Обитель Варн - Витич Райдо (книги без регистрации бесплатно полностью TXT) 📗
— А что с делом Гнездевского делать?
— Раскручивай дальше. Бери всех замешанных…
— Тихо может не получиться.
— Знаю, — поджал губы Виктор Николаевич. — Но постарайся. Шум нам не нужен,
но и оставить это дело нельзя. Еще не хватало, чтоб мы покрывали подонков!
Клим кивнул, отворачиваясь: полковник бесспорно прав, но подобных Гнездевскому
во все времена, в любой системе хватало и хватает. Стоит ли из-за мерзавца свою
голову на плаху возлагать?
— Сеть большая, Виктор Николаевич. В заказчиках могут оказаться не простые люди.
— Копай, — разрешил. — Но не вспугни. Что наберешь, отправишь в мой архив.
Компромат на сильных мира сего всегда пригодится.
— Хорошо. Тогда, что будем делать со Сталеску?
Полковник задумчиво посмотрел перед собой, помолчал минуту, взвешивая все за и
против, и выдал:
— А что делать? Не расстреливать же за то, что комара прихлопнула и нам глаза
открыла? Расследование у нас служебное, она, как агент подлежит лишь нашему суду.
Вот как решим, так и будет.
— Может, шум подняться…
— Да, чхать мне на шум! Правильно Лиса сделала! Убила? Превысила полномочия? Да.
Месяц в дисциплинарном батальоне и пусть домой отправляется. А там посмотрим.
Терять такого агента глупо.
— Вряд ли она пригодится нам, Виктор Николаевич. С нервами у нее плохо и другие
показатели хромают. Не потянет несение службы. Слухи пойдут.
— Что предлагаешь?
— Списать, заменив месяц в дисциплинарных войсках, на два в госпитале. Пусть
психиатры ее обследуют.
— Страхуешься?
— Да.
Полковник вздохнул — жаль девчонку, но Клим прав, и кивнул:
— Подумаю. Что Рицу?
— Сидит, молчит. Претензий не предъявляет. Беспокоит меня его спокойствие,
затишье перед бурей напоминает.
— Ничего. Как поговорю с Лисой, так и с ним решим. Не прост граф.
— Выпускать надо, как бы кирпич из посольства не прилетел.
— Каску одень, — отрезал Горловский. — Все, иди. Документы оставь,
ознакомлюсь с подробностями. Ну, Игнат! Кто б мог подумать.
Алиса открыла глаза и резко села на постели. Хмуро оглядела помещение:
стеклянная стена, герметичные двери, масса аппаратуры у кровати, светлые стены —
ясно, изоляционный бокс.
Да, хоть, регби! — поморщилась. Отвратительно на душе и физическое состояние не
лучше. Словно десятилетие в коме провела. Тело онемевшее, ослабевшее. А в груди
боль. То ли сердце ноет от тоски и обиды на хозяйку, то ли фантомные боли от
пулевых ранений. Не пожалел Гнездевский патронов.
Впрочем, что сейчас? Мир праху упыря. Прошли и забыли.
А вот как с Бэф быть? Встретиться бы, извиниться за незаслуженное оскорбление,
подозрение и обвинение. За что высыпала на его голову? Плохо, что не знаешь, то
ли спасибо ему сказать, что воскресил, то ли попенять — зачем?
Так всегда: сделай добро, получишь зло. А злом заплати, добром окупится.
`Прости, Бэф, поспешила я с выводами', - скрипнули зубы: прав ты, чем дальше от
человека, тем крепче вера в святыни. Не понять этого, как ни старайся. Нонсенс,
а факт.
За стеклом появился пожилой мужчина. Прошел в бокс.
— Проснулись? — спросил с отеческой улыбкой.
Лесс хмуро уставилась на него: профессор?
Тот моргнул: да.
— Как самочувствие?
— У мертвых лучше.
— Ну, к чему такой пессимизм? Показатели у вас отличные. Все органы
функционируют в нормальном режиме. Дисфункций не наблюдается.
`Уже исследовали'? — прищурилась Лесс: `Значит, я здесь, как материал для
изучения? Белая мышь? Ну, да, если не человек, значит и достоин отношения, как к
низшему существу, которое не имеет ни чувств, ни взглядов'.
— Начинайте препарировать, профессор, — разжала зубы.
— Кого? — не понял он.
— Меня. Я же теперь…
— Подследственная. Но как любой человек, — произнес с нажимом, сообразив, что
обеспокоило девушку, — должны сначала прийти в себя, а потом отвечать за
содеянное. Вы помните, что произошло?
— Вы про капитана?
— Да.
— Помню.
— Хорошо. Полковник Горловский хотел бы с вами побеседовать…
— Я готова ответить на любые вопросы.
Адам вздохнул:
— Я позову его. Не желаете позавтракать сначала? Или как ваш друг, граф Рицу,
изволите отказаться от пищи?
— Бэф здесь? — не поверила Лесс. Уставилась с тревогой на Зелинского: неправда!
Скажите, что солгали. И поняла, что надеяться не стоит. Сникла, совершенно
расстроившись — только этого и не хватало! — В каком же качестве и как?
— Взят под стражу…
Дверь бокса распахнулась, на пороге некстати появился Горловский, прерывая
беседу. Оглядел девушку и кивнул профессору: оставьте нас, Адам. Зелинский с
сожалением покосился на пациентку и вышел, плотно прикрыв за собой дверь.
Полковник подвинул табурет к постели Лисы, уселся:
— Здравствуй, лейтенант.
— Здравствуйте, господин полковник.
— Как себя чувствуешь?
— Сносно.
— Что так сухо? Помнишь все? — посмотрел с долей осуждения.
— Помню, — не отвела взгляд. Нечего ей стыдиться.
— Н-да. Огорчила ты меня, ничего не скажешь. Поведаешь суть? А то ведь голову
сломать можно в попытке понять. Всем отделом мучаемся.
— Неправда. Наверняка уже знаете почему, за что.
Мужчина хмыкнул:
— Н-да. Часть, но без твоих показаний картинки полной не складывается. Догадки
мне и суду без надобности. Факты нужны. Поговорим?
Странная мягкость в голосе. И отношение заставляет задуматься.
Лиса, не спуская взгляда с лица полковника, настороженно кивнула.
— Начнем издалека? Гнездевский подал докладную о том, что ты дезертировала три
