Наследница огня - Маас Сара Дж. (электронная книга txt) 📗
Он собрал достаточно сведений, переступил не одну черту. Наверное, самое время подумать, как и чем он сможет помочь Дорину из Аньеля. Там он будет ближе к Морату, а значит, получит больше шансов разузнать, какие приготовления ведутся королем в тех местах. К его желанию вернуться в Аньель и перенять от отца управление городом король отнесся на редкость спокойно и не стал возражать. Лишь потребовал представить несколько кандидатур, из которых он выберет нового капитана гвардии.
Вот и сегодня Шаол нес дежурство во время официального приема, на котором присутствовали Эдион и Дорин. Двери, выходившие в сад, были распахнуты настежь. По залу гулял теплый весенний ветерок. Возле каждой двери стояли гвардейцы Шаола с оружием наготове.
Все шло своим чередом, пока король вдруг не поднялся со своего места. Его черное кольцо сверкнуло на ярком послеполуденном солнце, струящемся из высоких окон. Шаолу показалось, что солнечный свет втягивается и бесследно исчезает в черных недрах кольца. Зал затих. Тишина тоже была какой-то странной. А может, Шаолу уже начало мерещиться то, чего нет? Из головы не выходил их последний разговор с Эдионом, когда генерал сказал ему о необходимости определиться, на чьей он стороне. Вспоминал Шаол и слова Дорина. Принц упрекал его, утверждая, что он не желает принимать их с Селеной такими, какие они есть на самом деле. Шаол без конца мысленно возвращался к обоим разговорам.
Но то, что он услышал сегодня, застало его врасплох. Да и не только его. Стоя на возвышении, король обвел глазами притихший зал, улыбнулся и заговорил:
– Сегодня утром из Эйлуэ и с севера пришли хорошие вести. Бунт на каторге в Калакулле полностью подавлен.
Шаол вообще ничего не знал ни о каком бунте и сейчас с радостью заткнул бы уши, чтобы не слышать дальнейших слов короля.
– Нам придется немало потрудиться, чтобы вновь обеспечить рабочей силой копи и рудник, но бунтовская зараза вырвана с корнем и растоптана.
Чувствуя слабость в ногах, Шаол привалился к колонне.
– Отец, вы о чем? – отважился спросить мертвенно-бледный Дорин.
Король благосклонно улыбнулся наследному принцу:
– Прошу меня извинить, что не успел сообщить тебе эту новость наедине. Каторжники в Калакулле очень странно отнеслись к трагической кончине принцессы Нехемии. Они не придумали ничего лучшего, как взбунтоваться. Неужто они верили, что этим воскресят принцессу? Мы же сочли целесообразным этот бунт подавить, а заодно предотвратить возможности новых. Понятно, что не каждый узник – бунтовщик. Но у нас нет столько дознавателей, чтобы допрашивать каждого, выявляя зачинщиков и пособников…
Шаол понимал, каких сил стоило Дорину не замотать от ужаса головой, когда до принца дошло, сколько народу истреблено по приказу его отца. Сколько тысяч.
– У меня есть хорошая новость и для генерала Ашерира… Да не вставай, генерал. Ты же не любишь церемоний. Думаю, тебе и твоим Беспощадным будет приятно узнать, что после чистки в Эндовьере многие мятежники в твоих землях… попритихли. Не захотели разделить судьбу своих эндовьерских дружков.
Неизвестно, откуда Эдион черпал мужество, но генерал широко улыбнулся и поклонился королю:
– Благодарю вас, ваше величество, за столь радостную новость.
Дорин ворвался в комнатку, где работала Сорша. Целительница вскочила и выбежала из-за стола.
– Ты слышала? – Принц плотно закрыл дверь.
Ответом ему были припухшие глаза Сорши. Конечно, она слышала. Дорин сжал ее лицо в ладонях, притянул к себе. Лоб девушки был прохладным. Даже эта страшная новость не заставила Соршу потерять самообладание. Дорин удивлялся, как он сам досидел до конца этого идиотского приема, как его не вытошнило прямо в тарелку. Наконец, как он не вцепился отцу в горло. Но сейчас, глядя на Соршу, вдыхая запах мяты и розмарина, он понимал, кто косвенно удержал его от опасных безрассудств.
– Тебе нужно исчезнуть из замка, – сказал Дорин. – Я дам тебе денег. Постарайся сделать это так, чтобы не вызвать подозрений.
– Дорин, вы с ума сошли? – удивилась Сорша, высвобождаясь из его объятий.
Нет, никогда еще его рассудок не был таким ясным, как сейчас.
– Если ты останешься, если нас поймают… Я дам тебе столько денег, сколько хватит на…
– Никакие деньги не заставят меня покинуть замок.
– Если понадобится, я привяжу тебя к лошади. Я должен вытащить тебя из этого змеиного гнезда.
– А кто будет заботиться о вас? Кто будет делать вам настои? Кроме меня, вы больше ни с кем не общаетесь. Даже с капитаном перестали видеться. Как же я могу вас покинуть?
Дорин сжал ее плечи. Она должна понять… он заставит ее понять. Верность Сорши всегда его восхищала, но сейчас эта же верность грозила ее погубить.
– Он одним махом уничтожил тысячи людей. Представь, что он сделает, если узнает о твоей помощи мне. Сорша, есть ужасы пострашнее смерти. Прошу тебя… я тебя очень прошу: уезжай отсюда.
Сорша взяла его за руку. Их пальцы переплелись.
– Уедем вместе.
– Не могу. Тогда наследником станет мой брат. Этого я не пожелаю даже злейшему врагу. И потом… я знаю кое-кого, кто пытается помешать моему отцу. Остановить его. Пока я здесь, я сумею им хоть чем-то помочь.
Дорин подумал о Шаоле. Теперь он хорошо понимал, как дальновидно поступил капитан, отправив Селену в Вендалин. Вскоре Шаол и сам уедет в Аньель… Друг его детства продал себя ради безопасности Селены.
– Если вы остаетесь, то и я остаюсь. Вы меня не переубедите.
– Прошу тебя…
Он мог лишь просить. Он не мог ей приказать, не мог крикнуть во весь голос. Нельзя кричать, когда над ним незримо витали тысячи душ тех, кого погубил его отец.
– Прошу тебя…
Но Сорша коснулась его щеки и покачала головой:
– Вместе. Какая бы судьба ни выпала нам, только вместе.
Дорин понимал, что поступает эгоистично и вообще отвратительно, но больше он с нею не спорил.
Гробница в подземелье была лучшим местом, чтобы излить свою скорбь. Но, спустившись туда, Шаол обнаружил, что он не один.
На ступенях винтовой лестницы, уперев подбородок в колени, сидел Эдион. Генерал даже не повернулся, когда Шаол опустил подсвечник и сел рядом.
– Интересно бы знать, что? жители других континентов думают о нас, – глядя в темноту, произнес Эдион. – Как ты думаешь, они ненавидят нас за издевательства над ближними? Или питают к нам брезгливую жалость? Возможно, и там дела обстоят не лучше. Может, даже хуже. Но делать то, что делаю я; пробираться через дерьмо, через которое я пробираюсь… Я просто обязан верить, что где-то жизнь устроена не так погано, как здесь. Где-то людей не убивают просто так, потому что королю, видите ли, не хватает подручных разбираться, кто и насколько виновен.
Шаолу было нечего ответить генералу.
– Жизнь… жизнь вынуждала меня совершать множество отвратительных поступков. Таких, что и сейчас вспоминать противно. Но я еще ни разу не плавал в более зловонной жиже, чем сегодня, благодаря короля за убийство моих соотечественников.
Шаол не находил слов, чтобы утешить Эдиона и уж тем более что-то пообещать. Он молча встал и ушел, оставив генерала вглядываться в темноту.
В тот вечер Королевский театр был заполнен до предела. Едва ли где-то нашлось бы свободное местечко. В ложах и партере сидела знать, состоятельные торговцы и все прочие, кому были по карману дорогие билеты. В свете стеклянных люстр блестели наряды и драгоценности – богатства империи-завоевательницы.
Весть о массовых убийствах узников Калакуллы и Эндовьера достигла Рафтхола днем и быстро распространилась по всему городу. Люди шепотом передавали друг другу ужасную новость и быстро замолкали. На верхних ярусах зала было непривычно тихо, словно собравшиеся здесь пришли за утешением, надеясь звуками музыки отмыться от чудовищного известия.
Зато в ложах не смолкали разговоры. Тем, кто сидел на мягких стульях, привалившись к красным бархатным спинкам, было о чем подумать и поговорить. Кто-то в один день потерял целое состояние, а перед кем-то открылись заманчивые перспективы приумножить свои богатства. Обе каторги временно опустели, и кто-то нес громадные убытки. Нужны новые рабы, а откуда их взять? Наконец, где гарантия, что рабы из домашней прислуги тоже не взбунтуются?
