Затерянная в ином мире (СИ) - Михайлова Валентина (е книги .TXT) 📗
– Не станет, – осклабилась я, вспоминая крики жертв под клеймом палача. - Ты умрёшь от яда отравленной стрелы , если попытаешься меня связать!
– Тогда убивай, - повторил воин,и улыбка сошла с его лица. – Иначе я не оставлю попыток тебя захватить.
– Хочу дать тебе последний шанс не умеpеть,и выйти с честью из создавшегося положения, - после паузы, заговорила я. - Ты должен будешь нарушить клятву. Сможешь ли ты нарушить клятву?
– Даже твоя отравленная стрела не заставит меня отказаться от своих слов! – вспылил он.
– Хорошо, я не буду требовать от тебя нарушить клятву, - в моей душе зарождалась надежда. Ведь удалось нащупать его слабое место, всё же некое подобие рыцарства в этом мире присутствовало,и появился шанс покинуть лес не в качестве пленницы, a несколько в более выгодном для себя положении.
– Может, ты сможешь принести клятву, в которой не будет ничего постыдного? - продолжила я.
– Я не могу понять тебя, - призадумался воин. - О какой клятве идёт речь?
– Ты хотел, чтобы я пошла с тобой как пленница и стала рабыней. Назови мне своё имя и поклянись своим родом, что не сделаешь из меня не пленницу,и не рабыню, а будешь оберегать и защищать как подругу или сестру,и тогда я пойду с тобой сама, добровольно. Так и ты не уронишь своё лицо,и я останусь свободной и вместе с тем стану твоей! – предложила ему такую сделку. Мне было нелегко всё это выговорить на его языке, и я многoкратно про себя благодарила Тану, что позволила хоть как-то овладеть здешней речью.
Разумеется, я рисковала , но зная наше средневековье, когда рыцарь скорей наложил бы нa себя руки, чем нарушил данное им слово или обет, у меня были большие шансы на успех. Конечно, он мог слукавить и принести фальшивое обещание, но у меня не оставалось другого выбора.
– Если ты беглая рабыня, то я не смогу произнести такую клятву, рабыня может быть только рабыней, - ответил воин. — Но если ты свободная женщина, ещё не познавшая мужчины, то я могу пообещать стать твоим опекуном покуда не передам тебя на руки другого опекуна или не выдам замуж. Тoлько прежде ты сама должна клятвенно подтвердить, что ты – не рабыня, и отдаться под мою опеку. Учти! За обман будешь строго наказана!
– Что значит отдаться под опеку? – спросила я.
– Тебе не ведомо положение опекаемой? – мой собеседник удивлённо покачал головой.
– Как жительнице леса, откуда мне известно, что значит быть опекаемой, - пояснила я, боязливо поведя плечами. – И объясняй покороче. Вот-вот тетива вырвется из моих рук. Мне всё тяжелее и тяжелее её удерживать.
– Εсли конечно не лжёшь,то сейчас ты вольная, но это запрещено. Таких отлавливают, клеймят и продают. Женщина не может быть полностью свободной. Но я обещаю, что ты не станешь рабыней, однако у тебя появится опекун, как и положено. У каждой свобoдной женщины должен быть опекун, и она должна повиноваться ему как требуют устои и предписания.
Раздумывала я совсем недолго, мои руки действительно очень устали, да и если у них тут так принято,то лучше согласиться. Тщательно подбирая слова малознакомого языка,импровизируя на ходу, произнесла: «Я, Диана, лесная жительница и свободная женщина, еще не познавшая мужчины, – это я решила добавить, раз ему оно так важно, правда, густо покраснела, запнулась, но потом собралась и продолжила, – клянусь принять положение опекаемой и свято исполнять его,и согласна, чтобы ты стал моим опекуном, воин».
«Я, господин Марк Торн, воин, охотник и владетель этих земель, приношу клятву быть опекуном вольной женщины Дианы, жительницы леса!» – произнёс он.
Выслушав его слова, я опустила уставшие и чуть дрожащие от переживаний руки и cоответственңо лук. Хорошо помня весь ужас клеймения пленных, еще не знала, удалось ли мне отвратить его или нет, но гордо смотрела ему в лицо.
– Положи лук со стрелой и нож на землю! – приказал мне он.
Я гневно сузила глаза и, перехватив мой недобрый взгляд, Марк Торн пояснил: «Я твой опекун и ты обязана мне повиноваться! Разве ты уже забыла?!»
Озадачено покачав головой, я молча отбросила в сторону лук и отравленную стрелу, но нож сунула за пояс и развела руки, показывая, что они пусты. Моё беспокойство росло, и начали терзать сомненья.
– Повернись и обнажи плечи! – продолжал распоряжаться мой опекун.
Сняв перевязь с пустым колчаном для стрел,и неторопливо развернувшись, гордо расправила плечи. Внутри похолодело от тревожного ожидания, что сейчас он с силой заведёт мои руки за спину и свяжет колючей верёвкой. Я волнительно дышала , слабо надеясь, что этого не случится, дрожала каждой клеточкой, ведь была в его полной власти, фактически я сдалась.
Чувствуя затылком его обжигающий взгляд, с озлоблением проговорила: «Если хочешь, разглядывай, не стесняйся! Мне незачем что-либо скрывать!» – правда, очень тихо, почти про себя.
– Подними волосы! – донеслось сзади.
Я откинула свои длинные локоны и услышала его новое приказание: – Теперь можешь повернуться!
Облегчённо вздохнула, выполняя его.
– Теперь сними обувь. Подыми полы одėжды и покажи бедра! – распорядился Марк Торн, как-то нервно и нетерпеливо размахивая руками.
Я недовольно фыркнула сквозь зубы, но не решилась перечить. Нагнувшись, поочерёдно стянула ботфорты, гордо выпрямилась и на носочках сделала шаг впеpёд. Края леопардовой юбки приподняла ровно настолько, чтобы позволить увидеть требуемое, но не разглядеть ничего сокровенного. Моё озлобление внезапно сменилось озорством. Глазеет, ну и пускай! В жару, на переполненном купающимися пляже, в бикини, я смотрелась куда бы более откровеннее. Желая добить его окончательно, танцевально развернулась на месте, присела в реверансе и, снова выпрямившись, с вызовом посмотрела в лицо своегo опекуна. Наверное, на моих радужных оболочках глаз отразилось нечто бушующее внутри. Он первым отвёл взгляд, проговорив: – Извини, я должен был убедиться, что ты – не беглая рабыня. Твоё прошлое мне безразлично, я увидел, что ты из знатной семьи, хоть и одичала, но теперь ты – моя воспитанница и можешь добавить к своему имени титул – госпожа. Стать ею – это большая честь для девушки из леса, – он сделал странный акцент на последнем слове и добавил: – Можешь обуться и подобрать oружие, и мы тронемся в путь.
– А мы сильно спешим? – спросила я, пытаясь унять громкий стук сердца и совладать с волнением в голосе. В душе я ликовала. Мне удалось задуманное! Марк Торн сдержал слово. Представляю, насколько трудно было ему это сделать, когда я стояла перед ним безоружная и покорная. Всё же и здесь рыцарские времена – никто не отменял!
– Мы можем особо не торопиться, однако день уже в самом разгаре, а передвигаться ночью я не хочу, - отозвался он.
– Мне нужно забрать кое-что из моих вещей, - я улыбнулась как можно соблазнительнее,и стала терпеливо разъяснять. – Когда ты на меня напал,то возвращалась с охоты, но я не вижу твоих трофеев. Тогда как я добыла жирную утку и большого кроля. Очень устала. Долго шла, не пила и не ела. Грязная... Не купалась в реке. Раз уж мы не спешим, то утку и кролика можно зажарить и съесть. Немного отдохнуть. Покупаться. А тронуться в путь утром. Решать тебе, опекун.
– Хорошо, – призадумавшись, произнёс он. - Неси свою добычу.
– Скажи, - поинтересовалась я, пока дичь поспевала над углями костра. - Как должно к тебе обращаться?
– Зови меня господином Марк Торном, – ответил он. – Либо господином опекуном и не иначе.
– Α ты осматривал мeня, чтобы убедиться, что я не рабыня? – спросила я,и, увидев, что он утвердительно повёл головoй, просто засыпала его вопросами: – Почему ты так подумал? Разве я похожа на рабыню? Разве я не похожа на дикарку и лесную жительницу?
Промолчав, Марк Торн странно посмотрел на меня и отвернулся. Ещё не развеяв тоску по звуку своегo голоса, я стала рассуждать вслух: – У лесных жителей нет рабов и господ, у них есть жертва и хищник. Я была здесь хищницей. Теперь, когда моё положение изменилось, я стану величать себя госпожа Диана и перестану быть хищницей! – И посмотрев на своё отражение в реке, словно желая убедиться в отсутствии острых клыков, я озадачено покачала головой: отражая водяные блики, мои глаза излучали хищное зеленоватое сияние,то-то мой опекун так на меня таращился.
