Нечисть в деревне. Ведьма (СИ) - "Cheshirra" (читаем книги онлайн бесплатно txt) 📗
На краю огорода уже полыхал костер — в своем рвении Гришка успел уже спалить половину лапника, задержись я еще немного — и не оставил бы вовсе. Я подошла к самому краю кострища, с наслаждением впитывая живое тепло и надеясь хоть немного просушить одежду.
А затем осторожно уложила банку на лопату и сунула ее в самую середину огня.
— Так надо? — Гришка застыл рядом, не решаясь помешать или хоть как-то вмешаться. Я кивнула. Говорить мне не хотелось — сил не было. Поэтому я просто жевала краюху и ждала. Пару минут слышался только хруст поленьев. А затем — резкий хлопок взорвавшейся банки и в ту же секунду — дикий, тонкий визг, словно ногтями по стеклу. Мы с Гришкой повалились на землю, зажимая уши, а костер полыхнул вдвое выше себя ярко-зелеными языками и в следующую секунду все стихло. Словно ничего и не было. Я на всякий случай подбросила еще лапника, поддавая жару, хотя сущности уже не чувствовала и снова легла на теплую, почти горячую землю.
Костер прогорел уже под утро — всю ночь кто-то из нас подбрасывал березовые поленья, словно не желая оставаться в ночной темноте. Я понимала Гришку — он узнал, что на свете существует нечто. И это нечто едва его не убило. Поэтому не ушла, оставшись лежать на земле и смотря в звездное небо. Мы не произнесли ни слова, ему просто нужно было знать, что он переживет эту ночь, а я… Я тоже боялась. Боялась того, что скрывается в глубине не ночи, но тьмы.
Кода костер погас, мы разошлись в разные стороны — я побрела задворками к себе, Гришка остался копать яму и остервенело сбрасывал туда угли, стараясь слишком не вглядываться в содержимое.
Оставив его за этим делом, я добрела до дома, забралась на печку и заснула мертвым сном.
Глава 3
Разбудил меня стук в дверь. Сонно разлепив глаза и испытывая острое чувство дежавю, я села на печке.
Вот… Вот не знаю как назвать, чтобы цензура пропустила! Учасссссстковый…
Досточтимый Алексей Михайлович собственной персоной. Стоит в дверях, уже открытых, стучал не иначе из вредности, чтобы пробуждение было особенно приятным.
— Здравствуйте, Алиса Архиповна!
Я поморщилась, сползая с печи и зябко кутаясь со сна в халат. От его показательно-хорошего настроения мое собственное только ухудшилось. Еще больше усугубил дело тот факт, что я понятия не имела как долго он в этих дверях стоял и чем занимался пока я тут дрыхла без задних ног. Может, уже и дом мой обшарил в поисках чего интересного?
А я тоже хороша — двери закрывать надо! Бросив взгляд в окно, я заметила клонящееся к закату солнце, наполненный тенями дом и нелюбезно спросила:
— Чего вам, участковый?
— Алиса Архиповна, — покачал он головой, улыбка с губ сошла — Я же о вас забочусь…
— В каком это смысле? — насторожилась я, плотнее запахивая халат и обыскивая взглядом комнату в поисках еды. Черт возьми, придется затопить печь.
— В том смысле, что женщин бить, а тем более резать на своем участке я не дам, — уже сухо ответил он и я удивленно повернулась к участковому лицом. Ах ты ж черт. Совсем про синяк на скуле забыла.
Если еще хоть раз услышите про регенерацию оборотня, плюньте ему в лицо! Заживает как на собаке — возможно. Но не за день и не за два.
Внимательный взгляд прошелся по моему лицу, спустился на грудь, правда, не задержавшись там надолго, и остановился на замотанной уже грязным бинтом руке. А я представила себя со стороны — мокрые волосы высохли как попало, на лице и руках царапины, синяки, даже порез есть, а ноги как были в земле, так и остались.
Бомжиха да и только. Злая на саму себя (распустилась!) и на него (какого лешего принесло?!) я ощутимо скрипнула зубами.
— Вот и разбирайтесь с этими женщинами, участковый. А у меня все в порядке.
Вероятно, он ждал чего-то другого. Что я начну плакаться в жилетку или… не знаю что еще. Вместо этого я стояла перед ним, скрестив руки на груди, и не собиралась ничего говорить.
Раздраженно вздохнув, мужчина покачал головой.
— До вас, Алиса Архиповна, у нас была очень тихая деревня.
Я даже дар речи потеряла.
— До меня?! То есть я еще и виновата, что вам в любую дырку хочется нос сунуть?!
— Именно потому, что я, как вы выразились, сую нос в каждую дырку, у нас и была тишь да благодать.
Я едва не фыркнула с досады. Непробиваемый, честное слово!
— Алексей Михайлович, что вы от меня хотите? Я никого не трогаю. Ночами оргий не устраиваю…
Он кивал, но было видно, что совершенно не слушал, оглядывая дом.
— Меня интересует не это. А тот, кто вам поставил синяк. И поранил руку.
— То есть я сама? — подняла я бровь. Хватит с Гришки приключений. Он еще немного побуравил меня взглядом и поднял руки.
— Ладно, ладно. Если не хотите писать заявление — не надо. Просто мне казалось вы не из тех женщин, что терпят подобное.
— А я и не терплю, — пожала я плечами, вытесняя его в сени, а затем и наружу. — Если кто-то меня обидит, я обещаю, вы узнаете об этом первым, участковый…
Когда он ушел я, вздохнув, начала готовить. Разожгла печь и, пока дом прогревался, отправилась на проверку. Куры и телята были в полном порядке — Гришка не соврал. Долив им воды и всыпав оставшейся мешанки, я собрала яйца и вернулась в дом. Ужин вышел поистине королевский. Неплохо бы, кстати, наловить рыбы — засушить или засолить ее и можно целую зиму есть. Размышляя таким образом, я поела и, дунув на свечу, снова легла спать. Ибо нечего режим сбивать.
Ну и проснулась уже часа в четыре. Солнце еще не взошло, но небо из чернильно-синего посерело, выцвело. На улице вовсю стрекотали кузнечики — шум стоял просто оглушительный. Лениво потянувшись, я соскочила с печи, плеснула теплой воды в тазик и вышла на улицу. С наступлением зимы придется что-то придумывать с туалетом и умыванием — не бегать же каждый раз…
Утренний туман только начал подниматься, хотя роса уже выпала и холодила босые ноги, пока я шла к колодцу. Сразу за ним еще в начале лета я устроила умывальню — дощатая будка с подвешенной кверху двадцатилитровой бутылью воды и приделанным самодельным краном. К стенке прибила пару полок и зеркало — чем не рай? Если тепло, само собой.
Прошедшие дожди наполнили емкость доверху. Я слегка открутила крышку и наконец-то помылась, чувствуя себя человеком.
Тем временем показалось солнце. Пользуясь моментом, я прошерстила огород, сорвала остатки огурцов, прорядила морковь и лук, свеклу, собрала горох и фасоль, подперла помидоры (надо бы уже снимать, а то первые же заморозки…) и хотела было добраться до капусты, но отвлек кот. Гнусаво мяукая, он подбежал ко мне, таща в руках панамку. Я подняла голову, щурясь на палящее солнце. Время к обеду — пора и закругляться.
Пообедав салатом, я нацепила резиновые сапоги, перекинула через плечо сумку и отправилась в лес. После таких дождей грибы лезли отовсюду — и часа не прошло, как набрала полную сумку. Ягоды уже отошли, так что я пользуясь моментом вернулась домой, ссыпала грибы в тазик, залила водой и прихватив косу, отправилась на поляну у пшеничного поля. До самого захода косила траву, оставив ее вянуть на остывающей земле, и вернулась в дом. Чтобы снова взять сумку и несколько коротких ножей — серебряный, железный и медный. Сегодня полнолуние — всякой траве лучше быть сорванной в это время. Полная луна усиливает все эффекты.
Надеясь, что никто меня не увидит, я огородом пробралась к лесу и шмыгнула под покров темноты. Под деревьями уже стояла тьма, но оборотню все было нипочем. Ориентируясь на нюх, я тихо собирала травы, наслаждаясь тишиной и каким-то нереальным, призрачным светом луны. Она висела низко — как и всегда в августе, давая четкие, черные тени на землю. Трава в ее свете на полянах казалась серебряной. И таковой по ценности и являлась. Немногие решатся пойти в лес при полной луне. Но я знала, что этот лес — мой. Он не причинит вреда и бояться мне нечего.
Вернулась ближе к утру. Прошла снова огородом, ведомая чутким волчьим зрением по едва видной тропинке сквозь картошку и помидоры и забралась в дом. Хутор был погружен в темноту — небо еще даже не начало светлеть.
