Придворный.Гоф-медик - Дронт Николай (читать книги онлайн бесплатно полные версии txt) 📗
Женщина поняла мои размышления по-своему и стала успокаивать:
— Заживёт рана скоро. А что шрам, так со шрамами многие. Девки рябые и то замуж идут. Главное в человеке не наружность, а нутро! Найдётся какая красавица, на лицо и не поглядит, за душу драгоценную полюбит. Или бороду можно отрастить и чубом лоб закрыть, начальство в таких случаях разрешает. Тогда и ничего видно не будет… почти.
— Это да. Я теперь такой красавчик, что на меня отворотясь не наглядишься.
Она не стала продолжать тему, а, не обращая внимание на моё смущение, помогла воспользоваться монументальной больничной уткой. Вторая сиделка, вынесла использованную посудину и вернула чистой. Потом покормили жидкой молочной кашей. После этого они вдвоём протёрли моё тельце жёсткой тряпицей, смоченной в душистом уксусе, и переодели в свежую ночную рубаху. Процесс омовения самых интимных мест вызвал приступ жуткого дискомфорта, но я был слишком слаб, чтобы отбиться от больничных мегер. Ловко перестелив постель и накрыв одеялом, меня оставили лежать на свежевзбитой перине, ждать перевязку. Оказывается, вот-вот придёт лечащий доктор, он же придворный лейб-медик, профессор, лучший хирург и самый сильный целитель страны.
Когда светило медицины взошло в палате, первым делом оно поинтересовалось:
— Ну-с, молодой человек, как мы себя чувствуем?
— Как вы не знаю, а я средне между паршиво и очень паршиво. Сильная головная боль, тошнота, головокружение. Зато промежутки между обмороками увеличиваются. Так что улучшения на лицо. Простите за остроту, просто я посмотрел на себя в зеркало.
— И как наши впечатления?
— Жду приглашения в труппу Королевского Драматического Театра на роль неупокоенного умертвия.
— Не унываем. Это хорошо.
— Чего унывать? Плакать уже поздно.
— Правильная позиция, молодой человек. — Тут его тон сменился на профессионально-сочувственный. — Скоро повреждение заживёт, и мы будем как новенькие. Заклинание Лечение сразу после ранения, купировало кровоизлияние в мозг, а потом у нас самопроизвольно включилась регенерация.
Дальше последовала весьма познавательная лекция. Оказалось, мне повезло, что тулья фуражки перенаправила гирьку, а околышек смягчил удар. Именно поэтому трещины в черепе нет, только сотрясение, но тоже хорошего мало. Затем началась собственно перевязка. Бинты от ран отрывать было не нужно, но снятие клея немногим лучше. Боль терпел с трудом, даже пару раз на миг терял сознание. Целитель сноровисто обработал раны, опять залил шрам клеем и предложил обезболивающую микстуру.
— Опийная настойка? — поинтересовался я. В ответ на утвердительный кивок отказался. — Нет, спасибо. Для полного счастья мне ещё не хватает стать наркоманом.
— За три-четыре приёма не станем. Однако если обходимся, действительно лучше не начинать.
— Скажите, скоро выйду из больницы? А то у меня начались экзамены, их пропускать нельзя. Могу с аттестатом пролететь.
— Точно сказать сложно. Денька через два-три, если мы будем и дальше так поправляться. Про экзамены не переживаем, справочку получим для гимназии и дело устроится наилучшим образом.
После такого оптимистичного предсказания целитель ушёл, разрешив мне принимать посетителей.
Минут через пять в палату вошёл почтенный господин в партикулярном костюме и с большой корзиной алых, как капли крови, махровых роз. Представился Николом Огинским. Розы. Целая корзина. Сколько ж они стоят? За ним другой посетитель внёс небольшой столик, сел за него и поставил чернильницу. Только тут до меня дошло, что лежу в отдельной палате. Обычно палаты в местных больницах рассчитаны человек на двадцать, а то и на сорок. Тут не как у нас, здесь хочешь с комфортом, лечись дома. Никол сел на стул и спросил:
— Ну что, герой! Как себя чувствуешь?
— Спасибо, плохо.
Он показывает серебряный жетон с короной и номером. Понял, не дурак, был бы дурак, не понял. Служба Охрана Короны, местная страшилка. Боятся её не меньше, а скорее даже больше, чем в своё время НКВД. Причём, судя по слухам, эта репутация конторой заслужена честно.
— Хочу записать, как случилось нападение, — начал разговор посетитель. — Давай проверим, всё ли правильно помнишь. После гимназии ты пошёл погулять. В переулке увидел, что какая-то незнакомая девушка отбивается от напавших парней и вступился за неё. Пока дрался, она вырвалась, а тебя самый мелкий ударил кистенем, и ты потерял сознание. — Вдруг он небрежным тоном предложил: А может не упоминать девицу? Зачем ей быть замешанной в скандальной истории? Опять же в интересах Короны промолчать… Ты как считаешь?
Девица. Простолюдинок так не величают. На местном сленге, оно значит "девушка благородного происхождения". Действительно, зачем нужны лишние разговоры? Сплетни пойдут, а ей ещё замуж выходить. Да и я не идиот с охранкой ссориться. Ясно же, что они Лауру прикрывают.
— Как прикажете!
— Ну, а твоё то мнение какое?
Включаю режим солдат-дурак, в нашем мире такой стиль общения здорово помогал в разговорах с начальством:
— Интересы Короны важнее моего мнения. Достаточно приказа.
— Вот так ты значит? Ладно. Тогда и разговаривать с тобой буду совсем по-другому, как с серьёзным и ответственным дворянином. Награду тебе в любом случае дадут. Уж больно вовремя ты оказался, где нужно и поступил как должно. Но ещё больше будет благодарность, если никаких упоминаний про девиц не будет. Тебе придётся выглядеть немного жалким, слабым и несчастным. Как по-твоему, чего от тебя могли хотеть напавшие?
— Извольте видеть, они, судя по форме, из реального училища. С нами, гимназистами не в ладах. Иногда, случаются нападения и драки.
— Угу, угу… Так и было. Значит случилось вооружённое нападение на дворянина, из-за неприязненного отношения реалистов к гимназистам. Естественно, с целью грабежа. — Сидящий за столиком заскрипел пером. — Ты шёл домой, как вдруг из подворотни выскочили четверо. Выкрикивая оскорбительные слова, они набросились на тебя, оглушили кистенем и стали избивать. У бессознательного вытащили кошелёк с приблизительно шестью дукатами разными монетами и ценные вещи. Кстати, какие? Золотые часы с цепочкой и кольцо?
— Так точно, — соглашаюсь я.
Шесть дукатов! Столько отец не каждый месяц зарабатывает. Часы, даже медные, знаете сколько стоят? Про кольцо ничего не скажу, а вот перстень у меня есть. Серебряная печатка с гербом рода. Вместе с моим кошелём под подушку кто-то положил.
— Виноват, Ваше Высокоблагородие, — вмешивается писарь. — Перо самописное, могли взять. Раз жертва гимназист, мог носить.
Ого! Ваше Высокоблагородие, целый штаб-офицер.
— Стах, что же ты сразу не пожаловался? — укоризненно попенял дознаватель. — Про такое надо говорить, не след отмалчиваться. Значит, самописная ручка слоновой кости с золотым пером. Кольцо тоже золотое с рубином. Да? — Не слушая меня, стал рассуждать о деле. — Получается разбой с отягощающими обстоятельствами. Группой, с членовредительством и хищением ценностей в крупном масштабе. Есть ещё что?
— Может вещи какие были с собой? Чуток не натягивается до особо крупного, Ваше Высокоблагородие, — пояснил починенный.
— Ах да! Ты же на окончание гимназии подарки родителям покупал. Шёл из ювелирного магазина "Шарт и сын", где купил матери серьги, а отцу заколку на галстук. Золотые с каменьями. — Он взглянул на писаря.
Тот кивнул головой:
— Аккурат хватит на особокрупное, Ваше Высокоблагородие. А как это у них не первое дело, могли заранее следить за лавкой. Особокрупное, группой, с членовредительством и заранее подготовленное. Больше не намотаем.
— Больше и не надо. Продолжим. Когда ты немного пришёл в себя, увидел убегающих разбойников и двоих в солдатских мундирах, их догоняющих. Сейчас твои показания перебелят, и ты их подпишешь. Договорились?
— Сделаю, как прикажете!
Гопникам накручивают на полную катушку, мало никому не покажется. Но мне то что! Я не идиот ссориться с госбезопасностью. Вслух ничего не говорю, но дознаватель понимает мой настрой.
