Львиный престол - Локнит Олаф Бьорн (читать книги без регистрации полные .txt) 📗
Хальк, а за ним и все мы, резво сбежали по лестнице, миновали коридор дворцовой канцелярии и всей гурьбой вломились в Малую королевскую приемную, где Конан обычно встречался один на один с посланниками других государств или гонцами.
За столом сидели трое. Ринга, герцог Просперо и, конечно же, сам Конан. Вид у короля был озадаченный. Посреди комнаты стоял человек, обликом и одеждой смахивавший на младшего сына захолустного гандерландского барона — волосы светлые и длинные, покрытое пылью лицо, дорожная кожаная куртка и заляпанные глиной сапоги. Однако на груди красовался гербовый знак с вепрем. Конечно же, символ баронства Линген — не зря я так долго сидел над геральдическими уложениями Аквилонии!
— Антилий? — изумился Хальк, едва завидев прибывшего во дворце молодого человека и сразу же повернулся к мрачноватому Конану: — Государь, это же племянник барона Омсы из Лингена! Помнишь, того самого дворянина, который привез Энунда в столицу?
— Знаю, — отмахнулся король. Неожиданно поднял голову грифон, лежавший у ног Конана. — Выслушай, что он скажет. Мне это не нравится. Антилий, повтори свое известие.
Гандер оглянулся на Халька, дружески кивнул ему и четко, с расстановкой произнес:
— Господин барон, мой дядя, Омса из Лингена, просил сообщить королю Аквилонии и его придворным, что три дня назад волшебная стена вокруг Ямурлака полностью восстановилась. Ни один человек теперь не может проникнуть в пределы Забытых земель…
Грифон встал, широко расставив свои мощные лапы, и злобно зашипел, взъерошив перья на округлом затылке.
— И что теперь делать? — Конан обвел меня, Халька, Просперо и Рингу сумрачным взглядом. Майлдаф стоял за моей спиной не шевелясь и ничего пока не понимая. Ответ дал Энунд, которого вовсе не спрашивали:
— Осталось одно — ждать. Ждать, когда он снова воспрянет.
Энунд уселся на пол, почесал шею задней лапой и добавил своим металлическим голоском:
— Он вернулся в Ямурлак, это ясно как день. Однако не беспокойтесь — на вашем веку он не вернется. А может быть останется там навсегда…
ИТОГ
Последний лист «Синей или Незаконной Хроники» аквилонского королевства
Записано в 17 день третьей весенней луны, 1289 год
Hевольно начинаешь жалеть самого себя, вспоминать об уйме потерянного времени, множестве затраченных сил и невероятном количестве дорогих зингарских чернил, приготовляемых из краски, выбрасываемой осьминогами или каракатицами. Гляжу я на эту непомерно разбухшую тетрадь, переплетенную в крашеную синим свиную кожу, и диву даюсь — неужели я сам написал доподлинную хронику первого года царствования короля Конана? Есть еще другой неразрешимый вопрос — для чего я это сделал?
В летописях главных храмов Митры или «Генеральной хронике», которую ведет специально назначенный канцлером многоученый старикан из преподавателей Обители, минувшее время описано столь же подробно. Однако если интересующийся читатель раскроет эти фолианты, он не увидит там ничего особо занимательного. События во дворце, описания визитов к королю иноземных посланников, записи о возведении новых зданий или памятников… Про подземный огонь, путешествие Конана в Пограничье или Мятеж Четырех в сих трактатах тоже, несомненно, рассказывается. В двух-трех фразах. Мол, появилась напасть в виде зеленого пламени, да провидением Митры сгинула. Разумеется, Его королевское величество, государь Конан Канах ездил в Пограничное королевство и имел там встречу с государем Эрхардом… А заговорщики погибли все до одного, «пав в гордыне своей». Несколько сухих слов и ничего больше. Зато описания торжественных приемов или «королевских праздников» даны подробнейшие. Кто из дворян и купцов был приглашен, каковы были наряды, когда объявили помолвку меж Лавинией Форсеза, племянницей Публио и младшим сыном герцога Пуатье… Читая эти, с позволения сказать, «летописи», невольно начинаешь зевать и думать, что лет через двести человек, взявший в руки подобную рукопись, наверняка решит: «О боги, как тихо и благочинно жили люди во времена короля Конана!»
Я начинаю подумывать над предложениями личных библиотекарей немедийского и туранского монархов — они мне предлагают за одну только копию с «Синей Хроники» не меньше двухсот сестерциев за каждый лист. А учитывая количество листов, вшитых в эту почти неподъемную тетрадь, я мог бы стать богатым человеком, купить разорившееся поместье неподалеку от Юсдаля, основать собственное баронство и, наконец, снять с герба красную перевязь младшего сына. Может быть, через несколько лет я так и сделаю… Это даже забавно — стать родоначальником своей династии и оставить в наследство детям и внукам герб, поместье и славу многочисленных предков. Впрочем, сейчас об этом думать рано. Пока никто не собирается удалять меня от королевского двора, где я пользуюсь прежней свободой — король благоволит, а придворные, зная мою близость к Конану и его первейшим помощникам, заискивают. Публио, скрепя сердце, повысил жалованье и даже выделил для новых помещений библиотеки четыре залы в отремонтированном крыле дворца.
Только сейчас, просматривая старые записи, я начинаю понимать, какое дело сделано. Никто, включая верховного жреца Валамира, господина канцлера или какого иного верховного управителя духовной или светской власти в Аквилонии, не знает подлинных обстоятельств цепи невероятных событий, случайностей и закономерностей, приведших нас к нынешнему положению вещей. Хоть в одном летописном своде вы найдете описание ночевки Конана и всей нашей компании в глухом лесу на закате Пограничного королевства? Или, например, подробности нашего похода в Граскаальские подземелья? Можно ли там обнаружить рассказы людей, сопровождавших короля в самые тяжелые и страшные дни, когда гибель грозила всему Закату? Кто еще, кроме меня и еще нескольких друзей Конана, разговаривал с таинственным двойником, желавшим вершить «добро через зло»? Воспоминания об этих событиях сохранились лишь в мыслях немногих участников да в «Синей Хронике».
Сегодня я заканчиваю последний лист этой летописи. Тетрадь с пятьюстами исписанными мелкими буквами страницами ляжет на одну из полок библиотеки, в то «секретное» отделение, где я храню сочинения Гая Петрониуса и некоторые запрещенные жреческим судом книги. Тайные полки сооружены мною лично из грубых досок, ночью утащенных с хозяйственного двора. Маленькая комнатка, где раньше хранились запасы чернил, пустые листы папируса и пергамента, предназначенные для нужд канцелярии, теперь обзавелась внушительным замком, ключ от которого есть только у меня одного. И может быть, через много-много лет, ничего не подозревающий преемник должности библиотекаря Тарантийского замка короны набредет на забытое всеми помещение, взломает дверь и… Отличный будет сюрприз!
…Здесь можно найти полный свод сочинений Гая Петрониуса, под именем которого я скрываюсь уже около двух лет, засим копии трактатов мудрецов Стигии и даже Кхарийской империи, еретические исследования вольнодумцев о природе богов, тайные учения адептов Сета или Аримана. Студенческие мысли о народовластном управлении государством — было несколько лет назад в Тарантии такое тайное общество, исповедовавшее низвержение монархии… И много еще разного.
Я со времен обучения в Логиуме собирал книги и рукописи, которые нещадно уничтожались либо жрецами культа Митры, либо властями государства. Потом, через много лет (или столетий?), когда, возможно, не станет ни Аквилонии, ни вообще всей Хайборийской цивилизации, старые рукописи будут интересны тем, кто придет нам на смену. Ценности человеческой мысли, будь она даже противоречащей принятым на сегодняшний день истинам, должны быть сохранены для грядущего.
Однако я отвлекся. Если уж «Синяя Хроника» подходит к концу и теперь меня ждет новая, купленная только вчера тетрадь в бежевом телячьем переплете, я обязан завершить летопись кратким рассказом о дальнейшей судьбе всех тех, кто стоял рядом с королем Аквилонии в эти сумбурные, опасные, однако такие захватывающие и интересные дни.
