вместе с ним. Тяжело будет отпустить его. Но если она осмелится, то можно будет повторить его сны. Может быть.
Может ли реальность стать настолько прекрасной? Он всю жизнь искал ксану. Был безнадежным романтиком. Ей казалось, именно эта тоска, жившая в его сердце с самого детства, и привела его к ней вопреки всяческой вероятности. Найти ее — такова была его судьба. И после того, как она перережет пуповину, он не уйдет.
Она склонилась над ним на дне озера и страстно поцеловала его. Совсем скоро он начнет отвечать на ее поцелуи. Икушка обняла его и тесно прижалась к его изможденному телу. В его снах его голова лежала у нее на коленях, а она пела для него. Она придумает для него песню. Песню об их любви, об одиночестве, от которого он ее избавил. Его мечта должна исполниться! И ее тоже.
Вечнозимний червь
Нандалее глядела наверх, на зеленый свет, колыхавшийся в небе огромными полотнами. Она лежала в объятиях Гонвалона, смотревшего на небо вместе с ней. Они были уже совсем недалеко от Кенигсштейна. Ледяной парусник был спрятан за скалой. Несколько часов назад Куллайн и Тилвит объявили, что пойдут на охоту. Они оба умели быть поразительно тактичными для мауравани. Здесь, в глуши, разыскать какую бы то ни было дичь было практически невозможно. Все они знали это, равно как и то, что эти двое хотят подарить им последнюю ночь вместе.
— В детстве я представляла себе, что за горизонтом стоит великан, голова которого достает до луны, — сказала Нандалее. — И что он хочет приоткрыть для нас завесу из света, чтобы показать нам все тайны, скрытые с той стороны звезд, — она умолкла, вспомнив о Нангоге. Он том, насколько глубоко прочувствовала сердцем тот чужой мир.
— Ты думаешь о великанше, — это был не вопрос, скорее трезвая констатация факта.
— Дыхание Ночи хочет, чтобы я вернулась туда.
— Хорошо! — Гонвалон повернулся к ней. — Тогда ты не должна ходить в Кенигсштейн.
Она слабо улыбнулась.
— Ты никогда не сдаешься, правда?
— Нет, если речь идет о твоей жизни.
— Я вернусь оттуда, — она произнесла это со всей решимостью, при этом слишком хорошо понимая, насколько малоубедительно звучат ее слова.
— Если нет, я приду за тобой.
— Я не хочу, чтобы ты там… — Своим поцелуем он заставил ее замолчать. Она знала, что он пойдет за ней. Она не хотела этого. Не хотела подвергать его опасности. И, несмотря на все, это сознание было приятным.
Негромкое покашливание заставило ее вскочить.
— Эти двое вернулись, — она потянулась к своей одежде.
Гонвалон удержал ее за руку и пристально посмотрел ей в глаза.
— Тебе не стоит ходить туда.
— У меня нет выбора, — Нандалее резко высвободилась. Она и без того понимала, насколько глуп ее поступок.
— А если в живых нет уже никого?
Она улыбнулась.
— Ты когда-нибудь сражался с троллями? Они ненавидят нас, эльфов. Убивают при малейшей возможности.
— Я думал, они съедают наши сердца, потому что восхищаются нашим мужеством, — с раздражающим спокойствием ответил он.
— Думаешь, сознание этого утешает, если тролль убьет тебя?
— Не думаю, что один-единственный тролль в силах сделать это.
«Иногда ты хуже чумы», — подумала Нандалее.
— Каждый умерший тролль делает жизнь охотников в Карандамоне немного безопаснее.
— А тебе не кажется, что каждый убитый только усиливает ненависть, которую они испытывают по отношению к нам? Тогда ты добьешься прямо противоположного эффекта. Они еще яростнее будут пытаться убивать эльфов Карандамона.
Он обладал просто потрясающим талантом перекручивать ее слова.
— Сейчас я буду одеваться, — раздраженно ответила она, натягивая брюки, позаимствованные у Тилвита. Она наслаждалась тем, что снова одета в кожу, как охотница.
— Тебе идут узкие брюки, — произнес Гонвалон и подмигнул ей. Эльфийка почувствовала, что он не хочет раздувать ссору. Только не в последний день.
— Тебе идет быть без штанов, — передразнила она его с милой улыбкой. — Почему-то мне кажется, что этот вид оценят и Тилвит с Куллайном.
Гонвалон потянулся за своими брюками. Нандалее каждый раз поражалась тому, насколько легко ей удается выводить его из равновесия.
Всего мгновение спустя вернулись оба охотника.
— Вы бы попытались немного поспать, когда мы выйдем на лед. Непохоже, чтобы вы хорошо отдохнули этой ночью, — объявил Тилвит и бросил на кожаную палубу ледяного парусника беляка. — Разводить огонь уже нет времени. Поедим по дороге.
Гонвалон скривился, но ничего не сказал. Они отцепили якорь и заняли свои места на борту. За последние дни они стали слаженной командой.
Когда они выбрались на лед из-за защищавшей от ветра скалы, Нандалее последовала совету Куллайна. Взяла одеяло и пристегнулась к палубе двумя широкими кожаными ремнями. Шипящий звук скользящих по льду полозьев пел ей колыбельную. Она смотрела на небо, на развевающиеся зеленые полотна, которые вскоре должны были смениться рассветом.
Гонвалон присел на корточки рядом с ней. Взял ее за руку, но ничего не сказал. И за это молчание она была ему благодарна. Говорить было больше не о чем. Ее решение было непоколебимо.
Устремив взгляд на небо, она уснула, и ей приснилась великанша, приоткрывающая завесу неба. Она хотела ей что-то показать. И только поэтому отодвигала в сторону Зеленое сияние. Но прежде, чем Нандалее успела что-либо разглядеть, сон ускользнул от нее. Гонвалон разбудил ее, слегка тряхнув за плечо.
— Дальше пойдем пешком.
Над ними раскинулось затянутое тучами серое небо. Похоже, пошел снег. Она потянулась, разминая затекшие мышцы.
— Где мы?
— В боковой долине, на северном склоне Кенигсштейна, — произнес за ее спиной Куллайн. — Отсюда четыре часа подниматься к замерзшему водопаду. Может быть, пять, если метель усилится.
Нандалее поглядела на небо. Погода благоприятствовала. Если вопреки ожиданиями тролли ходят на охоту так близко от пещеры чудовища, метель скроет их от взглядов. Она потянулась к мечу и заметила встревоженный взгляд Гонвалона.
— Ты не можешь отказаться хотя бы от того, чтобы брать с собой Смертоносного? Я бы чувствовал себя лучше, если бы ты пошла без этого проклятого оружия. Возьми вместо него мой меч. В туннелях он будет мешать тебе меньше, чем двуручник. Я повторяюсь. Я знаю.
