Возвращение - Измайлова Кира Алиевна (чтение книг TXT) 📗
– Так он и бойцовых разводил, что ли? – не поняла я, когда Власий, наконец, описал, при каких обстоятельствах произошло нападение.
– В том-то и дело, что нет, госпожа Нарен! – трактирщик ожесточенно комкал бороду в кулаке, так что я начала опасаться – не свалял бы он ее в войлок. – Никогда такого не было, не любит он этого дела, боев собачьих, то есть. Вот только хозяин того пса клянется и божится, что у Сольвия его купил. И правда что – тот один в округе таких разводит!
– А Сольвий что? – спросила я.
– А он уверяет, что в глаза не видел ни этого человека, ни этого пса, – угрюмо ответил Власий. – Он ведь на собаках сдвинутый малость, каждый щенок – как дитя родное, в абы какие руки не отдает! Проверит еще сперва, хорош ли будет хозяин, да потом и в гости наведаться может… Случай был: один умник сторожевого пса на цепь посадил, так Сольвий его назад силой забрал. Нельзя их всё время на цепи держать, опасно – озлобится, кидаться начнет, потом только пришибить и останется!
– Документов, разумеется, нет, – уточнила я.
– У хозяина этого, чтоб ему пусто было, нету никаких бумаг, – кивнул трактирщик. – Но он-то говорит, будто их и не было. А такого быть не может, потому как у Сольвия строгий учет ведется. Говорю же, чистоту породы он блюдет, его ночью разбуди, спроси, какой линии такой-то кобель, мигом всех его предков перечислит!
– И при продаже, выходит, – задумчиво произнесла я, – этот ваш друг покупателю бумагу со своей подписью дает? Что собака действительно у него куплена, что она чистопородная… Так?
– Так. И у себя в книгах расписаться требует, – кивнул Власий. – Только бумага что – ее подделать можно…
– Но этот человек утверждает, что документов и не было, верно? Я бы поняла, если бы он утверждал, что потерял их… – я помолчала. Идей пока не возникало. – Дальше что?
– А ничего пока, – хмуро ответил трактирщик. – Разбираются. Сольвий под стражей сидит. Хорошо, за псами его есть, кому присмотреть, а то передохли бы!
– И чего вы от меня хотите? Что я должна доказать? – спросила я. – Что собаку покупали не у Сольвия, что ее хозяин лжет, или?..
– Всё разом, госпожа Нарен, – Власий посмотрел на меня очень серьезно. – Потому как я нутром чую: Сольвия оболгать хотят. Кто и зачем, не знаю, но чую!
– Это нам очень знакомо… – пробормотала я. – Чуять и мы умеем… А расскажите-ка поподробнее, что за бои-то были? Разрешенные или нет?
– В том и дело, что нет, – вздохнул трактирщик, и я поморщилась.
Вообще-то, собачьи бои в Арастене разрешены, но – по правилам. То бишь проводятся они в специально отведенных местах, противников разных весовых категорий выставлять запрещено, равно как чем-то опаивать, других животных, кроме собак, на площадку выпускать нельзя… Ну и бой идет до первой крови, конечно. Обходить запреты владельцы умеют, не без этого, такое и на скачках повсеместно случается, но особенно все-таки не зарываются.
А в Разбойном квартале процветают и запрещенные бои. Вот там-то уж чего только не увидишь… И, кстати, благородные господа и особенно почему-то дамы больше жалуют именно запрещенные!
Тем владельцам собак, кого поймают на месте преступления, грозит серьезное наказание, вплоть до тюремного заключения, а организаторам боёвЮ бывает, и рудники светят. Вот только никого это не останавливает, азарт – штука такая! Да и деньги там крутятся немалые, насколько мне известно.
Итак, получается, что законопослушнейший с виду Сольвий Турр продал кому-то собаку, натасканную для боёв. Либо продал щенка, а его после натаскали, это уже второй вопрос. И эта собака, как выходило по словам папаши Власия, вдруг отвлеклась от своего противника на площадке и бросилась на какую-то даму. Видно, слишком уж та азартно верещала!
– Сильно порвали-то ее? – спросила я между делом.
– Да не особо, – мрачно ответил Власий. – Зима же, она в шубе была. Руки выставить успела, до горла пёс не добрался, оттащили. Вот что в синяках она вся – это да. И визгу было, говорят, на всю округу!
– Неудивительно… – хмыкнула я. Понимаю неизвестную даму: пришла проиграть или выиграть десяток аров, а тут на тебя собаки бросаются ни с того ни с сего! – А что, знатная женщина оказалась?
– Нейра вроде, – припомнил Власий. – Имени не говорят. Не хочет, значит, чтобы узнали, как она развлекается.
– А если она еще и замужняя, а туда с кавалером пошла… – подхватила я. – С этим ясно. Власий, а пса этого?..
– На месте прикончили, – понурился трактирщик. Собак он очень любил. – Боялись, бешеный…
– И как, проверили?
– Проверили, когда уж дело в сыскном открыли, – сказал Власий. – Сказали, не бешеный был пёс.
– Но, может, это случайность? – предположила я. – Собака разъярена до предела, а тут перед носом кто-то руками замахал или закричал громко…
– В том и дело, госпожа Нарен, что пёс к той дамочке хвостом оказался, грызлись они с другим! – трактирщик налил себе еще ринта. – А потом, как расцепились, развернулся – и на нее!
– Очень любопытно… – я действительно заинтересовалась. – А вы как-то очень хорошо обо всем осведомлены, Власий. Были там, что ли?
– Ну уж увольте, – решительно выставил он ладонь. – Такие забавы не по мне! Народ-то языками треплет, я уж всё, что можно было, разузнал! Всё-таки друга моего виноватят, не абы кого! Ну так что, госпожа Нарен?
– Пожалуй, посмотрим, что тут можно сделать, – кивнула я. – Но сперва я с Сольвием поговорю. А то если окажется, что он в этом деле замазан по самую макушку… Не возражайте! – осадила я трактирщика, собравшегося в очередной раз заверить меня в абсолютной непорочности своего приятеля. – Предпочитаю проверить всё как следует. Но считайте, что предварительно мы договорились.
– Вот уж спасибо, госпожа Нарен! – обрадовался Власий. Рановато, на мой взгляд.
Помолчали, допивая ринт.
– Власий, – произнесла я наконец, – вы настолько уверены в своем друге, что готовы нанять меня? Вы действительно уверены, что он не воспитывал и не продавал бойцовых собак?
– Уверен, госпожа Нарен, – ответил трактирщик. Сейчас он смотрел сурово. – Уж если бы Сольвию взбрело в голову заняться бойцовыми, так он и породу бы выбрал из таких! А это…
– Постойте-ка, мне кажется, мы что-то упускаем, – нахмурилась я. – Вам, возможно, это очевидно, но я не так уж хорошо разбираюсь в собаках… Я правильно поняла, что тот пёс, которого ваш друг якобы продал тому человеку – не бойцовой породы?
– А разве ж я не сказал? – поразился папаша Власий. – Вот голова дурная, это ж чуть не самое главное! Из-за чего я и уверен, что на Сольвия напраслину взвели: он что делает, так уж хорошо… И из сторожевого пса бойцового воспитывать не станет!
– Но мы возвращаемся к другой возможности, – заметила я, – что пса переучили уже после продажи.
– Да не продавал он его… – трактирщик махнул рукой. – Псу не меньше шести лет, да к тому же он с хвостом, а Сольвий с самого начала, как этой породой занялся, хвосты режет!
– Власий! – остановила я. – Давайте еще раз, сначала, по порядку! И успокойтесь, я вас не узнаю просто… Всегда так подробно всё рассказываете, ни одной мелочи не упустите, а теперь – нате вам! Одно забыли, другое не сказали… Что там за история с хвостами? Соберитесь и рассказывайте подробно!
Кажется, моя речь подействовала. Папаша Власий помолчал, потом снова забрал бороду в кулак и начал говорить уже спокойнее. Постепенно картина происходящего стала вырисовываться яснее.
Итак, Сольвий лет этак двенадцать назад решил не ограничиваться привычными взгляду арастенца сторожевыми псами и занялся новой породой. Вернее, порода-то сама по себе была старая, только у нас таких собак не держали, Сольвий вывез несколько откуда-то из восточных частей Арастена.
– Я поначалу на него ворчал даже, – сказал трактирщик, – привез незнамо кого, а наших мохнатых побоку? А потом он мне щеночка преподнес, ну я и…
– Прониклись, – кивнула я. – То-то я смотрю, мохнатые ваши больше вдоль забора бродят теперь, а у дома совсем другие псы. Это о них речь?
